На авансцену российской политики Хасбулатова вывели выборы председателя Верховного Совета РСФСР, на которых кандидату «ДемРоссии» Ельцину противостояли представители КПСС-ной номенклатуры (ирония судьбы: Ельцин и сам к ней относился).
В погоне за голосами регионалов, и особенно из национальных образований, Ельцин предложил Хасбулатова на роль своего заместителя. Это принесло им некоторое число голосов и помогло получить заветные должности.
Хасбулатов проявил себя сильным и умным организатором, полностью лояльным Ельцину. Его роль в нашем противостоянии союзным властям в 1990–1991 гг. была очень велика. Хотя и доставляла неудобства, когда началась работа по переходу к системе разделения властей, в том числе прямым выборам глав Москвы и Санкт-Петербурга. Выходом тогда стало моё предложение о московском референдуме, с которого и началась «гонка урн» 1991 года.
В дни ГКЧП он был последователен и стоек. Но к тому моменту уже началось его преображение. «ДемРоссия», уже понявшая его характер, не поддержала его избрание в качестве преемника Ельцина, и его личная обида была заметна. Вскоре его обошли и при выборе председателя правительства в пользу Гайдара. К тому же он был против стремительных гайдаровских реформ (плохих, но во многом вынужденных).
Короче, Хасбулатов начал непримиримую борьбу с правительством Бурбулиса – Гайдара, а потом уже и с Ельциным. Его хамство и цинизм были запредельны. А его стремление создать в Москве личную вооруженную чеченскую гвардию из лояльных земляков стало одним из первых признаков перехода от политической борьбы к вооружённой.
Под его руководством Съезд превратил Конституцию в гигиенический тампон, которым затыкали и подтирали базовые нормы, чтобы обеспечить переход всей власти к Хасбулатову и его окружению.
Поражение «белодомовского мятежа», в котором главная роль перешла к вооружённым экстремистам, но при поддержке Хасбулатова, привела его в Лефортово.
После амнистии Шахрая – Жириновского он попытался вернуться в политику, наметив себе роль главного решалы по Чечне. Мешал и нам, и Дудаеву. В результате мне пришлось его спасать, за что он тут же отплатил предательством.
С началом 1-й чеченской войны его роль в политике окончательно сошла на нет, и он вернулся к преподавательской деятельности.
Из личных впечатлений: умен, расчётлив, начисто лишён самоиронии, злопамятен.
В поведении заметно самолюбование и постоянное «пребывание в образе». Высоченные каблуки выдавали детские комплексы. А богатый набор трубок, которые он красиво курил, тщательно заправлял и чистил, при первой встрече в его кабинете навел меня на озорную мысль: будь его воля, висел бы у него за спиной портрет Сталина, одного из главных истребителей чеченского народа наряду с Ермоловым и Барятинским.
Евгений Савостьянов, 3 января 2023 г.
