На пути к гражданскому обществу: новая попытка рекогносцировки

На  мой тогдашний взгляд, состояние гражданского общества следовало оценивать «в терминах динамично развивающегося процесса, который имеет место в той мере, в какой власть открыта обществу, позволяет критиковать себя, обеспечивает свободу слова и средств массовой информации, в той мере, в какой она обеспечивает гражданские права и свободы и предоставляет участникам политического процесса возможность осуществлять свои потребности и достигать своих целей».
С высоты нынешнего времени могу сказать про это суждение, что я сильно погорячился, ибо, как и многие участники тех выборов, находился в состоянии романтической эйфории.
Следующие губернаторские выборы, совмещенные с выборами в Законодательное Собрание (2002 г.), создали на территории области режим, при котором власть была монополизирована кланом Василия Бочкарева.
Соответственно, гражданское общество стало приобретать имитационный характер: вроде как напоказ его элементы есть, а в реальности они ни на что не влияют.

В то же время, по моим наблюдениям, элементы гражданского самосознания, безусловно, сохранялись все эти годы. Вопрос только в том, когда они пробудятся ото сна.
Возможно, что первым испытательным полигоном для демонстрации пробуждающегося гражданского самосознания могли бы стать губернаторские выборы 13 сентября.
Конечно, можно сказать, что в силу доминирования подданнической политической культуры, как нашим гражданам скажут, особенно в отдаленной деревне, так они и проголосуют.
Но, кроме сельских избирателей, есть еще и городские, особенно в Пензе, Заречном и Кузнецке.
Мои наблюдения дают основание полагать, что протестность части избирателей после президентских выборов
2012 г. никуда не исчезла, просто слегка затухла. Более того, я допускаю, что масштаб протестности вырос, просто не было до сих пор значимого повода для ее выплеска.
В этой ситуации задача региональной элиты состоит в том, чтобы дать выход гражданскому самосознанию избирателей, допустить их к решению важного вопроса: кому быть губернатором.
Ясное дело, что в противовес могут возразить: все уже решено.
Наверное, это тот случай, когда спектакль под названием «Выборы губернатора» может быть сыгран плохо, а может – и хорошо.
Чтобы спектакль удался, нужно и зрителей привлечь, и сам спектакль срежиссировать, и своей игрой доставить всем удовольствие.
Известно, что в нашей стране избиратели определяют свое отношение к кандидатам на выборную должность сквозь призму трех уровней.
Первый – идеологический: какую платформу отстаивает кандидат, кто он – консерватор или либерал, коммунист или демократ, западник или патриот.
Второй – с точки зрения групповой или локальной выгоды: снизит стоимость проезда в общественном транспорте или нет, построит мост, заасфальтирует дорогу, проведет газ, пробьет строительство школы или детского садика.
Третий – личностный: это когда кандидат лично известен избирателям, симпатичен им или не симпатичен.
Так или иначе все эти уровни локализуются в сознании избирателей в том случае, если кандидаты на выборную должность информационно открыты, если они публично говорят о проблемах, которые волнуют людей.
В этой связи в контексте изучения факторов, которые могут повлиять на мобилизацию избирателей на выборы
13 сентября, Институт региональной политики провел 12-16 июля экспертное исследование, имевшее целью определить рейтинг информационной открытости региональной элиты.
Для ИРП это была новая попытка рекогносцировки на политическом поле региона после рейтингового исследования «Тридцать самых влиятельных людей Пензы и Пензенской области», с результатами которого можно познакомиться на сайте издания ym-penza.ru (№ 588). И вместе с тем новая в том плане, что предыдущий наш опыт составления рейтинга информационной открытости региональной элиты имел место в далеком 1997 г., тоже в преддверии губернаторских выборов.
В задачу экспертов (представителей медиа-сферы и бизнеса) входило оценить, в какой мере им известны взгляды участников рейтинга по двум группам проблем.
Первая группа – национальные проблемы: 1) Экономическая проблематика; 2) Национальная безопасность страны; 3) Роль и место президента и правительства в государственном устройстве России; 4) Законотворческая деятельность Государственной Думы и Совета Федерации.
Вторая группа – региональные проблемы: 1) Перспективы социально-экономического развития области; 2) Местное самоуправление в области; 3) Социальная политика в области; 4) Перспективы развития образования и культуры в области.
Экспертам был предложен список из 29 персон, составленный с учетом результатов рейтинга «30 самых влиятельных», дополненный персонами, которые могут претендовать на посильное участие в политическом процессе (публичное или теневое) в преддверии ближайших выборов.
Сразу отмечу, что единственным политиком, оставшимся от 1997 г. в новом списке, оказался Василий Бочкарев: 18 лет назад он, будучи главой Администрации Железнодорожного района, занял 3 место, уровень известности его взглядов составил 70,8%.
В нынешнем списке он занял 1 место с уровнем известности взглядов в 77%.
Если учесть, что среднее значение степени известности взглядов 21 участника рейтинга образца 1997 г. составило 44,4%, а 29 из нынешнего рейтинга – 60,8%, то можно предположить, что уровень информационной открытости региональной элиты за 18 лет повысился.
На самом деле в столь высоком уровне может отражаться феномен привыкания: просто большинство персон, предложенных экспертам для оценки, давно известны в политическом пространстве Пензы. В том числе те, кто, как, например, Игорь Руденский и Олег Мельниченко, проживают вдали от Пензы.
На этом фоне может показаться несколько странным результат Ивана Белозерцева: уровень известности взглядов в 63% и 10 место. Выше него даже Лидин, который не отличается особой разговорчивостью, и Симагин, который, хотя и является депутатом Государственной Думы от КПРФ, находится по существу вне региональной элиты.
Представляется, что скромная на первый взгляд позиция Ивана Белозерцева в рейтинге информационной открытости отражает ту роль, которую он играл, будучи два срока (ококло 8 лет) председателем Пензенской городской Думы и два с половиной года председателем Законодательного Собрания Пензенской области.
Как мне представляется, в качестве спикера Думы и Собрания, он играл роль примирителя сторон или согласователя интересов. Во всяком случае так это смотрелось, судя по репортажам наших корреспондентов с сессий ГД и ЗС.
То есть он не выступал в роли вещателя, который знает все обо всем. Скорее он выступал в роли того, кто готов успокоить, показать, что все не так плохо, что выход из назревающего конфликта есть и его просто нужно найти.
На Западе такую персону называют  медиатором.
Понятное дело, что легко быть медиатором в кресле спикера. Куда сложнее – в должности премьера или губернатора. Но пойдем дальше. Если мы признаем, что уровень известности взглядов участника рейтинга отражает плотность его высказываний по той или иной проблеме, то можно допустить, что более высокий показатель по блоку национальных проблем говорит в пользу большей озабоченности этими проблемами. Напротив, более высокий показатель по блоку региональных проблем говорит об озабоченности политика этими проблемами.
Самый яркий пример – Юрий Кривов: по блоку национальных проблем известность его взглядов составляет 63% (14-15 место), а по блоку региональных проблем – 77% (1-2 место).
Или, скажем, Игорь Руденский: по блоку национальных проблем известность его взглядов достигает 81% (1 место), а по блоку региональных проблем – 52% (23-25 место).
Понятное дело, что едва ли не любой из участников рейтинга, оказавшийся во второй половине, т. е. ниже среднего значения, может сказать, что он просто не ставил себе цели знакомить публику со своими взглядами. И они будут по-своему правы. Но в том-то и состоят законы публичной политики, что если ты хочешь добиваться в ней успехов, то будь на виду у общественности.
Между тем опыт проведения нынешнего исследования позволяет предположить, что элита слабо знает взгляды нашей верхушки. Во всяком случае ряд приглашаемых мною экспертов отказался участвовать в процедуре рейтингования на том основании, что они плохо знают взгляды персон, предложенных к рейтингованию.
Возможно, что эти эксперты просто представляют ту часть нашей местной элиты или бомонда, которая игнорирует местные телеканалы и местную прессу.
А возможно, что не верят в то, что наши региональные политики имеют какие-то собственные, отличные от официальной пропаганды взгляды.
Во всяком случае, один из приглашаемых мною экспертов написал мне следующее: «Я не политик, не вхожу в число каких-либо групп влияния, не преследую иные личные интересы. Я выражаю мнение определенного числа людей, жителей Пензы и не только.
Это мнение состоит в следующем. У политиков и у публичных людей (я имею в виду не только Пензу, но и РФ в целом) нет взглядов на отдельные ситуации, отличных от взглядов тяжеловесов Российского Олимпа, к которым исследуемая группа пензенской элиты, при всем уважении, не относится.
Кроме того, есть политическая коньъюнктура в разрезе потакания мнению большинства населения, сформированного существующей системой пропаганды.
При таких обстоятельствах, на мой взгляд, говорить об известности мнений некорректно. Можно вести речь о доступе или нет к информационным ресурсам для выражения одинаковой для всех позиции по животрепещущим вопросам».
Я все-таки полагаю, что даже в нашей провинциальной Пензе политики имеют собственные взгляды, но исключают для себя возможность высказывать их вслух, публично, в общественных местах типа сессий, собраний, совещаний. Однако временами, когда на них находит, спокойно и с охотой выговариваются в частных беседах.
Это и дает мне основание полагать, что и общественное мнение существует, и информационная открытость находится на пороге новой волны.

Рейтинг информационной открытости / известности взглядов политиков
Институт региональной политики, 12-16 июля 2015 г., 20 экспертов