Воспоминания комдива Ширяева: роль войск НКВД

Четвёртого апреля 1942 г. я прибыл в Казань. Мне удалось разыскать конвойную часть, где командиром оказался мой сослуживец по Украине Вожик Иван Степанович.
О нем расскажу подробно. Вожик служил в Киевском, а затем в 228 полку в городе Ровно. Хороший штабной офицер. Я поселился у него в кабинете и приступил к формированию бригады. Весной и летом я с Иваном встречался очень часто. И вдруг происшествие.
В августе 1942 г. из района Сталинграда по Волге стали прибывать баржи с заключенными. Вожик прибыл для проверки на одну из барж и запил. Там среди заключенных оказались женщины, и Вожик не удержался. Затем трибунал и посылка на фронт. Он вскоре был ранен, получил орден и возвратился в наши войска. После войны я его встречал в Харькове.
Бригада, которой мне довелось командовать, имела три полка: один полк в Казани, другой в Чебоксарах и третий в Йошкар-Оле. Службы у нас не было, и мы усиленно занимались боевой подготовкой.
Летом 1942 г. моя семья из Фрунзе прибыла в Казань. Они ехала через Ташкент, Новосибирск и Свердловск в тюремных вагонах, где ехали заключенные.
К концу лета 292 полк убыл в гвардейскую дивизию Родимцева. Мы получили новое пополнение и старались хорошо подготовить. Моим начальником штаба был подполковник Овчинников (Овчинников Анатолий Иванович), который убыл от меня командовать 6 дивизией и вскоре получил звание генерала. В 1944 г. я в последний раз встретился с ним в Ровенской области, где он покончил с собой. Комиссаром бригады был пограничник Егоров. Очень хороший офицер.
Находясь в Казани, мы тяжело переживали отступление наших войск летом 1942 г. Страшно было думать. Разгром немцев на Волге мы отмечали как большой праздник.
Наступил 1943 год. Я получил указание: бригаду расформировать и явиться в Москву.
Еду в Москву, а семья остается в Казани. Недели три мне пришлось ожидать нового назначения.
Меня назначили на должность заместителя командира Тбилисской дивизии НКВД. До Тбилиси в то время поезд шел 10 суток. Я решил лететь в самолете. Нас в самолете оказалось человек десять офицеров и генералов. Первую остановку сделали в Миллерово. Было больно смотреть на его развалины.
К вечеру мы опустились на Краснодарском аэродроме. Здесь фронт проходил рядом. Мне пришлось задержаться на трое суток. Каждую ночь самолеты противника бомбили аэродром. Так что показалось скучно, грустно. Наконец мартовское небо прояснилось. Вдали показались Кавказские горы. Меня с одним капитаном посадили в маленький самолет. Мы несколько минут летели навстречу горам, потом показалось море. Самолет резко стал спускаться.
Показалось, что мы падаем. Над морем летели недолго и спустились в Сочи. Здесь я ожидал всего один час, затем пересел на У-2 и полетел в Сухуми, там мне тоже повезло. Наготове стоял почтовый самолет. Пассажиров не было. Три грузина летчика и я взлетели и взяли курс на Кутаиси. Летели очень высоко. Хорошо был виден Главный Кавказский хребет, весь покрытый ледниками.
Я доел последний дорожный паек, а Тбилиси еще далеко. Вскоре мы опустились в Кутаиси. Здесь было тепло и сухо. В один день я летел на трех видах самолетов. Это бывает нечасто. Молодой грузин довел меня до комендатуры. Наводя справки, как мне скорее добраться до столицы Грузии, я узнал, что здесь дислоцируется 25-й полк Тбилисской дивизии. Через 20 минут прибыл командир полка Голышев, и мы с ним поехали к нему в хозяйство.
У Голышева я отдохнул. Он меня угостил хорошим вином и фруктами. Здесь я получил полные сведения обо всем, что меня интересовало. В Тбилиси прибыл в воскресенье, 5 марта 1943 г.
Оканчивался второй год войны, я не получил ни наград, ни нового звания. Нельзя сказать, что я был хуже других, но так вышло.
В Тбилиси в должности начштаба дивизии оказался мой старый сослуживец Фатеев (Фатеев Иван Никифорович). Он подробно меня ознакомил с обстановкой. Два полка дивизии в Тбилиси несли патрульную службу (8 полк и 163 полк), выделяя на ночь до тысячи солдат.
Тбилиси напоминал мирный город. Молодые парни с усиками толпами без дела гуляли по улицам. За прилавками тоже стояли молодые мужчины. Как будто для них не было ни войны, ни горя. Днем они гуляли, а ночью дрались между собой.
Мне сказали: «Не волнуйся. Здесь все продается и покупается».
Грузия – страна гор, солнца и беззакония. Каждый молодой грузин за взятку получал отсрочку от армии. Вот как они воевали.
Еще два наших полка несли службу устрашения в Кутаиси и Алазанской долине. Летом два батальона несли пограничную службу на главном хребте, защищая грузинские стада от набегов чечен. Теперь смешно, но так было.
Командир дивизии Бровкин был верным служакой, он любил порядок, но в боевую подготовку не вникал. Он каждую субботу в сопровождении своей Берты – так ее называли офицеры – являлся в клуб на танцы. Лилась мелодия вальса, а Бровкин в вихре кружился до упаду. Это мне не нравилось. Я уходил на свежий воздух.
В конце марта рано утром мы на грузовой машине выехали на охоту. Проехав вдоль Куры километров тридцать, мы остановились. Одна группа офицеров поехала еще дальше, а мы трое поплыли на надувной лодке по Куре в условленное место.
На одном из поворотов реки лодка наскочила на камень и порвалась. Мы успели ухватиться за кусты и выйти на берег. Обсушились. Лодку спрятали в кусты и двинулись дальше.
Говорят, что с Волгой шутить нельзя, это также относится к Куре. Кура невелика, но очень быстрая. Берега Куры все обросли колючим кустарником. Весь день мы шли к намеченной цели. Измучились и оборвались. Наконец достигли переправы. Грузины на пароме нас ожидать не стали, отправились на правый берег, а мы на ночь остались на берегу.
Всю ночь донимали шакалы. Они кричали и плакали. Мы несколько раз открывали стрельбу, но это плохо помогало. Утром вся долина Куры покрылась туманом. Пролетела стая лебедей. Все это экзотично, но мы хотели есть и спать. На другом берегу показался грузовик. Это наши офицеры разыскивали нас.
С машины кричат:
– Эй, вы живы?
– Живы! – дружно отвечаем мы.
Вскоре переправили к нам паром и отвезли на другой берег. Нас угостили хлебом и вареной картошкой.
На полпути нас встретил Бровкин. В этих случаях обычно бранят, а он обрадовался: «Вы, идолы, как вы меня напугали! Два моих заместителя чуть не пропали! Ну, поехали домой».
Через час я уже приводил себя в порядок. Что же произошло накануне?
Офицеры, которые поехали на машине, прибыли на условленное место, подождали, потом, махнув рукой, поехали домой. Шофер машины, явившись к дежурному, доложил:
– Вот, я кожух привез подполковника Прокудина.
– А где он сам? – спросил дежурный.
– Они с Ширяевым, наверное, утонули в реке, – не моргнув глазом ответил солдат.
– Да как же так утонули?!
Дежурный побежал в клуб и доложил все комдиву.
Тут и началось. Были вызваны все офицеры-охотники. Сформировалось несколько поисковых групп, которые отправились на розыски. Утром одна из групп обнаружила нас.
В Грузии я находился три месяца и успел ознакомиться с ее народом. Грузия весьма гостеприимна. Они угощают долго и обильно.
Грузины пьют вино, закусывая травой и сыром. Они любят острые блюда. Мне пришлось три раза быть гостем грузин. 1 мая 1943 г. меня пригласили в военную грузинскую семью. Они принялись меня так угощать, как демьянова уха. В конечном счете я остался довольным.
Однажды группа офицеров с женами была приглашена к грузинам. Много было поднято тостов и выпито вина. Грузины сами пили, а своих женщин держали на некотором удалении от стола. Это заметили русские женщины и взбунтовались. В то время они находились под хмельком, а когда наша Марья хлебнет крепкого, она себя покажет.
Женщины-гости кричали: чего вы стоите в стороне, садитесь вместе с нами. Они хватали грузинок за руки, целовали и сажали за стол. Гости превратились в хозяев, и все пошло как надо.
Однажды, гоняясь в горах за бандами, мы с командиром полка Гавришем (Гавриш Иван Васильевич) заехали в населенный пункт, где хотели закусить. Работник НКВД Грузии, проявляя о нас заботу, сказал: «Придется вам подождать, будет обед».
Через некоторое время нас пригласили в дом, где на столе стояла огромная посудина, наполненная бараниной. Собралось 6 человек: трое грузин и трое русских. Мы ели и пили грузинское вино. Наполнение стаканов сопровождалось тостами. Пили за Сталина, за Победу, за русский, а затем за грузинский народы, за все московское и грузинское начальство.
Я помню пятнадцать речей, а потом было и еще, но плыло мимо моих ушей. Утром мы снова были в строю.
Помню, в конце марта я срочно выехал в Кутаиси. Требовалось там отобрать батальон и отправить на фронт. Эту задачу выполнил за одни сутки.
В марте 1943 г. я получил звание полковника и медаль «За отвагу». Это был шаг вперед. Лучше поздно, чем никогда.
Выше я упомянул о том, что комдив Бровкин твердо руководил полками, а свою жену прозевал. Она сошлась с шофером и уехала. Правда, он не очень грустил о потере такого счастья. Позднее, во Львове, нашел другую подругу, которая оказалась агентом иностранной разведки, за это ему пришлось держать ответ.
***
В столице Грузии я находился мало. Часто бывал в Телави и Гурджаани, где дислоцировался наш 40-й полк.
Исполнилось два года войны. Враг еще удерживал Украину, Белоруссию и ряд областей России, но мы чувствовали свои силы, давно прекратились панические разговоры, утверждалась вера в нашу победу.
В июне 1943 г. я получил назначение на должность командира дивизии. Прощай, Грузия. Мне предстояло приятное путешествие на машине по Военно-Грузинской дороге через Крестовый перевал.
Рано утром я с группой офицеров выехал из Тбилиси. Мы ехали часа два по прямому шоссе строго на север. Затем начинался крутой подъем. Шоссе витками забиралось все выше и выше. Я сидел наверху и думал о том, как тут трудно было путешествовать на волах Пушкину и Грибоедову.
У Крестового перевала мы сделали остановку. Здесь пронизывал холод. Я взглянул назад, и моему взору открылась чудесная панорама. Внизу маленькими коробочками стояли отдельные домики, вдали лежали серые горы, а еще дальше видны ледники. Перед нами на зеленом ковре паслись отары овец. Впереди слева белой шапкой возвышался Казбек. Когда смотришь на это чудо природы, думаешь, какой маленький человек и на что он только способен.
Далее дорога резким поворотом покатилась вниз. Вскоре справа показался Терек, он метался и ревел, стремясь вырваться из тесноты Дарьяльского ущелья. Слева на обрывистой стене, покрытой серым мхом, стоял замок царицы Тамары.
Дарьяльское ущелье очень красивое, и не мне его изображать. Оно величественное и порой страшное. Нужно его увидеть.
Чем ближе к городу Орджоникидзе, тем ущелье делается шире. Затем далеко впереди показалась зелёная степь. Орджоникидзе, прижатый к горам, весьма невелик. Здесь Терек вырывается из скал и катится навстречу осетинской степи, где растет богатейшая кукуруза.
На этом мое знакомство с Кавказом не окончилось. Я еще несколько месяцев на машине кружил по северным склонам Главного Кавказского хребта.
***
Июнь, 1943 год.
Я еду из Тбилиси в Пятигорск. Между Нальчиком и Пятигорском есть такое место, откуда хорошо видны Эльбрус и Казбек. Мы сделали остановку и, вдоволь налюбовавшись, тронулись дальше.
Наша машина обгоняла большое количество американских грузовиков, которые следовали колоннами из Ирана на фронт. Прибыв в Пятигорск, я отрапортовал своему новому начальнику Головко. Он ввел меня в курс дела.
10 дивизия (Сухумская), которой мне поручено командовать, только что прибыла с фронта из района станции Крымская. Генерал армии Масленников с ведома Берии из войск НКВД взял десять полков и сформировал две дивизии. Масленников весной 1943 г. пытался освободить Таманский полуостров, для чего бросил в бой «сталинскую гвардию».
От Сухумской дивизии осталось два потрепанных полка. Вот в таком составе она и прибыла в Ставропольский край. Здесь в нее включили еще два полка.
Дивизии ставилась задача – борьба с политическим бандитизмом. Два полка были нацелены на уничтожение бандитизма в автономной Карачаевской области, и два – в Калмыкии. Только что мы надели погоны и выглядели лучше, чем были раньше.
Штаб дивизии разместился в Железноводске. Все санатории были заняты под госпитали. Война оголила классовые противоречия. Нашлись люди в нашей стране, которые помогали фашистам. Нашим солдатам приходилось вести вооруженную борьбу с местными врагами.
В тяжелых горных условиях несколько дивизий НКВД сражались с невидимым противником. Да, это была война, но в газетах об этом не писалось. Нельзя. Это наше внутреннее дело.
Мы ежедневно доносили в форме оперативной сводки о нашей боевой деятельности и о ее результатах. Живучесть политических банд зависит от населения. Банды хиреют, если население от них отвернется.
В 1933 г. у подножия Эльбруса появилась банда Докудова. Докудов родился и вырос в Учкулане, в верховьях реки Кубани. Он имел огромный авторитет. Его считали великим пророком, которого пуля не берет.
После ухода немцев из Карачая Докудов, с оружием в руках, вступил в борьбу с советской властью. Против Докудова бросали роты и батальоны, а он продолжал жить и вредить. Докудов был убит своим родственником, и банда рассеялась.
В июле 1943 г. на площадку близ Эльбруса немцы сбросили шестерых парашютистов-карачаевцев. Солдаты 284 полка их настигли и уничтожили.
Банды калмыков укрывались в камышах в низовьях реки Кумы. Они делали набеги на совхозы и дочиста их грабили. Против этих банд были брошены подразделения 273 полка, которые вскоре их уничтожили. Как крайняя мера была применена бомбежка камышей с воздуха.
В 1943 г. осенью Сталин принял решение о выселении карачаевцев, калмыков, чечен и некоторых других. Он понимал, что эта мера крайне жесткая, но учитывал и то обстоятельство, при котором среди некоторых национальностей было массовое проявление враждебности к советской власти и оказание помощи врагу.
В ноябре 1943 г. и накануне нового 1944 г. были выселены карачаевцы и калмыки, а в феврале 1944 г. увезли чечен и ингушей.
Главные силы органов и войск НКВД принимали участие в этих операциях. После выселения там бандитизм прекратился. Хрущевым было все это расценено как ненужная сталинская жестокая затея. Ну что же, времена меняются. История скажет, кто был прав.
В это время мои полки были временно подчинены другим начальникам. И мне работы хватало. За это время я в деталях изучил географию Северного Кавказа. Пришлось побывать в Теберде и у подножия Эльбруса, в Ставрополе краевом и Калмыкии.
Всем делом руководил заместитель министра внутренних дел И. А. Серов. Умный, одаренный человек. С ним Хрущев расправился – лишил звания героя и снизил до генерал-майора. Ну что ж, у кого власть, у того и сила.
***
К началу 1944 г. советские войска освободили некоторые области Западной Украины. Бои шли в районе Ковеля и Львова. Украинские националисты с оружием в руках выступили против Советов. Их вооруженные силы были хорошо организованы.
29 февраля 1944 г. националисты в районе г. Ровно смертельно ранили генерала армии Ватутина. Сталин распорядился послать в Западную Украину войска НКВД для наведения советского порядка.
В марте 1944 г. дивизия, погрузившись в эшелоны, убыла на Украину. Нам определили северную часть Ровенской области с центра по город Сарны. Это украинское полесье с лесами и болотами. Здесь сражались партизаны Ковпака и Медведева. Кроме нас в Ровенскую область еще прибыли семь соединений НКВД. Наши части разместились ротными гарнизонами в населенных пунктах. Каждый командир батальона имел мобильный резерв.
Все действующие банды были взяты на учет по кличкам их главарей. Банды нападали на тыловые учреждения нашей армии, на отдельные машины, уничтожали связь и сельский актив. Мужское население этих районов уклонялось от мобилизации и уходило в леса.
Среди населения были преданные родине люди, но они жили под страхом расправы. Бандиты вырезали целые семьи. Украинские националисты имели тесную связь с фашистами. Они собирали оружие и готовились для борьбы с Советами. Петлюра, Махно, Бандера являлись политическим знаменем для националистов.
В начале апреля сошел снег, все низины и болота наполнились водой. Оставались отдельные участки сухих мест. Это сковывало наши действия.
В мае стало известно, что недалеко от города скрывается банда. Мы окружили это место и произвели поиск. В это время наши летчики возвращались на свой аэродром. Бандиты сумели ранить одного летчика, командир летной части решил отбомбить этот лес.
Звено штурмовиков бомбило и обстреливало цель. В результате лес загорелся, банда в спешке начала отход и напоролась на наших солдат. Главарю удалось спастись, а банда была уничтожена. Операцией руководил командир 284 полка Бабинцев (вероятно, Бабинцев Иван Артемович).
К нам поступали сведения о том, что на одном из островов среди болот базируется большая банда. Туда мы направили 267 полк во главе с начальником штаба дивизии Игнатовым. Банда была частично уничтожена, а остальная группа ночью вырвалась из окружения и ушла.
К нам в плен попал бывший начальник пограничной заставы, он в банде выполнял роль начальника разведки. Судьба этого человека была такова: в 1941 году, когда немцы далеко ушли на восток, его застава, стоявшая далеко от больших дорог, осталась в немецком тылу, и он примкнул к украинским националистам.
В мае мы принимали участие в крупной операции, но результаты были невелики. От таких больших операций мы отказались. Ежедневно проводились мелкие операции. Они давали реальные результаты. Много врагов было уничтожено, взято в плен и отправлено в военкомат для пополнения армии. Много было изъято оружия. Все это исчислялось тысячами.
На Украине мне пришлось поработать всего несколько месяцев. Белоруссия была освобождена от фашистов. Нашу дивизию перебросили в западные районы Белоруссии. Туда прибыли еще две дивизии.
На Украине мне не повезло. Мой начальник генерал Марченко за три месяца мне вкатил три выговора, поставил вопрос о снятии меня с должности. Эта старая свинья испортила мне служебную карьеру.
В Сарнах одна бомба угодила в помещение тыла дивизии и похоронила все документы. Хозяйственники не очень об этом жалели. Война все спишет.
Произошел такой комический случай. Наши солдаты, окружив деревню, ходили по домам, где искали бандитов. Заходят в одну хату, а там два летчика принимали пищу. Наши солдаты вежливо попросили сделать обыск, на это офицеры ответили: «Мы здесь живем, и бандитов здесь нет».
Наш офицер все же настоял на обыске. Через несколько минут с чердака этого дома солдаты стащили двух вооруженных бандитов. Летчикам осталось только извиниться.
Наши солдаты любили шутить. Заходят в дом и спрашивают:
– Хозяйка, в доме бандиты есть?
Та отвечает:
– Что вы, какие такие бандиты?
Солдат напирает:
– Ты, хозяйка, в бога веришь?
– Как же, миленький, не верить, верю.
Солдат не спеша вынимает компас и показывает женщине:
– Видишь стрелку? Она все показывает. Сейчас она говорит, что ты, хозяйка, врешь.
После этого у женщины появляются слезы и ее начинает лихорадить. Она шепчет, что в хлеве под соломой, в схроне, прячется мужик. Через несколько минут операция оканчивается. При помощи компаса солдаты находили самогон и сало.
Среди солдат было много стариков, они, как правило, выполняли хозяйственные работы. У командира полка Сазонова служил ординарцем бывший повар из московского ресторана, а еще раньше он служил лакеем у графа. Готовил он вкусно и подавал парадно. Только страшно боялся войны.
Сазонов однажды вздумал над ним пошутить. Вызвал и говорит: «В сарае сидит бандит, возьми автомат и расстреляй его».
Он сильно расстроился, до слез, и просил о том, чтобы его освободили от этой миссии. После этого старика оставили в покое.
Подготовил Валентин Мануйлов