Консервативная Прогрессивная партия во главе с 53-летним президентом Александром Вучичем и 48-летним премьер-министром Аной Брнабич правит Сербией уже 11 лет. При этом воскресные выборы были уже шестыми подряд, на которых правящая партия одерживает победу.
В этом нет ничего удивительного. При консерваторах парламентские выборы стали проводиться в этой стране в среднем каждые два года. Режим А. Вучича полюбил практику организации досрочных выборов, которые позволяют консерваторам вновь и вновь подтверждать народный мандат в удобное для них самих, а не для либеральной оппозиции время.
Вот и воскресные выборы оказались внеочередными. Они прошли спустя всего 20 месяцев после предыдущих.
На этот раз с идеей проведения досрочных выборов выступила как раз либеральная оппозиция. Этой весной Сербия была потрясена двумя массовыми убийствами, которые произошли с интервалом всего в один день (3 и 4 мая). Их жертвами стали соответственно 10 и 9 человек.
Оппозиция немедленно потребовала досрочных выборов, возложив косвенную ответственность за трагедию на правящий режим, воспитывающий в обществе преклонение перед силой. Ради этого либералы даже переименовали свою коалицию: вместо «Объединённых во имя победы» появилась «Сербия против насилия».
А. Вучич, хотя и не сразу, решился на новые выборы, убедившись, что и на этот раз сможет удержать власть в стране. И ожидания не обманули президента.
Если верить официальным данным, явка составила 58%.
Консерваторы даже несколько упрочили свои позиции, завоевав 46,7% голосов (+2,5 процентного пункта по сравнению с выборами 2022 г.).
При этом они победили во всех регионах страны. Самой сильной (52,9%) была их поддержка в отсталой аграрной Юго-Восточной Сербии, а самой слабой (37,5%) – в прогрессивной столице страны – Белграде.
Впрочем, по поводу честности проведённых выборов, особенно в столице, есть серьёзные сомнения как у наблюдателей, так и у журналистов.
Заметна одна странность. Результаты выборов в целом по стране совпали с данными предвыборных опросов общественного мнения. Но о выборах в самом Белграде такого сказать нельзя. Здесь опросы прочили победу оппозиционным либералам, а в итоге всё равно победили консерваторы.
Наблюдатели и журналисты сообщают о том, что в столице были зарегистрированы многочисленные «карусели» и вбросы бюллетеней. Власти в массовом порядке привозили в столицу голосовать своих сторонников из провинции и даже из соседней Боснии.
По-видимому, такое внимание правящего режима именно к столице объясняется тем, что победа там либеральной оппозиции имела бы не только символическое, но и вполне практическое значение. Дело в том, что одновременно с парламентскими в миллионном Белграде, где проживает четверть населения страны, проходили и местные выборы. Захват либералами большинства в белградской ратуше мог стать тяжелейшим ударом по режиму А. Вучича.
Несмотря на подтасовки, либералы значительно укрепили свои позиции на выборах. «Сербия против насилия» во главе с 49-летней депутаткой Народной скупщины Мариникой Тепич завоевала в масштабах всей страны 23,5% голосов (+9,5 п. п.).
Тяжёлым ударом стали итоги выборов для сербских социалистов во главе с 57-летним бывшим премьер-министром (2012–2014), а ныне первым вице-премьером Ивицей Дачичем. Наследники бывшего кровавого диктатора Слободана Милошевича (1986–2000), ныне ставшие верными младшими товарищами правящих консерваторов, завоевали всего 6,5% голосов (–5,2 п. п.).
Что касается националистов из «Национал-демократической альтернативы», то они в целом сохранили свои позиции, завоевав 5% голосов (–0,5 п. п.).
Новая индустриальная Сербия
Сербия, как и почти все другие страны Восточной Европы, идёт по пути экспортоориентированной индустриализации. Её особенность заключается в том, что она слишком задержалась на старте, потратив все 1990-е годы на безумную, свирепую и глубоко вредную с точки зрения её собственных национальных интересов борьбу за сохранение империи.
Тем не менее успехи Сербии после распада Югославии очевидны. С 2007 по 2021 г., по данным Атласа экономической сложности Гарвардского университета, доля продукции машиностроения в сербском экспорте выросла с 11 до 20%.
Сербия постепенно нагоняет по уровню жизни развитые страны. Если в 2007 г. её ВВП на душу населения, рассчитанный по паритету покупательной способности, по данным МВФ, равнялся 43% от аналогичного показателя Чехии (самой бедной из развитых постиндустриальных стран), то в 2022 г. – уже 51%.
Преимущества Сербии хорошо известны. Она расположена под боком у огромного ёмкого рынка сбыта развитых стран Европы, что позволяет организовывать здесь мелко- и среднесерийное производство промышленных товаров, доставляемых потребителям на автомобилях маленькими партиями, гибко подстраиваясь под меняющийся спрос и экономя оборотный капитал.
Здесь дешёвая, но в то же время высококвалифицированная и дисциплинированная рабочая сила. К тому же на границе между Сербией и ЕС нет никаких таможенных барьеров, ведь эта страна является кандидатом в члены Союза и связана с ним соглашением о свободной торговле.
Неудивительно, что Сербия после падения режима С. Милошевича стала местом паломничества грандов обрабатывающей промышленности из развитых стран. Здесь разместили свои заводы Siemens, Stellantis, Bosch, Michelin, Intel, Panasonic, Gorenje.
Страна поставляет на внешний рынок электропроводку и электродвигатели, генераторы и жидкостные насосы, автомобили и холодильники, всё глубже встраиваясь в единый континентальный хозяйственный комплекс Европы.
В Сербии разместили свои производственные филиалы такие высокотехнологичные компании, как Asus, Microsoft, Dell, Huawei, NCR, Ubisoft.
В стране наблюдается бешеный экономический рост. В III квартале 2023 г. по сравнению с тем же периодом 2022 г. ВВП Сербии вырос на 3,6%.
Впрочем, есть и проблемы. Страна всё ещё не придёт в себя после скачка цен на топливо, вызванного развязыванием в прошлом году большой русско-украинской войны. Ещё в марте инфляция превышала 16%. Сейчас она упала до 8%, но всё равно продолжает больно бить по карману сербов.
Всё ещё очень высока безработица (9%; исторический минимум – 7%).
Средняя ожидаемая продолжительность жизни сербов при рождении, по данным Всемирного банка, в 2021 г. равнялась всего 72 годам (в Швейцарии – 83 годам, в Испании – 83, в Германии – 80, в Китае – 78, в США – 76, в России – 69 годам).
По данным последнего обследования ОЭСР, обнародованным 5 декабря, качество подготовки по всем предметам в сербской школе сильно уступает не только новой индустриальной Польше, но даже экспортно-сырьевой Австралии.
Сербское общество, воспитанное на столетиях противостояния Западу, великодержавии, империализме и национальной исключительности, остаётся психологически глубоко больным.
С одной стороны, сербы осознают, что все их надежды на процветание связаны с как можно более глубокой европейской интеграцией. С другой стороны, они не в состоянии признать свои исторические ошибки, по-прежнему цепляются за призрачные остатки былого величия, считают себя невинной жертвой, несправедливо обиженной подлым, коварным и бездуховным Западом.
Именно отсюда вытекают все странности сербской государственной позиции с её решительным отказом признать независимость Косова (что бьёт по самим сербам, поскольку без этого их никогда не примут в ЕС), отвращением к НАТО, дружбой с Москвой (хотя за этим стоят и определённые экономические интересы, например доступ к дешёвому русскому газу), нежеланием вводить санкции против России.
Режим А. Вучича, подмявший под себя систему национального телевидения и успешно преследующий независимые средства массовой информации, искусно играет на этих психологических комплексах сербов, раз за разом продлевая своё пребывание у власти.
Тем не менее воскресные выборы показали, что его монополия начинает постепенно разрушаться. Особенно хорошо это заметно в столице.
Но даже либеральная оппозиция не готова открыто идти против многих психологических комплексов своих соотечественников. Несмотря на то, что сербские либералы громогласно заявляют о своей прозападной, европейской ориентации, решительно поддерживают Украину и готовы присоединиться к санкциям ЕС против России, они тщательно обходят молчанием вопрос о Косове, очевидно опасаясь быть обвинёнными в «национальном предательстве», и не требуют вступления Сербии в НАТО.
Михаил Зелёв, кандидат исторических наук
