Справка «УМ»: Никишин Василий
Родился 1 сентября 1931 г. Уроженец с. Мещерского Сердобского района Пензенской области. Из крестьян. В 1946 г. окончил семилетнюю школу. В 1949 г. окончил Куракинский сельскохозяйственный техникум, землеустроительное отделение.
По распределению был направлен на работу на строительство Волго-Донского канала, где работал старшим техником технической инспекции до сентября 1951 г.
В 1951 г. поступил в Азово-Черноморский институт механизации сельского хозяйства (г. Зерноград Ростовской области), откуда в сентябре 1952 г. был переведен в Пензенский индустриальный институт на 2-й курс электромеханического факультета. По его окончании в 1956 г. был направлен на работу на завод САМ мастером (в 1963 г. завод переименован в ВЭМ). В 1958 г., в год вступления в КПСС, работал начальником лаборатории. За 23 года работы на ВЭМе прошел путь от мастера до заместителя главного инженера завода.
На заводе ВЭМ неоднократно поощрялся за высокие производственные показатели, в том числе премиями. С ноября 1965 г. по январь 1979 г. ему было выплачено 179 рублей премиальных, отмеченных в сведениях о поощрениях и награждениях Никишина В. А., содержащихся в его личном деле.
В 1979 г. Василий Никишин был назначен директором Пензенского научно-исследовательского института математических машин. И уже 8 октября 1981 г. «за успешное выполнение заданий Правительства СССР по созданию средств специальной техники» он был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Орденом Трудового Красного Знамени был награжден и сам институт. На церемонию вручения ордена институту на предприятие приехали министр радиопромышленности СССР П. С. Плешаков и начальник штаба Тыла Вооруженных Сил СССР генерал-полковник И. М. Голушко.
В сентябре 1982 г. был назначен генеральным директором вновь созданного Научно-производственного объединения «Рубин». В это объединение вошел ПНИИМ и Пензенский радиозавод.
Из партийной характеристики от 23 сентября 1986 г. следует, что «с созданием объединения он (Никишин В. А.) овладел спецификой управления предприятием и внёс существенный вклад в улучшение культуры производства». Однако уже в 1987 г. министерство освободило Василия Никишина от должности.
«Улица Московская» выражает благодарность Государственному архиву Пензенской области за предоставленную возможность познакомиться с личным делом члена КПСС В. А. Никишина.
***
Завод ВЭМ. Декабрь 1976 года. На стапелях – первая экспортная серийная ЕС-1050. Пункт назначения – город Катовице, ПНР.
Идут приемо-сдаточные испытания ЭВМ. К сожалению, при проверке функционирования возникла серьезная проблема: на прогоне контрольного пакета задач под управлением операционной системы эпизодически возникает машинная ошибка, ЭВМ встает, требуется перезагрузка. А это по техническим условиям недопустимо.
Все наши силы (системных программистов) брошены на локализацию неисправности, ведь чтобы наладчики смогли с помощью приборов установить сбоящий (а может, и отказавший) элемент аппаратуры, необходимо сбойную ситуацию «зациклить» – обеспечить ее многократное повторение. Для этого нужно вычленить фрагмент программы, провоцирующий возникновение машинной ошибки. Не хочу грузить читателя массой технических деталей, поверьте на слово – это очень и очень трудно!
Ситуация усугублялась тем, что срок контракта на поставку ЭВМ был на грани срыва. Заводу грозили миллионные штрафы. Под окнами здания цеха, где проходят испытания, вот уже вторую неделю стоят в ожидании погрузки диковинные по тем временам автофургоны Volvo компании «Совтрансавто».
Все участники испытаний работают круглые сутки. Ежедневно под председательством главного инженера завода проходят оперативные совещания, на которых рассматривается ход испытаний. По какой-то причине исполнение обязанностей главного инженера возлагается на его заместителя – Василия Андреевича Никишина. И вот первое совещание под его председательством. Насторожились. На заводе за жесткий стиль управления его за глаза звали Укротитель. Успокоились. Все конкретно, очень четко ставятся текущие задачи. И контроль. Помимо совещаний, практически постоянное присутствие Василия Андреевича в цехе, на участке наладки.
Так получилось, что точка в затянувшемся процессе была поставлена при моем непосредственном участии. Повторяю, и я, и мои коллеги с полной отдачей, невзирая на время, трудились над поиском того злополучного сочетания команд в программе, которое провоцировало отказ. Были тщательно проанализированы сотни килограммов распечаток, фиксировавших состояние оперативной памяти и регистров ЭВМ в момент возникновения ошибки.
Можно сказать, мне повезло. Написал небольшую программу, своеобразный мини-тест, которая в бесконечном цикле повторяла несколько команд, которые я выявил в результате анализа. При ее запуске стопроцентно возникала машинная ошибка. Теперь наладчики могли использовать осциллограф для визуализации процесса. Прошло немного времени, и неисправность локализована!
Кажется, это был технологический брак (некачественная пайка, микротрещина или что-то подобное). В считаные минуты он был устранен. Многократный прогон пакета контрольных задач – ошибка не возникает. Общая радость, все друг друга поздравляют. Испытания завершены успешно, машину можно отгружать. Время близится к полуночи. А дел еще много. Именно тогда Василий Андреевич меня запомнил, зафиксировал как Диму, который выручил завод в трудную минуту.
Ранее мы с ним знакомы не были. А теперь при встрече неизменно подает мне руку и спрашивает: «Дима, как дела?» В общем, познакомились.
Осенью 1978 г. Василий Андреевич был назначен директором Пензенского научно-исследовательского института математических машин (ПНИИММ). До нас доходили слухи, что в институте не все довольны стилем управления нового директора. Были и другие мнения: Никишин встряхнул институт, коллектив стал работать более интенсивно и целенаправленно.
В любом случае предприятие работало успешно, получало правительственные награды, поддерживало репутацию передового научного предприятия. А на заводе ВЭМ жизнь шла своим чередом.
В 1981 г. творческий коллектив программистов под моим руководством и при моем непосредственном участии (нескромно, но правда) успешно завершил разработку программных средств восстановления вычислительного процесса после сбоев и отказов ЭВМ ЕС-1052.
Были проведены испытания с участием головной организации – разработчика ЕС ЭВМ (НИЦЭВТ) и представителей заказчика, которые показали заявленную функциональность представленных средств. Благодаря заложенной в них оригинальной на тот момент идее моделирования выполнения одних команд с помощью других, была реализована возможность восстанавливать вычислительный процесс не только после сбоев, но и после некоторых отказов аппаратуры. Позднее результаты опытной эксплуатации средств на одной из серийных ЭВМ подтвердили их эффективность.
Честно говоря, я был полон эйфории. Жажда творчества, желание создавать новые программные продукты полностью завладели мною. Тем более НИЦЭВТ предлагал новую интересную работу в этом направлении.
Но завод есть завод. Начальство однозначно дало мне понять, что моя главная задача – сопровождение изготовления серийных ЭВМ и их пусконаладка на площадках заказчиков. А разработка – в свободное от основной работы время.
И я принял непростое для себя решение – оставить родной завод и перейти на работу в организацию, в которой создание программных систем было одним из основных видов деятельности. Далеко ходить не надо – через забор размещался ПНИИММ.
Набравшись смелости, я набрал номер телефона директора института. Трубку взяла секретарь, я представился и попросил соединить меня с Василием Андреевичем. Соединение прошло незамедлительно. Ответ был получен сразу: «Приму на должность начальника отдела, приходи, обсудим детали». Так в октябре 1981 года я стал сотрудником ПНИИММ.
Включившись в рабочий процесс предприятия, я стал понимать стиль управления Василия Андреевича, почему многие старые сотрудники, относясь к нему критически, сквозь зубы все же признавали его эффективность.
В практику вошли еженедельные совещания по каждой из основных тем института. Совещания проходили в кабинете директора, под его председательством, в одно и то же время, для каждой из тем был выделен определенный день недели. На совещания приглашались руководители служб института и ведущие сотрудники подразделений, задействованные в выполнении тематики, по которой проводилось конкретное совещание. Совещания проводились под протокол, в котором по каждому обсуждаемому вопросу фиксировалось его решение, исполнитель и срок выполнения. Происходило это следующим образом. Когда в результате обсуждения формулировалась суть решения, Василий Андреевич говорил: «Решение принято! Запишите в протокол».
При этом на письменный стол директора опускался его массивный кулак с синими буквами старой наколки «ВАСЯ». И так по каждому вопросу. Как правило, обсуждения проводились интенсивно. Каждый из участников совещания мог высказать свое мнение.
Тон задавал Василий Андреевич, тенденция – безусловное выполнение графиков работ, ранее принятых решений. Если кто-то говорил о невозможности выполнения той или иной работы в указанный срок, неизменно следовала реплика директора: «Это унылая песня! Ищите средства выполнения».
После проведения каждого совещания в этот же день составлялся протокол, который утверждался директором. Копии протокола рассылались в подразделения института. Кроме протоколов, графиков выполнения работ существовала еще система контрольных карточек, которые составлялись на каждый ключевой пункт протоколов, графиков, приказов директора.
Существовало понятие «закрыть карточку», то есть письменно отчитаться о выполнении конкретной работы. Для реализации данной системы было создано специальное бюро контроля исполнения, точного названия не помню. Кроме того, в отделениях и отделах действовали ежеквартальные номенклатурные планы работ, в секторах – ежемесячные план-карты. Система планирования и контроля работала четко.
Приведу оценку одного из ведущих разработчиков института, начальника отдела, высказанную мне в частной беседе: «Ты понимаешь, раньше новое устройство разрабатывали за три года, пришел Вася, стал в затылок дышать – стали укладываться в полтора года».
Грубовато сказано, но точно отражает суть. Дело, конечно, не только в «дыхании в затылок».
Процесс создания новых изделий включает в себя три основные составляющие: собственно разработка (конструирование), производство (изготовление опытных образцов) и снабжение (комплектация). Успех
разработки обеспечивается гармонизацией этих трех составляющих,
координацией работы служб предприятия, ответственных за их выполнение.
Это и есть основная задача руководителя предприятия, которую Василий Андреевич успешно решал. Именно для реализации этой задачи проводились совещания, была внедрена строгая система контроля исполнения, включая
личный контроль директора.
***
В сентябре 1982 г. произошло историческое событие – на базе ПНИИММ и Пензенского радиозавода было создано Научно-производственное предприятие (НПО) «Рубин». Генеральным директором НПО был назначен Василий Андреевич Никишин. С точки зрения координации науки и производства логика создания НПО была железной: институт разрабатывает – завод производит.
До объединения изделия, которые выпускал завод, были в основном разработаны предприятиями Москвы и Минска. Сопровождение производства таких изделий по вполне понятным причинам было связано с большими трудозатратами. А тут разработчик буквально через дорогу от производителя.
В связи с передачей разработки ряда новых изделий из Минска в Пензу, в институте было открыто научное направление, которое было родным для Радиозавода, но новым для института.
В сентябре 1983 г. в институте было создано отделение по новой тематике, в которое были собраны креативные сотрудники завода и института. Начальником отделения – главным конструктором был назначен главный инженер СКБ завода Олег Леонидович Пархоменко, а на должность начальника лаборатории (позднее отдела) – заместителя главного конструктора по программному обеспечению назначили меня. Первоочередной задачей НПО стало скорейшее создание одного из изделий по новой тематике.
Ранее опытно-конструкторская работа (ОКР) по созданию данного изделия в течение ряда лет велась одним из предприятий Минска, но результат так и не был достигнут. Теперь нам предстояло ее выполнить практически заново, правда, определенный задел был передан. Чтобы выполнить требования технического задания (ТЗ) в полном объеме, необходимо было реализовать ряд принципиально новых схемотехнических и конструкторских решений. Что же касается программного обеспечения, то его пришлось создавать практически с нуля.
Естественно, данная работа попала под особый контроль Василия Андреевича. Первоначально сверху был установлен жесткий срок выполнения ОКР. По сути, это был срок, ранее установленный Минску. Все понимали, что для нас это совершенно нереальный срок, но с «верхом» не поспоришь.
Как и ожидалось, несмотря на колоссальные усилия коллектива, срок был сорван. Главный конструктор и его замы получили по строгому выговору. Сверху был установлен новый срок со сдвигом на год, который также был сорван, и только с третьей попытки ОКР была успешно завершена с отличным результатом. Процесс разработки был поистине драматическим. Вот несколько запомнившихся эпизодов, в которых первая скрипка – Василий Андреевич.
Очередное совещание у генерального директора. Докладывает начальник подразделения, отвечающий за комплектацию опытного образца покупными изделиями. Несмотря на выделенное финансирование, результаты
неутешительные. Докладчик ссылается на разные обстоятельства: не мог найти того, не отгрузили другое и т. д.
Не прерывая его, Василий Андреевич нажимает кнопку вызова секретаря: «Алла, пригласите ко мне начальника отдела кадров».
Через несколько минут он вошел в дверь.
– Вызывали, Василий Андреевич?
– Вызывал.
Обращаясь к докладчику: «У Вас все, А. В.?»
– Да, все.
Обращаясь к начальнику ОК: «А. И., подготовьте приказ: за грубое
нарушение должностных обязанностей уволить А. В. по статье 254 КЗОТ».
– Будет исполнено. Я могу идти?
– Да, Вы свободны.
Обращаясь к докладчику: «Вы тоже свободны, А. В. Мы Вас больше не
задерживаем».
В кабинете повисла мертвая тишина. На А. В. было тяжело смотреть.
Первым прервал тишину главный конструктор: «Василий Андреевич, по-моему, Вы несправедливы!»
Генеральный директор отреагировал мгновенно: «Олег Леонидович, лучше доложите нам, как обстоят дела с конструкторской документацией, все ли идет по графику».
Правда, после совещания Пархоменко удалось убедить генерального директора смягчить наказание А. В. и не увольнять его, но своеобразная акция устрашения произвела на многих начальников должный эффект.
Работа велась практически круглосуточно. В первую смену многие подолгу задерживались на работе.
Так получилось, что в день совещания, на котором ведущим по теме, в том числе и мне, был объявлен выговор, возникла необходимость в отправке делового письма. Такие письма подписывал генеральный директор. Я подготовил письмо. Теперь надо было подписать его у Василия Андреевича. Сотрудники института знали, что генеральный директор ежедневно задерживается на работе, отпускает секретаря и к нему можно зайти относительно свободно.
Я постучался, приоткрыл дверь кабинета, спросил:
– Можно, Василий Андреевич?
– Можно, заходи.
Я вошел и, выложив на стол из папки подготовленный документ, сказал:
– Подпишите, пожалуйста.
И тут произошло неожиданное. Отложив в сторону очки, Василий Андреевич, глядя мне в лицо, сказал:
– Дима, ты на меня не обижайся! Я же понимаю: Пархоменко, Зайцев, ты – вы же корифеи! – При этих словах он постучал по своему лбу. – Без вас никакое изделие не появится. А то, что я вас наказываю, – для вашей же пользы. Потом вы поймете.
Я растерялся:
– Ну что Вы, Василий Андреевич, какие обиды!
Подписав письмо, он сказал:
– Ладно, иди работай. И помни: я вас очень ценю.
Признаюсь, я вышел из директорского кабинета в приподнятом настроении.
***
Снова очередное совещание. Докладывает заместитель директора завода по производству. Речь идет об изготовлении устройств, необходимых для комплектации опытного образца. Одно из таких устройств – аппаратура
передачи данных – серийно выпускалось на заводе, для комплектации опытного образца требовалось, кажется, шесть штук.
По какой-то причине изготовление задерживалось, заместитель директора завода просил продлить установленный в протоколе совещания срок на две недели.
Василий Андреевич с показным интересом спросил:
– Я что-то запамятовал. Какое это устройство? Вот такое? – При этом он широко развел руки. – Или вот такое? – При этом он сдвинул руки на ширину плеч.
Докладчик, не чувствуя подвоха, ответил:
– Что Вы, Василий Андреевич. Оно вот такое. – При этом он близко сдвинул руки перед собой, где-то сантиметров на тридцать – сорок.
Василий Андреевич отреагировал эмоционально:
– Как Вам не стыдно! Я-то думал устройство такое или вот такое. – Он повторил свои прежние жесты. – Оказывается, оно такое маленькое... – При этом он повторил жест докладчика.
Обращаясь к секретарю совещания:
– Запишите в протокол: обеспечить изготовление упомянутых устройств. Срок – неделя начиная с сегодняшнего дня.
Своеобразный юмор. Но он имел серьезную подоплеку. Разумеется, Василий Андреевич, опытный производственник, профессиональный технолог, отлично понимал, что трудоемкость изготовления радиоэлектронного устройства зависит не только от его габаритов.
Но своей шуткой он дал понять, что готов разбираться в деталях любой проблемы и не допустить неоправданного затягивания сроков ее решения.
Наконец, опытный образец изделия изготовлен и помещен в выпускающем цехе завода. Ведется его комплексная наладка. В основном аппаратная часть изделия работает, дело за программным обеспечением.
Ежедневно ровно в 18:00, с последним ударом часов, как граф Монте-Кристо в известном романе Дюма, Василий Андреевич в сопровождении парторга объединения появляется на участке наладки, где мы трудимся. После
приветствия обращается ко мне: «Как дела? Есть какие-то проблемы?»
Я неизменно отвечал: «Все в порядке, Василий Андреевич. Есть рабочие вопросы, мы их решаем».
Побыв на участке некоторое время, иногда еще поговорив с некоторыми участниками процесса наладки, генеральный директор и парторг покидали производственное помещение.
Считаю, что эти визиты были очень важными для дела. Зная крутой характер Василия Андреевича, ежедневно ближе к вечеру ко мне подходили электрики (схемотехники и связисты) и спрашивали: «Все нормально, Дмитрий Владимирович? К аппаратуре вопросы есть?» И если вопросы были, специалисты немедленно брались за их решение.
Также ежедневно приходило руководство цеха, интересовалось, есть ли проблемы, нужна ли какая-то помощь. В общем, для комплексной наладки программного обеспечения были созданы все необходимые условия.
***
Эпизод на бытовую тему. В те времена моя семья жила в ветхом аварийном доме. Зимы стояли суровые, а у меня был маленький сын. Две печи в квартире отапливались дровами, но все равно было холодно. Нужно газовое отопление. Установить его было вполне реально, газ к дому подведен, необходимо только в печи установить газовые горелки. Мы написали соответствующие заявления в Горгаз, но дело все не двигалось.
Я обратился к Василию Андреевичу с просьбой позвонить директору Горгаза и походатайствовать о решении моей проблемы. Василий Андреевич сказал: «Звонить несолидно, подготовь письмо с изложением сути проблемы, я
подпишу». Письмо было подготовлено, подписано, и я с этим письмом нанес
визит в Горгаз. Достаточно быстро газовое печное отопление в нашей квартире было установлено.
***
Начиная с первых дней создания НПО «Рубин» между Василием Андреевичем Никишиным и директором Радиозавода Николаем Васильевичем Рящиным - кстати, тоже выходцем с завода ВЭМ - возник конфликт, суть которого в коллективах характеризовали известной пословицей «два медведя в одной берлоге...». Конфликт достиг своего апогея в 1987 г.
В НПО приехала комиссия из главка, работала в институте и на заводе. Итог: своего поста лишился Василий Андреевич, через несколько месяцев – Николай Васильевич.
А через некоторое время было расформировано объединение предприятий.
Кто прав, кто виноват – не мне судить. Проиграло дело! Не знаю, как на уровне «медведей», а у нас с заводчанами сложились прекрасные дружеские отношения. Мы плодотворно совместно работали на площадках НПО, на полигонах и других предприятиях.
А после распада объединения наши предприятия были втянуты в многолетнюю бессмысленную, никому не нужную конкуренцию. Но это мое личное мнение.
С Василием Андреевичем мы встретились в 2001 г. на праздновании юбилея ОАО «Электромеханика». Мы оба искренне обрадовались друг другу, обнялись, вспомнили совместную работу, тепло простились. Это была наша последняя встреча.
Прошло много лет, его давно нет на свете, но я бережно храню память об этом замечательном и неординарном человеке, еще одном представителе когорты настоящих советских директоров.
Дмитрий Мякишев
13 октября 2023 г.
