Дегтярь Сергей
Дедушка у нас был военный, и папа родился в Арзамасе-16, где тот служил. Затем часть его детства прошла в Мелекессе Ульяновской области. А потом всю сознательную жизнь папа прожил в городе Заречном. Оттуда он поступил в Саратовский медицинский институт (сегодня медицинский университет), там познакомился с мамой. И они переехали жить и работать в Заречный.
Папа окончил педиатрический факультет, и сначала они с мамой устроились работать педиатрами. Дети, которых он лечил, сейчас уже взрослые люди. Тем не менее многие в Заречном помнят его как врача-педиатра, помнят, как он приходил к ним домой оказывать медицинскую помощь.
***
Был у нас в Заречном известный нарколог, Александр Петрович Явкин, который всю жизнь руководил наркологической службой. И в 1990-х годах, когда в стране все менялось, он позвал папу переучиться и работать врачом-наркологом. Папа согласился. Тогда наркологическая служба была совершенно другого формата, так сказать, еще постсоветская. Папа заведовал наркологическим кабинетом, который находился в отдельном здании. Я помню, как ребенком туда приходил.
И папа тогда очень много учился, осваивал методики. В основу наркологии для себя он взял так называемое кодирование по методу Довженко, но несколько его модернизировал.
Папа говорил так: «Пациент должен понимать, для чего он избавляется от этой зависимости. Если сам он не захочет бросить употреблять алкоголь, ни один врач ему не поможет. Пациент хочет – врач помогает».
Собственно, все его лечение всегда строилось на принципах мотивации пациента. Причем мотивация бывает разная, кто-то идет на чувстве страха смерти. Он затрагивал такие мотивационные вещи, как дожить до положенного тебе возраста, как умереть человеческой смертью. Что будет, если ты не бросишь пить, что будет, если ты бросишь пить. Как построить свои отношения с родными и близкими.
Его глубокое убеждение было, что в конечном итоге без всякого кодирования, когда пройдет определенный срок, человек сможет справляться сам. Он пациентам всегда давал такую установку: «Я вас кодирую на два года, а сами себе в глубине души скажите, что не будете пить пять лет. Но через два года вы придете ко мне, и я вас научу, как вам следующие три года жить без алкоголя, на что обращать внимание, какие проблемы могут быть, какие трудности».
И то же самое он проводил через пять лет. То есть пациенты к нему приходили, и он с ними работал, причем уже абсолютно бесплатно для пациента.
Никогда деньги для него не были определяющим фактором. Не могу сказать, что папа был богатым человеком. Он имел средний доход и многое, что зарабатывал сам, отдавал на развитие, на зарплату врачам. Просто чувство социальной справедливости, социальной ответственности было у него на первом месте.
***
В определенный период времени он пошел в политику. Я тогда учился в медицинском университете. Отлично помню день, когда он мне позвонил и сказал: «Сын, я стал депутатом Пензенской городской Думы».
Могу сказать, что и депутатом он работал с полной самоотдачей. Тяжело переживал, работая на избирательном участке. Но к окончанию срока депутатских полномочий сказал: «Не мое это». Очень много личного времени он на это тратил в ущерб семье, в ущерб работе.
И плюс у него приключилась такая беда, как раз когда он был депутатом, что у него полностью исчез голос. Он говорил только шепотом. Длилось это порядка полутора-двух лет. Он очень долго восстанавливался, проходил реабилитацию, которая заключалась в том, что доктора ему прописали определенную программу. И он ежедневно по несколько часов занимался, чтобы научиться заново говорить. И у него это получилось. Он восстановился и вернулся к работе.
Вполне возможно, что это произошло из-за того, что он пропускал все через себя. Но он не сломался, этот этап жизни прошел с достоинством. Было трудно, тем не менее он это выдержал.
***
Про его отношение к алкоголю надо сказать, что он употреблял алкоголь умеренно и в определенный момент жизни вообще перестал. Он сказал: «Я хочу узнать, как чувствуют себя мои пациенты». Он называл это «мораторий», условно, на шесть месяцев и вообще полностью отказывался от употребления алкоголя. А в 40–45 лет заявил: «Пока второго внука мне не родите, я алкоголь употреблять не буду». С тех пор родилось еще семь внуков, а употреблять алкоголь он так и не стал. Сказал, что ему прекрасно жить и без этого и он не хочет дополнительную химическую стимуляцию. Такой нюанс в его жизни.
***
Любое дело, которое начинал, он всегда доводил до конца. Очень много времени уделял общественной работе. Финансового результата никакого она не давала, но приносила моральное удовлетворение. Он помогал детям из трудных семей, помогал пьющим мужьям сохранять семью.
Когда его не стало, мне позвонила Светлана Федоровна Пинишина и сказала, что не стало Сергея Ивановича и нет больше такого человека с открытой душой, которому просто позвонишь: «Сергей Иванович, помоги, человек пропадает». Он возьмет, отработает. «Сколько денег должны?» – «Да ничего вы не должны. Попросили – сделал . Дай Бог, чтобы он не пил».
Очень много времени он уделял в своей аналитике вопросам Бога. Я не могу сказать, что он был человек глубоко воцерковленный. Он не ходил часто на службы, не соблюдал посты, но тем не менее верил в Бога и всегда говорил о том, что Бог есть и всегда нам помогает. Заходил в церковь, ставил свечку, молился за своих родных и своих пациентов. Человек такой был, который болел душой за всех, кто вокруг.
***
Для меня мой папа был не только папой, но и близким другом. Мне его очень не хватает. Мы с ним очень много говорили. Иной раз наберу его номер, и час проговорим: как, что, какие проблемы, какие сложности. Политическую ситуацию в стране обсудим, о тенденциях в наркологии поговорим. Очень много он мне давал советов, которыми я продолжу пользоваться.
В 2019 г., когда он сам выявил у себя болезнь, поехал в Москву, где его радикально прооперировали. Никаких опасений не было, что дальше болезнь будет прогрессировать, но в 2021 г. она начала возрождаться, пошли метастазы. В феврале он начал слабеть и уже не поднялся.
Он знал, что болезнь у него серьезная, и всегда говорил: «У меня есть два плана. Первый план – что будет, если меня скоро не станет. И что будет, если Господь Бог даст еще пожить». И он эти планы четко реализовывал. Говорил, что ему нужно записать побольше роликов: он делал ютуб-канал, и у него было достаточно много подписчиков.
И даже на похоронах ко мне подошел молодой мужчина и спросил: «Вы сын Сергея Ивановича? Спасибо вам большое за то, что у вас такой отец, за то, что он был. Я не обращался к наркологам никогда, но я слушал его канал и для себя решил, что мне нужно бросить пить. И после этого я сохранил свою семью. У меня замечательная работа. У меня родилась дочка. И я живу полноценной жизнью».
Собственно, в этом и был весь папа: довести информацию до людей, поделиться своими знаниями. Тем, что осталось на YouTube, я думаю, еще будут пользоваться очень много людей очень долгое время.
Потому что он в своих видеороликах простым языком детально рассказывал все о своей картине мира, о наркологии. Можно сказать, это такая видеометодичка для любого врача и для пациента.
Он вел свой канал до последнего. Самая поздняя запись была в феврале, когда он был уже достаточно слабый, но свое дело не бросал. Хотел как можно больше своих знаний передать людям.
Записала Екатерина Куприянова
