Но тоска не проходила. Скрючившись в своем закутке, обняв колени и выпростав бороду, отчего она стелилась по полу, дед тихонько раскачивался и бормотал глухим голосом непонятное. Потом забеспокоился всерьез, чуял беду. А хозяйка то ли прихворнула, то ли привыкла, что по ночам стучит, рогачом не грозилась.
На дворе ударил трескун. По нынешним зимам дело небывалое. Хозяйка печку топила жарко, а дед тепло любил. Бывало, разнежится, а тут и тепло не грело.
Когда стало совсем невмоготу, дед засобирался. Навернул новые онучи, подобул береженые лапти. Тулуп подпоясал лыком, тоже припас загодя.
Узелок с родной землицей гнул долу, но дед превозмог слабость, подхватил котомку.
Хозяйка спала не ворохнувшись, только посапывала и посвистывала. Дед с досады саданул чугунком пустое ведро, трезвон поднял бы и мертвого. Хозяйка заворочалась.
– А вот рогачом!
– Испужала! – буркнул дед и вылетел в окно, затянутое морозным узором.
На дворе, как бывалоча, сияла полная луна, аж сугробы шли искрами. Давно дед не ходил на вольную волю, все по дому,
по дому. Залюбовался, скинул шапчонку. Луна запуталась в белой гриве цветными нитями.
Было непривычно тихо. Время первым петухам голос подать, а они молчали.
Не мычала скотина, не брехали собаки.
Деревня стояла тихая, редкая. На дороге ни конских яблок, ни клочка сена либо соломы.
Дед глянул пристальней. Где, он помнил, порядок стоял тесно, ныне зияли прорехи – либо домов не было вовсе, либо стоял сруб без крыши, без окон.
Дед загрустил, глянул на свой дом, и тот кренился на угол. А дед помнил, как младший сын поставил его перед самой империалистической, хороший был дом, нравом веселый.
Дед в нем и помер, на лавке под образами, а покинуть не смог, так полюбился. Сто лет и обретался незримо. Сначала с домовым шебуршился по дому, с овинником по подворью, лихих людей отпугивал, скотину обихаживал.
Потом уж, как правнуки да праправнуки стали уезжать в город, и у него руки опустились.
А теперь, почуяв беду, и вовсе решил податься из родной стороны.
В конце проулка дед оглянулся остатний раз на родное гнездо. И встал, как столб слабого мерцанья.
Дом горел почти без дыма, пламя так и рвалось к небу. По снегу металась хозяйка. Не сгорела – и то ладно.
Дед, больше не оглядываясь, неспешно поплыл над дорогой. К исходу седмицы чаял добраться до Оловянных островов, там-то, слыхал, таким, как он, раздолье.
Самое читаемое в номере
- Мединститут: febris Прочитано 8287 раз
- Киноконцертный зал: история возникновения Прочитано 4379 раз
- Сергей Евстигнеев: жизнь врача Прочитано 4210 раз
- Самое время застолбить место в Сети Прочитано 3955 раз
- Обвинение против Олега Тоцкого зашаталось Прочитано 3903 раз
- «Пензастрой» в 2013 году: итоги, уроки и планы на будущее Прочитано 3883 раз
- Кубок победителей в руках Журавлёва Прочитано 3142 раз
- Служили там не за медали Прочитано 2744 раз
- Книга о ракетчике Георгии Тюлине Прочитано 2533 раз
- В школе первой ступени Прочитано 2477 раз
- Земля обетованная: взгляд из Пензы Прочитано 2321 раз
- Новые горизонты Новой площади Прочитано 2224 раз
- Самое фундаментальное краеведческое издание современности Прочитано 2196 раз
- Спецсвязь ФСО России проведет мониторинг всех СМИ на предмет критики власти и не только Прочитано 2149 раз
- Интелпарк «Академия»: рано подводить итоги Прочитано 2148 раз
- В Германии ищут Федора Селиванова Прочитано 2109 раз
- Юристы года Прочитано 2108 раз
- Вольнодумство.ru Прочитано 2076 раз
- Законодательное Собрание закрывает год Прочитано 2072 раз
- В мягкой колыбели цивилизации Прочитано 2002 раз
- Билет из «Юности» Прочитано 1973 раз
- У Головинщинского интерната много друзей Прочитано 1973 раз
- Обычная сессия Прочитано 1672 раз
- Температура предпринимательской среды не поддаётся измерению Прочитано 1646 раз
- Данайские дары Прочитано 1607 раз
- Итоги года, по версии «Улицы Московской» Прочитано 1580 раз
- На чужбину (рассказ) Прочитано 1534 раз
- «Мы измеряем восприятие, а не факты» Прочитано 1469 раз
- Олегу Тоцкому предлагают поторопиться Прочитано 1463 раз
- Михаил Дралин стал менеджером года Прочитано 1461 раз
Архив
Тоска навалилась к Рождеству.
Причин ей не было, и дед забеспокоился. Шатался по избе ночами, гремел чугунами и кастрюлями.
Хозяйка, женщина без малого 80 лет, приподнимала голову с подушки:
– А вот я рогачом!
Ухвата дед боялся, стихал.
Опубликовано в
Проекты, публикации, даты