ЕС: сделано в Америке

От Big Mac до атомной бомбы – список американских достижений в XX веке длинен. В число замечательных изобретений, что Америка тогда подарила человечеству, входят самолёт, сверхклей, ракета Saturn V, Pop Tarts и интернет.
Но одно американское изобретение той эпохи привлекает гораздо меньше внимания. Это Европейский Союз.
ЕС – это не только европейское, но и американское творение. В середине ХХ в. в Вашингтоне жило куда больше европейских федералистов, чем в Брюсселе. Сенаторы принимали резолюции такого рода: «Конгресс приветствует создание Соединённых Штатов Европы».
Одним из условий плана Маршалла – этого потока послевоенного финансирования изувеченному континенту – было слияние европейских стран.
Американский дипломат Джордж Кеннан так писал о политике Америки: «Мы надеемся заставить европейцев думать как европейцы, а не как националисты». Забудьте о Жане Монне. Если нужно перечислить отцов-основателей ЕС, то начинать надо с президента Гарри Трумэна.
Когда Джо Байден находился в Брюсселе 15 июня, он решал старую задачу Америки. На этом празднике дружеского похлопывания по спинам он осыпал ЕС похвалами и подчёркивал, что от членства в этом интеграционном клубе выигрывают все.
Правда, Дональд Трамп делал всё, чтобы его похоронить. Он использовал для нападок на него любую возможность и громко поддерживал выход Британии. Но Трамп ушёл, и Америка вернулась к своей привычной роли объединителя европейцев.
Америка всегда была тайным элементом европейской интеграции.
После Второй мировой войны для неё огромное значение имело объединение Европы. Если бы этот континент остался расколотым, ему трудно было бы сопротивляться советскому господству. Не смог бы он решить и «немецкий вопрос», ставший причиной двух мировых войн в течение трёх десятилетий.
Победившая Америка решила поставить опыт и попытаться объединить искалеченный континент, осознавая при этом, что создаёт себе возможного соперника.
Перенесёмся на 70 лет вперёд, и мы увидим, что Америка остаётся важной движущей силой европейского единства, только более тонкой. Государственное строительство – довольно беспорядочное дело. Но история Америки представляет собою одно из немногих руководств по созданию демократического государства континентальных размеров.
Обсуждая, следует ли выпускать коллективный заём, европейские политики обращаются к наследию Александра Гамильтона, одного из отцов-основателей Америки. Решая вопрос, за кем должно быть последнее слово, учёные обращаются к тем дискуссиям, что велись в Америке в XIX веке.
Хотя ЕС и единственное в своём роде животное, лучшее руководство по обращению с ним по-прежнему можно найти в истории Америки.
Временами европейская интеграция выглядит как побочный продукт американской политики. Благодаря действиям Америки такие некогда сугубо национальные политические вопросы, как налогообложение корпораций, постепенно переходят в сферу ответственности ЕС.
Начатый недавно под руководством Америки поход за введение мировой минимальной ставки налога на прибыль большого бизнеса сделал куда больше для перехода ЕС к единой налоговой политике, чем долгие годы нытья и правовых трюков Брюсселя.
Внутри ЕС такие страны с низкими налогами, как Ирландия и Венгрия, обладают правом вето в этих вопросах. Но дипломатический натиск Америки как обстоятельство непреодолимой силы позволил сломить их сопротивление.
Если американское правительство – это двигатель интеграции, то американские компании – это смазка для европейского механизма.
Возвышение Netflix и других развлекательных компаний означает, что теперь европейцы во всё большей степени смотрят одни и те же программы, что способствует разрушению национальных бункеров.
Facebook и Twitter позволяют создать единое общественное пространство, где всякий может поделиться своими мыслями об Эмманюэле Макроне.
Google Translate создаёт у своих пользователей странное ощущение, что они проснулись, умея читать на 24 языках. Теперь итальянцы, если нужно, могут легко читать шведские или болгарские газеты.
Бывает, что Америка способствует сближению европейских стран, сама того не желая. Когда она при Трампе пыталась уничтожить этот клуб, то невольно способствовала его укреплению.
Трамп учил лидеров ЕС, что Америка не будет всё время играть роль союзника, всегда готового прийти на помощь, что их блоку надо рассчитывать на самого себя.
У французских дипломатов от этого просто закружилась голова. Как будто бы кто-то сдул пыль со старых идей об укреплении европейской мощи. И теперь, в эпоху после Трампа, к ним прислушиваются их коллеги из других европейских стран.
ЕС ещё очень далёк от того идеала федеративного государства, о котором мечтали Маршалл, Кеннан и Трумэн. Во время кризиса в еврозоне американские чиновники были озадачены тем, что Греция, размеры народного хозяйства которой в два раза меньше экономики Нью-Джерси, грозит взорвать весь проект.
С расстояния в 4000 миль непримиримые разногласия по вопросу о дальнейшей интеграции кажутся мелочными. С этой точки зрения, говорит Джереми Шапиро из Европейского совета по внешней политике, отношение Америки к европейской интеграции напоминает взгляд Ганди на западную цивилизацию: должно быть, это хорошая идея.

НЕКУДА БЕЖАТЬ НЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО НЕКУДА ИДТИ
С точки зрения Америки, более сильный ЕС – этот тот, что можно предоставить самому себе. В годы холодной войны линия фронта проходила по Европе, но сейчас этот континент оказался на периферии американской борьбы с Китаем.
Возможно, европейцам не понравилась бы их изоляция. Ведь под зонтиком американской обороны можно долго избегать принятия необходимых трудных решений.
Не имеет значения, если, скажем, у Польши и Франции разные взгляды на то, откуда исходит угроза их безопасности. Ведь Америка рада помочь и тем, и другим. Уйди Америка, и сразу же придётся начинать трудное обсуждение.
Считается, что Америка стремится к более самостоятельному ЕС. На самом деле такое развитие событий кажется ей тревожным. На рубеже веков о евро говорили как о сопернике доллара. Обрушение евро спустя десять лет положило конец этой идее. Устойчивая еврозона, способная размещать коллективные займы, могла бы бросить серьёзный вызов господству доллара.
Если бы ЕС обладал необходимой властью в таких сферах, как антимонопольная политика или правила защиты частной жизни, он просто бы наслаждался избиением американских фирм. Сейчас таких областей немного.
Если бы ЕС укрепил своё единство, то стал бы более сильным, а значит, более независимым. Так что Америка ещё может пожалеть о том, что сделала.
The Economist, 19 июня 2021 года.