Дилемма президента

В феврале 2016 г., за 14 месяцев до предыдущих президентских выборов во Франции, ни один опрос общественного мнения не включал в список возможных кандидатов имя Эмманюэля Макрона.
Слабая партийная лояльность избирателей, их недоверие к элите, энергичная кампания и огромная доза удачи в рекордные сроки вознесли политика-новичка на пост главы государства.
Поэтому сейчас, когда Франция начинает всё больше задумываться о президентской гонке 2022 г., все опросы и предсказания надо воспринимать с осторожностью. Впрочем, очертания следующей кампании уже начинают вырисовываться, и, если Макрон думает о переизбрании, его ждёт необычный вызов.
Два новых опроса общественного мнения показали, что в 2022 г. повторится схватка между центристом Макроном и националисткой Мариной Лё Пен.
Но гонка будет куда более напряжённой, чем в 2017 г., когда Макрон разбил Лё Пен во 2-м туре со счётом 66% против 34%.
Один из опросов показал, что теперь разрыв будет равен всего 12 процентным пунктам. Другой предсказывает Макрону ещё менее уверенную победу – 52% против 48%.
Французы, которые и в хорошие времена были настроены скептически, сейчас испытывают мало доверия к президенту. Они охвачены тревогами по поводу возможности третьего карантина, распространения английского штамма вируса, надёжности (а теперь и доступности) вакцин, благосостояния молодёжи и наличия средств к существованию у всех этих поваров и официантов, что поддерживают французское искусство жить.
Эти опасения и борьба с болезнью породили политику перестраховки и осторожности. С тех пор как Макрон, стоя посреди армейской палатки, объявил войну вирусу, влияние COVID-19 на политику сводилось к усилению мер защиты.
Президент пообещал «любой ценой» спасти рабочие места и жизни.
Его правительство создало систему щедро оплачиваемых вынужденных отпусков для миллионов занятых и поддерживает на плаву предприятия посредством кредитов и грантов. Оно защищает местные супермаркеты от хищников-иностранцев, повысило зарплату врачам и отложило противоречивую пенсионную реформу.
С середины декабря действует общенациональный комендантский час. Даже задержка с вакцинацией оправдывается как мера, призванная укрепить доверие в этой скептически настроенной к вакцинам стране; британский подход, заявил один министр, чреват «огромным риском».
Подобное благоразумие можно оправдать пандемией. Во многом оно стало общемировой тенденцией. Сейчас вся обстановка работает против основных рефлексов Макрона, против всего, к чему он призывал во время предвыборной кампании 2017 г.
Тогда он стремился развязать инициативу людей, чтобы они брали риски на себя, и построить необходимую для этого систему правил и защиты. Первые годы его президентства прошли под знаком дерзких, прорывных реформ: рынка труда, школ, профессионального обучения, железных дорог и налогов. Всё это раздавил COVID-19.
«Во всех наших обществах пандемия потребовала большей защищённости; и это нормально», – ответил Макрон на вопрос The Economist на недавней встрече с иностранными журналистами.
Он сказал, что если бы не проводил свои либеральные реформы до пандемии, то сегодня страна не смогла бы обеспечить столь высокого уровня финансовой поддержки. Президент указал, что план восстановления основан на системе коллективных займов Европейского Союза, ориентированной на инвестиции, чтобы «строить будущее, а не на протекционизм».
Но Макрон не отрицал, что ситуация изменилась: «Два года назад я говорил, что людей надо не столько защищать, сколько развязывать их инициативу. Сегодня я говорю, что надо не столько развязывать инициативу людей, сколько защищать их».
Это особый вызов для Франции – страны с давней традицией сильного централизованного государства, где долгие периоды консервативных заклинаний прерываются взрывами восстаний, нередко весьма драматичных. В известном смысле защита со стороны государства – это тот режим, в котором по умолчанию живёт эта страна, и изменить такое мышление очень трудно.
На графике показана динамика доверия избирателей к трём последним президентам Франции. По оси абсцисс отложены месяцы правления президентов, по оси ординат – доля (в %) опрошенных. Источник: Kantar.

Матьё Лэн, либеральный писатель, недавно издавший книгу «Инфантилизация», утверждает, что французское государство сейчас пытается укрепить опасную форму неприятия рисков. Все эти правила и формы, изобретённые не в меру усердными бюрократами – не больше 1 часа упражнений в день, не далее 1 км от дома, – «отучают людей пользоваться свободой», говорит он.
Возможно, этот сдвиг в сторону политики защиты со стороны государства поможет самому Макрону, бывшему инвестиционному банкиру. Самые разочарованные среди его бывших сторонников – это левые. В прошлом году он потерял абсолютное большинство в парламенте после того, как его партию «Республика на марше» покинула группа левых депутатов.
Вместо того чтобы броситься за ними, Макрон заменил одного правоцентристского премьер-министра (Эдуара Филиппа) другим (Жаном Кастексом). Кое-кто в правящей партии полагает, что Макрону надо сдвинуться влево, чтобы вернуть назад этих избирателей.
Если во 2-м туре вновь придётся выбирать между ним и Лё Пен, они могут просто не пойти на выборы. Опросы показывают, что именно это является причиной сокращения разрыва между двумя кандидатами во 2-м туре.
Есть вероятность того, что Макрон попытается добиться нового равновесия во 2-м туре выборов 2022 г. Как сказал один из его советников, президент всё ещё готов рисковать.
Начиная с мая прошлого года он отказывается закрывать школы и, вопреки рекомендациям учёных и министров, до сих пор не посадил Францию на третий карантин. Во многом из-за этого его популярность среди молодёжи за последние 3 месяца выросла на 11 процентных пунктов.
Пока его главным козырем является то, что ни на левом, ни на правом фланге не появился ни один достойный доверия альтернативный кандидат. Но мы живём во времена неопределённости.
Никто не знает больше о колебаниях настроений избирателей, чем сам Макрон, некогда посторонний человек в политике, которого проглядели социологические службы.
The Economist, 13 февраля 2021 года.