Нападение на Париж Исламского государства (ИГ) 13 ноября было атакой на отдыхавших невинных людей. Террористы стреляли в каждого, кто попадал в прицелы их автоматов: в простых ребят, пришедших на концерт, сидевших в кафе или отправившихся с друзьями на футбол. Это могло бы произойти в любом большом городе. Это могло бы случиться и с вами.
Смертоносное ИГ теперь выбралось далеко за пределы своей базы в Сирии и Ираке. За день до Парижа смертники убили 43 человека в Ливане. В прошлом месяце 224 человека погибли в результате взрыва бомбы на борту русского самолёта над Египтом.
ИГ несёт смерть по всему Ближнему Востоку и Северной Африке. На этой неделе оно пообещало убивать крестоносцев в Вашингтоне и повсюду.
На лице Парижа ещё не зарубцевался шрам от насилия бойцов джихада десятимесячной давности. Он стал городом, чьи первоклассные силы безопасности находятся в состоянии полной боевой готовности,… а ИГ всё же просачивается в него, чтобы калечить и убивать. Если говорить прямо, как бы это трагично ни звучало, мир нуждается в создании более прочной системы защиты. Вопрос в том, как это сделать?
Во-первых, надо знать врага
ИГ ведёт свою террористическую деятельность, исходя из неправильных расчётов. Оно уверено, что успешные нападения вдохновят потенциальных мусульманских радикалов, которых оно пытается завербовать. Но тем самым оно провоцирует ответный удар, призванный убедить всё тех же радикалов в том, что мир презирает их и их взгляды.
В феврале пропаганда ИГ говорила о «серой зоне», в которой верность некоторых мусульман поделена между радикальным исламом и их страной, к которой, по их ощущениям, они принадлежат не полностью. ИГ хочет с помощью террора направить мусульман из этой серой зоны прямо в чёрные объятия халифата.
Ответ должен быть точно просчитан. На траурных мероприятиях на этой неделе французский президент Франсуа Олланд поклялся уничтожить ИГ.
Это достойная цель, но она не решит проблему, поскольку другие группировки бойцов джихада со столь же преступными намерениями пышно расцветут на пропитанных насилием каменистых почвах Ближнего Востока.
Борьба будет долгой. Следовательно, странам требуется такая политика, которая выдержала бы испытание бурной политической действительностью Ближнего Востока и неизбежными периодическими вылазками террористов.
Помните, что Западу придётся защищать две вещи: жизни своих граждан и либеральные ценности терпимости и власти закона, на которых основано его общество. В любом конфликте следует стремиться минимизировать ущерб, наносимый этим ценностям, что впоследствии принесёт ощутимые дивиденды. Увы, в пылу борьбы за безопасность этот принцип часто первым приносится в жертву.
Исходной точкой в борьбе за более безопасный мир является соблюдение законности у себя дома. Бойцы джихада обычно взращиваются в маленьких группах с помощью Интернета. Они поддерживают связь с помощью электронной почты. Так они сбиваются с пути.
Разведывательным службам следует контролировать эти контакты. Террористы процветают благодаря тайне переписки, хотя службы безопасности вполне могут покуситься на это право. Решение заключается в создании законодательной базы, обеспечивающей возможность для систематического изучения такой переписки.
Закон должен быть гибким,… но лишь до известной степени. После того, как Олланд объявил чрезвычайное положение, которое он попросит парламент продлить на 3 месяца, полиция получила право проводить обыски без ордера по всей Франции. Ряд рейдов привёл к арестам, а один – 18 ноября в пригороде Парижа – к стрельбе и срыву ещё одного заговора.
Краткосрочные чрезвычайные меры оправданы из-за повышенного риска повторения подобных нападений. Но французскому парламенту следует быть очень осторожным. Если налёты полиции без ордера станут обыденным делом, это создаст условия для нарушений закона.
Нужно также принимать в расчёт и имеющиеся ресурсы. На этой неделе Британия объявила об увеличении на 15% численности служб безопасности и удвоении расходов на киберзащиту.
Олланд пообещал увеличить штаты полиции и органов правосудия. Хотя, похоже, некоторые страны отвергают такой подход.
Некоторые из бойцов джихада, напавших на Париж, прибыли из Моленбека – пригорода Брюсселя с высокой долей мусульманского населения, которое всё пытаются интегрировать. Из Бельгии направляется сражаться в рядах ИГ в Сирии непропорционально много людей. Бельгийские службы безопасности – это слабое звено.
Одна из причин случившегося – уничтожение благодаря Шенгенскому соглашению пограничного контроля между 26 странами Европы. Шенген играет важную экономическую роль и имеет огромное символическое значение, но он способствовал крайнему ослаблению мер безопасности.
Полуавтоматическое оружие, когда-то попавшее в одну из стран Шенгенской зоны с Балкан, без особых проблем может попасть в руки бойцов джихада во Франции. Террорист может надеть на себя пояс смертника в Брюсселе и беспрепятственно поехать в Париж и взорвать его.
Странам Шенгенской зоны следует приспособиться к более опасному миру. Во-первых, следует усилить контроль на внешних границах зоны. Франция хочет создать усовершенствованную европейскую пограничную службу, которую содержали бы и формировали все члены Шенгена. Это хорошая идея. Жаль, что она появилась слишком поздно.
Во-вторых, внутри зоны члены Шенгена должны облегчить взаимодействие полицейских сил. База данных ЕС по мигрантам не синхронизирована с Европолом – правоохранительным ведомством. Европарламент, озабоченный защитой тайны частной жизни, заблокировал законопроект, предоставлявший полиции доступ к именам пассажиров на авиационных рейсах.
Страны-члены могли бы разместить кое-где на границах друг с другом заставы. Ответы на запросы в европейские страны, не входящие в Шенгенскую зону, скажем, по поводу стрелкового оружия или ДНК преступников, часто приходят с большой задержкой. Чтобы изменить всё это, надо усилить меры безопасности, но без ущерба для основополагающих прав. Сделайте это.
Поиск козлов отпущения
Установление более строгого контроля на внешних границах для того, чтобы перекрыть доступ беженцам, подорвёт либеральные ценности, не сделав Европу безопаснее. Хотя именно это предлагают сделать политики в Европе и Америке после того, как выяснилось, что один из нападавших в Париже прибыл в Европу через Грецию, возможно, по фальшивому сирийскому паспорту.
Партнёры по коалиции немецкого канцлера Ангелы Меркель убеждены, что после Парижа поток беженцев должен быть поставлен под контроль. Польский министр по европейским делам написал, что впускать их слишком опасно.
Хотя Америка обладает более строгой системой проверки личных данных беженцев, более двух десятков губернаторов теперь выступают за приостановку действия программы, по которой предполагалось принять 10000 сирийцев.
То же самое говорит Марк Рубьо, один из кандидатов в президенты от республиканцев. Более широко мыслящий Джеб Буш, ещё один кандидат, готов позволить въезжать только сирийским христианам. (В этом его полностью поддерживает пропаганда ИГ).
По мнению избирателей, исламский терроризм и полномасштабная иммиграция тесно связаны друг с другом, возможно, из-за того, что родители некоторых террористов когда-то сами были мигрантами, а возможно, потому, что оба явления указывают на то, что государство не может контролировать свою собственную территорию.
Политики, представляющие основные партии, опасаясь правых популистов, кажется, не очень стремятся бороться с подобными представлениями. Но их долг – защищать ценности свободного общества, если они, конечно, хотят в нём жить.
Логика отправления беженцев восвояси глубоко порочна – практически и нравственно. Очевидно, что существует риск просачивания, и Европе необходимо следить за вновь прибывшими.
Но по меньшей мере пять из парижских террористов были гражданами ЕС, а не беженцами. Те, кто хочет взорвать себя в террористической атаке, всегда найдут способ проникнуть в ЕС, заплатив контрабандистам. Некоторые из беженцев, прибывающих на греческие острова, сами были жертвами насилия бойцов джихада, многие из которых по странному стечению обстоятельств были европейцами, отправившимися в Сирию, чтобы присоединиться в ИГ.
Если Европа отгородится стеной от исламского мира, то это лишь подтвердит, что, как говорит ИГ, европейцы нас всех презирают. Это усилит позиции террористов.
Борьба с ИГ
Наряду с обеспечением безопасности границ и облегчением обнаружения внутренних террористов, человечеству необходимо сражаться с ИГ на территории Ирака и Сирии. В крайнем случае следует пойти на ввод туда сухопутных войск стран Запада.
Некоторые, в частности, на левом фланге, утверждают, что военное вмешательство неспособно защитить ни западные ценности, ни западное общество. Поскольку неясно, когда закончится военная операция, убийства людей трудно оправдать. Более того, это приведёт лишь к росту насилия бойцов джихада и поставит человечество перед лицом ещё большей опасности. Этому, говорят они, нас учат войны в Афганистане и Ираке.
Те конфликты в самом деле отрезвили нас. Хотя, с точки зрения решения узкой задачи уничтожения ИГ, было бы неправильно уйти оттуда. Современные армии легко могут выгнать бойцов джихада с какой-то территории, но им плохо даётся её восстановление после этого.
Военные действия позволили изгнать «Основу» из Афганистана. Позднее постоянные удары по её вождям, спрятавшимся в Пакистане, привели к её резкому ослаблению. Самое главное то, что ИГ удерживает территорию, как когда-то «Основа» в Афганистане. Его изгнание вполне оправданно, поскольку ИГ использует свою территорию для сбора средств и привлечения, подготовки и согласования действий тысяч потенциальных террористов.
Пока оно контролирует свою столицу Ракку и иракский город Мосул, ИГ остаётся символическим «домом» для радикальных мусульман.
Сам факт противостояния мировым великим державам – по воле Аллаха – служит вдохновляющим фактором.
Альтернативная стратегия сводится к тому, чтобы ждать, когда ИГ само увянет. Но это безнадёжно. ИГ существует, поскольку Ближний Восток является ареной для титанической борьбы суннизма и шиизма. На это накладывается столкновение между региональными державами и соперничество Америки и России.
Что бы ни говорили оппоненты военных действий, Западу не выгодна такая ситуация на Ближнем Востоке. Если бы западные страны вывели свои войска и сосредоточились на одной дипломатии, насилие там продолжилось бы, возможно, ещё много десятилетий.
Военное вмешательство поэтому является меньшим злом. Кампания Америки по «разгрому и полному уничтожению» ИГ идёт, но мучительно медленно, отчасти из-за того, что никогда не являлась приоритетной для Вашингтона.
Однако после Парижа такая миссия стала крайне необходимой. Оллянд, поклявшийся быть «безжалостным», приказал усилить французские бомбардировки Ракки. Америка постепенно наращивает свои усилия, заявив недавно о посылке на войну с ИГ 50 бойцов сил особого назначения.
Британское правительство, похоже, будет просить парламент одобрить проведение воздушных налётов на Сирию, а пока оно выражает свою поддержку союзникам.
Всё это хорошо, но, видимо, недостаточно. Уничтожить ИГ – это значит взять Ракку и Мосул. А для этого нужна армия. Существуют планы подготовки иракских сил для боёв в Ираке, а курды и сочувствующие Западу повстанцы рассматриваются для использования в боях в Сирии.
Но эти планы пока не срабатывают. У курдов – свои проблемы, а сирийцы и иракцы, несмотря на подготовку (и финансовую помощь), не готовы к большой войне.
Первое, что надо сделать сейчас, – это активнее пытаться реализовать уже существующий план, послав больше инструкторов, а также силы особого назначения, которые будут сражаться плечом к плечу с иракскими частями. Но если этот план провалится, то придётся искать кого-то ещё, кто сможет послать войска.
Бывший французский президент Николя Саркози всю эту неделю много говорил о необходимости объединения усилий с Россией и примирения с Ассадом для того, чтобы использовать их войска в борьбе с ИГ. Это весьма поверхностный план, реализация которого может привести к кровавой бане, поскольку и Ассад, и его иранские союзники – заклятые враги суннитов, живущих на территории ИГ.
Лучше организовать интервенцию под флагом ООН, использовав войска Турции, Саудовской Аравии и других стран Персидского залива. Это будет нелегко, но все эти страны заинтересованы в стабилизации этого суннитского региона, а особенно Турция, которая сама стала жертвой террора ИГ.
Американскому президенту Бараку Обаме и другим западным лидерам следует взять на себя инициативу создания такого альянса, потому что, если и этот план провалится, то тогда придётся посылать войска НАТО. А эта мера вряд ли найдёт поддержку в обществе.
Выступая на этой неделе, Обама, кажется, ещё решительнее отверг идею о посылке сухопутных войск для борьбы с ИГ.
Но с каждой новой атакой ИГ против Запада необходимость использования его войск будет только увеличиваться. Вопрос, возможно, разрешится, лишь когда крупный террористический акт произойдёт на территории Америки.
А также переговоры
Хотя одного военного вмешательства будет недостаточно. Оно, конечно, ненадолго сделает жизнь человечества спокойнее, но критики правы в том, что покончить с исламским террором может только полное мирное урегулирование на Ближнем Востоке.
Следовательно, параллельно надо добиваться, чтобы страны региона перестали рассматривать землю Ирака и Сирии как поле битвы друг с другом и там были созданы федеративные государства, где сунниты, шииты, алавиты и курды могли бы мирно жить рядом друг с другом, имея достойное представительство в правительстве.
Для этого нужно усилить багдадскую администрацию. Для этого нужно покончить с гражданской войной в Сирии. Но, судя по встрече в Вене на прошлой неделе, такое урегулирование остаётся всё ещё крайне далёкой перспективой.
Дипломатии придётся нелегко, но её неудачи не означают, что необходимо форсировать военные действия. Стремление к политическому урегулированию должно быть искренним и предполагать участие всех сторон, в том числе России и Ирана.
Камнем преткновения здесь является Ассад, которого поддерживают обе эти страны. Но на его руках слишком много крови, чтобы оставлять его у власти навечно, если мы, конечно, хотим утвердить прочный мир в том, что осталось от его страны.
Хотя Владимир Путин сам сталкивается с угрозой джихада, усиливающейся в связи с тем, что исламисты с Кавказа побывали в Сирии.
Может быть, Путина удастся убедить, что России не нужен Ассад для того, чтобы справиться с ИГ, а значит, она может пожертвовать своим союзником в Западной Сирии.
Тем беззаботным вечером в пятницу казалось, что Ракка – это где-то ужасно далеко от парижских улиц. Но убийства показали, сколь легко идеи насилия пересекают границы. Под угрозой оказались жизни невинных людей.
Возможно, эта ситуация сохранится на протяжении многих лет. Тем активнее надо действовать сейчас, нанося удары по всем звеньям этой цепи.
The Economist, 21 ноября 2015 года.
