Тест на лояльность: реакция Ельцина
Илья Шаблинский констатировал: правовое государство – это государство, внутри которого существует самостоятельная судебная ветвь и в котором судьи «достаточно отважны».
Упомянув, что в СССР судей фактически назначали в райкомах и горкомах КПСС, он перешёл ко временам Ельцина.
С 1992 г. федеральных судей стал назначать президент. По словам Шаблинского, тогда это считалось большим шагом вперёд: авторы закона видели Ельцина гарантом независимости судебной власти.
Соответственно, с 1993 г. кандидат на должность судьи стал проходить отбор в Администрации Президента. Поначалу это не вызывало больших проблем.
Со временем, по оценке Шаблинского, проверка кандидатур стала всё больше превращаться в некий тест на лояльность: их спрашивали о политических взглядах, о пристрастиях.
«Тем не менее, – заметил Шаблинский, – при Ельцине судьи всё-таки ощущали себя властью и не чувствовали сильной зависимости от Администрации Президента».
Яркий пример – дело генерала Варенникова. Валентин Варенников принимал участие в путче 1991 г. и во время суда демонстративно отказался от амнистии, потребовав, чтобы военная коллегия судила его до конца.
Суд шёл полгода. Варенников давал показания, что выполнял государственный долг. В результате его оправдали.
В тот момент Шаблинский работал в Правовом управлении Совета Федерации и общался с помощником президента по национальной безопасности Юрием Батуриным. Батурин говорил Шаблинскому, что Ельцин возмущён приговором, ведь Варенников, по мнению президента, участвовал в заговоре.
«И я не удивился, – резюмировал Шаблинский, – когда генеральный прокурор тут же опротестовал решение военной коллегии в президиум Верховного Суда».
Президиум собирался, обсуждал и в результате оставил прежнее решение в силе.
Ельцин был в гневе. Однако никакими неприятностями для судей это не кончилось. Некоторые из них, по словам Шаблинского, до сих пор заседают в Верховном Суде.
Резюме Ильи Шаблинского: «В 90-е годы у нас стала выстраиваться более-менее независимая ветвь судебной власти. И до начала 2000-х годов судьи чувствовали себя вполне уверенно: они были защищены от произвола административной системы».
Тест на лояльность: практика при Путине
В 2001 г. в Государственную Думу поступили поправки в закон «О статусе судей», и депутаты бодренько за них проголосовали.
Новым законом предусмотрено, что президент назначает не только федеральных судей, но и председателей всех судов, и даже их заместителей. Кроме того, для судей был введён испытательный срок. То есть десятки тысяч судей (порядка 60% из них – женщины) оказались в условиях, когда получить продление на следующий срок можно, как пояснил Шаблинский, только в том случае, если «оправдаешь» себя в глазах сотрудников Администрации Президента.
Причём процедура проверки стала уже не просто тестом на лояльность. Бывший судья из Сочи Дмитрий Новиков рассказал прессе, что «стать судьёй без денег и связей почти невозможно. Платить нужно всем. Сначала экзаменационной комиссии, потом квалификационной коллегии, организующей конкурсы, а по сути – аукционы на вакантные места в судах. Пройдя эти барьеры – сотрудникам полпредства президента, затем уж в самой администрации главы государства».
Дмитрий Новиков пояснял журналистам, что, когда собирался перейти в председатели Адлерского районного суда г. Сочи, согласование в администрации президента проходило через Андрея Полякова.
«Приезжаю к нему на приём, он при мне звонит в краевой суд: согласовываем? Согласовываем. Потом заявляет: ты должен выполнить ряд условий. И выставляет непосильные условия, размер которых был невероятен. У меня таких возможностей нет, нельзя хотя бы половину? В ответ: мы не на базаре. Или землей будешь рассчитываться? У тебя есть время, подумай»
«Я не думаю, что так происходит всякий раз, – прокомментировал Илья Шаблинский этот случай, с которым можно познакомиться на порталах www.dal.by и Компромат.ру. – Но всё равно что-то не так с этим механизмом. Ибо создана такая система назначения, при которой проявляются важнейшие условия для создания зависимости судебной власти от власти административной. И постепенно, к середине нулевых годов, эта зависимость, на мой взгляд, – подчеркнул Шаблинский, – стала проступать».
По версии Шаблинского, российские суды стали всё больше напоминать учреждения с очень жёсткой иерархией: «Фактически наши судьи превратились в чиновников, которые подчинены своему начальнику».
Огромная масса судебного корпуса, особенно в российской глубинке, – это женщины от 40 до 50 лет. Разумеется, все они люди, у всех семьи. Поэтому многие зависят от председателя суда, мэра, губернатора.
Илья Шаблинский: «Они зависят почти от всего и всего боятся. Гигантская административная лестница, на каждой ступени которой судья связан нитками. И каждый государственный орган может за эти нитки подёргать».
Шаблинский привёл характерный пример. По его словам, на одной из встреч члены Совета по правам человека рассказали президенту историю об учителе Фарбере из Тверской области, который получил 7 лет колонии строгого режима за то, что пытался отремонтировать сельский дом культуры.
Илья Шаблинский: «Член Совета Александр Брод рассказал: «Владимир Владимирович, Вы посмотрите, как вёл себя прокурор на этом процессе. Он сказал присяжным: «Может ли человек по фамилии Фарбер бесплатно помогать деревне? Не рассказывайте мне сказки». Фарбера осудили. А прокурор уволился и стал судьёй. А Вы, Владимир Владимирович, подписали этот указ. И вот такие люди становятся у нас судьями».
Я сидел рядом и видел, что Путин, действительно, удивился. Он ответил: «Ну, может быть, я и подписал. Но Вы хоть знаете, как я подписываю эти указы? Мне приносят вот такую толстую пачку, и я её полчаса подписываю. Вы что думаете: я каждого что ли проверяю? Но всё, что вы рассказали, – это, конечно, странно».
Фарбера освободили через 3 месяца после нашего разговора. В наших условиях это вообще редчайший случай. Абсолютно редчайший. Чтобы в августе человеку дали 7 лет, а уже в декабре освободили по УДО. Ну, сами всё понимаете».
Тест на лояльность: чувство момента
Наряду с принципом разделения властей, в Конституции России закреплён ещё один – запрет на государственную идеологию.
Однако в стране, где государственная идеология доминировала долгое время, не так просто забыть, кто обладает монополией на толкование идей и ценностей.
Между тем любой намёк на государственную идеологию начинает влиять и на судей. По крайней мере при вынесении решений они вынуждены, полагает Шаблинский, считаться с постулатами господствующей идеологии.
«Нельзя говорить, что судьи в полной мере исполняют идеологические заказы, – замечает Шаблинский, – но посмотрите, что происходит».
Он привёл пример: несколько месяцев назад 5 девушек из Новороссийска станцевали тверк на фоне памятника боевой славы. Они танцевали на зелёной лужайке, а памятник стоял где-то на дальнем-дальнем плане.
«И вдруг прокурор Новороссийска, проявляющий политическую бдительность и просто ленинское чувство момента, возбудил дело о мелком хулиганстве!»
Состав мелкого хулиганства, пояснил Шаблинский, – это сквернословие и оскорбительное приставание к гражданам.
«То есть ни с какой стороны вообще этот состав не может быть инкриминирован этим 5 девчонкам! Однако судья в течение получаса принял решение отправить трёх из них в тюрьму на 2 недели».
Произошло это, по мнению Шаблинского, не потому, что судья плохой.
Возможно, прокурор просто объяснил ему: «Ты посмотри, это же тренд! Ты видишь, что там в Оренбурге-то! Там дело возбудили, а ты чего тут будешь? Давай, сажай – и вопросов нет».
«И он посадил. Продемонстрировав тем самым, на мой взгляд, – подчеркнул Шаблинский, – полную зависимость и страх перед административной властью».
От нелояльности до экстремизма короткий путь
В развитие темы Илья Шаблинский рассказал о случае в Адыгее, который произошёл с руководителем местной природоохранной организации Валерием Бринихом.
Валерий Бриних опубликовал критическую статью о гигантском свинокомплексе, которым владеет сенатор Вячеслав Дерев.
«С точки зрения эколога, – пояснил Илья Шаблинский направленность статьи, – этот свинокомплекс отравляет окружающую среду и, прежде всего, источники вод. Там будто бы требуется более серьёзное оборудование для очистки».
Статью разместили на интернет-портале и призвали жителей Адыгеи бороться за окружающую среду.
Причём сослались на цитату из Вольтера: «Только те батальоны стоят чего-либо, кто умеет метко стрелять».
Прокуратура тут же обратилась в суд с просьбой возбудить уголовное дело по факту экстремизма.
Бриних даже испугаться не успел: его поставили перед фактом. Потому что прокуратура позаботилась и нашла своего эксперта – работника МВД. Он провёл экспертизу и указал, что статья, безусловно, содержит призыв к экстремизму.
Илья Шаблинский изучал эту историю вместе с Михаилом Федотовым, председателем Совета по защите прав человека при Президенте РФ.
Илья Шаблинский: «Мы туда прилетели, и были долгие беседы с руководством Краснодарского края и Адыгеи.
А потом нам рассказали, что ещё до нашего приезда на допрос был похищен системный администратор Интернет-издания. Он провёл сутки в компетентных органах Адыгеи, где его интенсивно допрашивали на предмет написания данной статьи.
Причём выбрали его неслучайно: человек страдает сахарным диабетом в инсулиновой форме. На допросе ему стало плохо, он впал в кому. Там его продержали ещё какое-то время, а потом в таком же состоянии отправили обратно.
Всё это было предметом наших беспокойств, которые мы высказывали разного рода начальству. В результате нам пообещали, что будет суд. И он не будет, наверное, слишком строг к господину Бриниху.
Едва мы улетели – суд действительно состоялся. И признал эту статью экстремизмом.
Я до сих пор поддерживаю контакт с Бринихом. Он считается подозреваемым по делу, поскольку авторство данной статьи ещё не доказано. Но статья признана экстремистской, и дело не закрыто. Думаю, его держат «на крючке».
Отвага сергея Пашина и мужество Вахида Абубакарова
«Есть ли такие судьи, которые выносят решение, выпадающее из политического тренда?» – задаётся вопросом Илья Шаблинский.
И приводит пример Сергея Пашина, который работал в Мосгорсуде. Он отказался вынести обвинительный приговор по делу, на котором настаивала председатель суда, которая, видимо, выполняла волю московского правительства или просто хотела «оправдать ожидания» и устоявшуюся практику.
Илья Шаблинский: «Дело в том, что однажды московское правительство вздумало бороться с проституцией, – поясняет Илья Шаблинский. – И вздумало показательно посадить одну конкретную особу, которая убила своего сутенёра. Дело попало к Сергею Пашину.
Однако в ходе судебного разбирательства выяснилось, что никакой организаторской функции девушка не играла. А была просто вовлечена в проституцию и исполняла в этой схеме пассивную роль.
Она приехала в столицу заниматься проституцией из Владимирской области после того, как там закрылся завод, на котором она работала.
В Москве попала в руки сутенера, который отобрал у неё паспорт и в течение четырёх месяцев насиловал и избивал. Женщина не выдержала и нанесла ему более 70 колотых и резаных ранений.
Сергей Пашин пришёл к выводу, что преступление совершено в состоянии накапливающегося аффекта. Однако в то время закон такого состояния не признавал, упоминая лишь о внезапно возникшем сильном душевном волнении.
Пришлось ссылаться на статью об убийстве с особой жестокостью, как и требовал государственный обвинитель.
Сергей Пашин приговорил женщину к 10 годам условно. Это вызвало возмущение председателя суда, решения были отменены, а Сергея Пашина через 3 месяца вызвали на квалификационную коллегию, которая проголосовала за сложение его полномочий «из-за высокого брака в работе».
Ну ещё бы! Сегодня для многих судей оправдательный приговор – это ЧП!
И я думаю, что руководству Мосгорсуда не понравилась такая самостоятельность Пашина.
Кстати, впоследствии Верховный Суд поддержал его приговор. А через несколько лет, когда закон признал-таки накапливающийся аффект, даже смягчил квалификацию.
Потом многие удивлялись: как это произошло? Почему?»
Ещё один пример мужественного поведения – история судьи Абубакарова из Чеченской республики. Ему поручили приговорить к большому сроку наказания молодого человека – якобы за участие в бандформировании.
Илья Шаблинский: «Во время суда этот молодой человек сумел чётко и внятно объяснить, каким путём у него выбивали показания: он показал следы от аккумуляторных клемм на кистях рук и рассказал о том, что «чистосердечное признание» из него вытащили клещами, поэтому он отказывается от своих слов.
Услышав это, судья Абубакаров удалился в совещательную комнату и провёл там 15 минут. После чего вышел и сказал: «Я не выношу приговора. Я считаю нужным взять самоотвод. С одной стороны, я не могу вынести обвинительный приговор с учётом того, что я услышал. А с другой стороны, я должен признаться, что на меня оказывалось давление и что мне позвонило лицо, которое назвалось министром внутренних дел Чеченской республики».
«На самом деле это редчайший и удивительный случай, – резюмировал Илья Шаблинский. – Дело в итоге направлено в Верховный Суд. А сам Абубакаров вроде как больше не судья».
Фото Романа Хабарова
Москва, Аксаково, 11 июля 2015 г.
