Отечественная экономика – это ответ на 4 больших потрясения.
Во-первых, экономическое. Если финансовый кризис 2007–2009 годов подорвал доверие к старой модели, то кризис 2020 г. довершил им начатое. Во время пандемии цепочки поставок деформировались, что привело к росту стоимости импорта и скачку цен. Система, в которой видели залог эффективности и удобства, превратилась в источник неустойчивости.
Во-вторых, это геополитические потрясения. Америка и Китай борются друг с другом со всё большей свирепостью, вводя при этом множество экономических санкций. Россия начала крупнейшую сухопутную войну в Европе начиная с 1945 г. Ушло в прошлое представление, что экономическая интеграция неизбежно ведёт к интеграции политической.
Война, в свою очередь, привела к третьему потрясению – энергетическому.
Владимир Путин стал использовать русские поставки углеводородов как внешнеполитическое оружие. Это убедило многих политиков, что надо найти этому безопасную альтернативу. Речь идёт не только об энергоносителях, но и о «стратегическом» сырье в целом.
И тут последовало четвёртое потрясение – появление искусственного разума, в котором увидели угрозу для рабочих мест.
Отечественная экономика хочет защитить мир от подобных потрясений в будущем. Она хочет сохранить выгоды глобализации, прежде всего эффективность и низкие цены, и избежать её отрицательных сторон (неопределённости и несправедливости). Это требует соединения в одну сеть вопросов национальной безопасности и экономической политики.
Чтобы достичь всего этого, потребовалось обратиться к инструментам былых эпох. Кто-то использует опыт протекционистской политики 1930-х годов и курса, взятого президентом Дональдом Трампом в 2018 г., и повышает таможенные пошлины. А кто-то тратит деньги на НИОКР, пытаясь воссоздать финансируемые государством научно-исследовательские лаборатории 1950-х годов, что помогли выиграть холодную войну.
Но основное внимание сосредоточено на другом. Опираясь на опыт 1950–1960-х годов, многие правительства надеются вырастить национальных чемпионов в «стратегических» отраслях. Только теперь это не угледобыча и чёрная металлургия, как раньше, а производство микросхем, электромобилей и искусственный разум. На это тратятся огромные субсидии. Вводятся жёсткие требования по доле комплектующих отечественного производства, чтобы стимулировать их выпуск внутри страны.
Как и во времена холодной войны, правительства стран Запада используют экономические средства, чтобы ослабить своих геополитических противников.
Среди прочего это введение запретов на экспорт и зарубежные инвестиции, особенно в сфере технологий «двойного» (гражданского и военного) назначения. Они также обещают огромную поддержку внедрению экологически чистых технологий во имя борьбы с изменениями климата.
При президенте Джо Байдене Америка приняла Закон о микросхемах, чтобы помочь отечественному производству полупроводников, и Закон о снижении инфляции, который касается не столько роста цен, сколько субсидирования зелёной энергетики.
Оба нацелены на расширение внутренней занятости и накопление внутреннего опыта проектирования и производства. На Америку приходится около 40% всех расходов богатых стран на поддержку чистой энергетики. Другие страны тоже тратят очень много.
Зелёные микросхемы
ЕС ответил на это Зелёным промышленным планом. Это его версия Закона о микросхемах. Недавно 14 стран – членов ЕС приняли схему поддержки микроэлектроники и связи. Франция создала фонд по добыче критически важных полезных ископаемых. 
На верхнем графике показана динамика доли жителей планеты (в % от общей численности населения), живущих менее чем на 2,15 долл. в день (по паритету покупательной способности 2017 г.), в 1990–2019 годах. На среднем графике показана динамика доходов до уплаты налогов 10% самых богатых жителей планеты (в % от доходов 50% самых бедных жителей планеты) в 1990–2021 годах. На нижнем графике показана динамика доли жителей планеты (в % от общей численности населения), живущих в странах с закрытыми самодержавными режимами в 1990–2022 годах. Источники: Буа и др., 2013; Люрман и др., 2018; Наш мир в цифрах; Разновидности демократического проекта; Всемирный банк; База данных «Всемирное неравенство»; The Economist.
ЕС стремится к тому, чтобы на его долю приходилось 40% мирового производства оборудования, необходимого для зелёного перехода, и 20% мирового производства полупроводников.
Индия создала огромную схему «производственных стимулов» для большого числа отраслей, включая выпуск солнечных фотоэлектрических модулей и передовых аккумуляторов. Согласно южнокорейскому Закону о микросхемах, полагаются налоговые льготы для производителей полупроводников.
Многие взяли пример с внедрённой в 2015 г. схемы «Сделано в Китае». Теперь появились схемы «Сделано в Америке», «Сделано в Европе», «Делай в Индии», «План «Сделано в Канаде» и «Будущее сделано в Австралии».
Резкий скачок пришёлся на 2021–2022 годы. Если раньше к промышленной политике прибегали в основном бедные страны, то теперь львиная доля мер в этой области приходится на страны богатые. Денежные потоки огромны, поскольку правительства пытаются убедить компании разворачивать и расширять свою деятельность в их странах.
В I квартале 2023 г. фирмы по всему богатому миру получили на 40% больше субсидий, чем в среднем за тот же период в годы накануне пандемии.
Во II квартале одна Америка потратила на субсидии 25 млрд долл.
Согласно подсчётам банка UBS, правительства 7 крупнейших экономик планеты намерены выделить в ближайшее десятилетие на развитие производства полупроводников до 400 млрд долл.
С 2020 г. правительства направили на поддержку инвестиций в чистую энергетику 1,3 трлн долл.
Америка тратит на промышленную политику меньшую долю ВВП, чем коммунистический Китай, но уже вполне может соперничать по этому показателю с Францией.
Британская Лейбористская партия в случае своего прихода к власти намерена щедро выделять миллиарды на развитие зелёной энергетики. По доле этих расходов в ВВП лейбористы собираются обойти Америку в 10 раз.
Корпорации реагируют на изменение направления политических ветров. Их руководители всё чаще говорят о «возвращении производства на родину».
Другие рассказывают о переходе от производства «точно в срок» к выпуску «на всякий случай». Это означает накопление больших запасов сырья и готовой продукции, которые можно будет использовать в случае сбоя в цепочках поставок. Третьи компании уходят из Китая.
Многое среди идей отечественной экономики звучит разумно. Кто же будет возражать против стремления сделать устойчивыми цепочки поставок, или помощи отсталым регионам, или развития энергетики, или противостояния Китаю? 
На диаграмме показана динамика мероприятий (в тыс.) в области промышленной политики правительств стран мира в 2010–2022 годах. На графике показана динамика упоминаний о промышленной политике (важность науки и техники, подготовки рабочей силы и исследований, государственных расходов на развитие инфраструктуры; в % от общего объёма текста) в партийных программах в 1960–2022 годах. Источники: Юхас и др. Кто, что, когда и как в промышленной политике (2022); Проект «Манифест»; Сеть исследований в области общественных наук; The Economist.
Есть сильные теоретические и экономические доводы в пользу промышленной политики. У такого курса много выгодополучателей. Это и хозяева компаний, получающих государственную помощь, и инвесторы, и власти тех регионов, где строятся новые фабрики.
Но мы постараемся показать, что эта политика способствует появлению и миллиардов проигравших. За кажущейся разумностью скрывается глубокая непоследовательность. Такая политика основана на чрезмерно пессимистическом прочтении неолиберальной глобализации, которая на самом деле принесла пользу большинству стран мира.
Преимущества же нового подхода в лучшем случае неопределённы. Попытки экономического освобождения от Китая приведут в лучшем случае к частичному успеху. Преимущества зелёных субсидий во имя борьбы с изменением климата не столь очевидны, как утверждают их сторонники.
Издержки же такой политики, напротив, вполне ясны. Исследователи из МВФ разобрали, как будет выглядеть мир, расколотый на два блока: во главе с Америкой и во главе с Китаем (некоторые страны останутся неприсоединившимися).
В краткосрочной перспективе мировой ВВП сократится в этом случае на 1%, в долгосрочной – на 2%. Согласно другим оценкам, он может сократиться даже на 5%.
Скрытый ущерб
Отечественная экономика будет бороться за устойчивость цепочек поставок и не преуспеет в этом. Новая политика мало чем поможет в решении проблем сокращения неравенства и предотвращения изменения климата.
Но, даже зная обо всём этом, сторонникам рыночной экономики предстоит тяжёлая борьба. Дело в том, что преимущества новой экономической модели хорошо заметны и политически значимы.
Правительства уже вовсю хвастают успехами своих режимов субсидирования. Тут и завод по производству автомобильных аккумуляторов Tata в Британии (говорят, государственной казне он обошёлся в 500 млн фунтов (612 млн долл.)), и новый завод по производству микросхем Rapidus на Хоккайдо (японскому правительству он обошёлся в миллиарды долларов).
А вот ущерб в виде снижения доходов и эффективности будет более размытым. Его сложнее будет заметить. На него легко можно будет не обращать внимания.
Но так будет не всегда. Пообещав несбыточное, политики станут накапливать трудности. Через 10 лет страны Запада будут всё так же зависеть от Китая, как сегодня. В них будет наблюдаться примерно такой же уровень неравенства и столь же медленный рост, что и сейчас.
The Economist, 7 октября 2023 года.
