Медвежья берлога

Владимир Путин, должно быть, сам удивился своей правоте. После кризиса с беженцами и выхода Британии из ЕС проблемы Европы позволили русскому президенту преподнести себя как гаранта устойчивости в этом регионе хаоса. Выборы в Америке привели в Белый дом явно симпатизирующего Кремлю политика.
А теперь то же самое происходит во Франции. Победа Франсуа Фийона над Аленом Жюппе на первичных выборах у правоцентристских Республиканцев привела к тому, что фаворитом в битве за Елисейский дворец, которая состоится следующей весной, стал признанный друг Путина. (Самая серьёзная соперница Фийона – националистка Марина Лё Пен – ещё больше склонна поддерживать Москву).
Русофилия Фийона основана на твёрдых убеждениях, а не на мелочном расчёте. Он не скрывает своих взглядов.
Во время дебатов с Жюппе на прошлой неделе он сравнил присоединение Россией Крыма с декларацией независимости Косова от Сербии, то есть воспользовался тем доводом, что использует сам Кремль.
Расширение НАТО к границам России в 1990-е годы, полагает он, было вызовом, за которым неизбежно должен был последовать ответный удар. Неудивительно, что Путин перед выборами похвалил «очень порядочного» Фийона.
Но дело не только в пересмотре истории. Германию – партнёра Франции по четырёхстороннему «нормандскому формату», созданному для переговоров с Россией и Украиной, – больше волнует намерение Фийона снять экономические санкции, наложенные на Россию из-за Крыма и вторжения в Восточную Украину.
Мнения по поводу России в ЕС различны: там есть и такие ястребы, как Прибалтика и Польша, и такие голуби, как Италия и Венгрия.
Пока Ангела Меркель, канцлер Германии, держала всех в одной узде, раз за разом добиваясь продления этих жёстких мер. Но это единомыслие постепенно размывается, и выход Франции из рядов сторонников санкций станет настоящим потрясением.
Как и в других странах ЕС, во Франции по-разному относятся к России. Мало кто из избирателей сочувствует Путину. Но энергетические фирмы и поставщики аграрных продуктов раздражены потерями, которые несут их предприятия.
Площадки для военных забав Кремля – текущих и потенциальных – находятся далеко от Парижа. А нация, тяжело пострадавшая от нападений, поддержанных Исламским государством (ИГ) (террористическая организация, запрещённая в России – УМ), открыта идее сотрудничества с Путиным в Сирии, если надо, то через головы обеспокоенных восточных европейцев.
В 2014 г. Франсуа Оллянд, нынешний французский президент, много месяцев колебался, прежде чем отменить сделку на поставку военных судов России на сумму в 1,2 млрд евро, несмотря на то, что тогда уже действовали санкции ЕС.
Позиция Франции важнее позиции других стран. Такие вожди, как Маттео Ренци, премьер-министр Италии, зарабатывали очки у себя дома, выступая против санкций, но на встречах в верхах ЕС в Брюсселе, выслушав Меркель и Оллянда, они возвращались в строй.
В октябре, непосредственно перед последним таким заседанием, эта парочка встречалась с Путиным в Берлине и была потрясена его угрозой добиться, чтобы Халеб повторил судьбу Грозного – чеченской столицы, стёртой в порошок русскими войсками в 1990-е годы.
Жёсткий ответ Оллянда впечатлил немцев, а в Брюсселе призыв Ренци к «стратегическому обсуждению» политики России вызвал резкую реакцию. Трудно представить, чтобы так же поступил Фийон.
Картину ещё более осложняет избрание Доналда Трампа. Один высокопоставленный немецкий чиновник говорит, что у нового президента Америки существует лишь набор «чувств и рефлексов», а не чёткая внешняя политика. Правда, восхищение Путиным носит у него устойчивый характер, хотя по всем другим вопросам мировой политики он постоянно меняет своё мнение.
Его призыв к разрядке с Кремлём во имя борьбы с ИГ (террористическая организация, запрещённая в России – УМ) был с восторгом поддержан Фийоном. ЕС поддерживает солидарность в своих рядах в отношении России отчасти из соображений трансатлантического единства, о котором всегда напоминали тычки Барака Обамы.
Если Трамп тихо отменит санкции, возможно, в рамках большой сделки по сотрудничеству в Сирии, задача Меркель станет практически невыполнимой.
Поначалу разница будет незаметна. Санкции не смогли удержать Путина, который теперь, когда кончилась полоса везения с ценами на нефть, добивается поддержки у себя дома за счёт барабанной дроби воинственного национализма. Кое-кто полагает, что поддержание единства ЕС не стоит противостояния с ядерным соседом, с которым так хотят торговать европейские фирмы.
Сейчас Запад и так подмигивает Путину, чьи бомбардировщики стирают с лица земли сирийские города.
Однако если Фийон придёт к власти, он вряд ли поставит отношения с Москвой выше отношений с Берлином. Президент Фийон, очевидно, потратит свою энергию на реформирование французского государства, а не на подрыв единства ЕС.
Во время его традиционного первого визита в Берлин после инаугурации Меркель вполне может устроить ему взбучку (такую же, что она устроила Оллянду в 2012 г. из-за его высказываний во время предвыборной кампании по поводу помощи Греции). Франко-немецкие отношения остаются сердцем Европы, а Фийон – это не свободно катающаяся по палубе пушка, чтобы крушить их.
Оскалься и тащи
Проблема не в том, что Фийон станет подпевалой Кремля в сердце ЕС, а в том, что он затруднит для Европы управление причудами Путина.
Что если одно из столь частых вторжений русских военных самолётов в воздушное пространство НАТО приведёт к несчастному случаю?
Что если Кремль решит направить свою машину дезинформации на избирательные кампании в Европе, как этого опасаются немецкие разведчики?
Что если Путин начнёт операцию в Белоруссии?
Сохранение единства рядов ЕС по поводу санкций означает просто сохранение существующего положения, новый же кризис потребует нового ответа, а Меркель не хочет действовать без поддержки Франции.
Не будем забывать, что мы живём в непредсказуемую эпоху. Избрание Фийона не предрешено. Последствия победы Трампа трудно спрогнозировать.
К удивлению чиновников в Париже и Берлине, американское сближение с Кремлём может так воодушевить Путина, что он избавится от своих страхов перед поддерживаемыми Америкой «цветными» революциями у себя дома, отведёт свои силы из-за рубежа и, возможно, станет ещё более покладистым партнёром в таких вопросах, как контроль над вооружениями.
Если же Путин не угомонится, то Фийон может пройти ту же эволюцию, что и Меркель, которая стала выступать решительно против русского президента, когда обнаружила, что он ей лгал по поводу своих проказ в Крыму. (На это надеются в Германии).
Путин, как всегда, непредсказуем. Его планы неясны. Беспокойство вызывает то, что избрание Фийона может сделать ЕС столь же непредсказуемым.
The Economist,
3 декабря 2016 г.