Чисто европейские выборы

Выборы в Германии – вопрос личной непереносимости.
Армина Лашета, вождя Христианско-демократического союза, поджаривали на медленном огне за его выбор приправы для колбасок (кетчупа, а не горчицы).
Анналену Бербок, кандидатку зелёных в канцлеры, замучили обвинениями в плагиате (такое бывает только в Германии).
Вся политика – местная. Но в Германии она – приходская. Эта страна – европейский гегемон, но во время предвыборной гонки тут практически не говорили о внешней политике и будущем ЕС. Эта сюрреалистическая кампания закончилась появлением Ангелы Меркель, уходящего канцлера и самой могущественной фигуры в Европе, с попугаем на голове.
Но хотя в этой гонке преобладали безошибочно немецкие черты, её результат был типично европейским. Крошечный перевес Социал-демократической партии (СДПГ) над своим правоцентристским соперником – Христианско-демократическим союзом и его баварскими товарищами из Христианско-социального союза (ХСС) – положил начало многомесячным коалиционным переговорам.
Немецкие политики сталкиваются с теми же самыми препятствиями, что и их коллеги по всему континенту, а немецкие избиратели ведут себя точно так же, как их соседи. Европа была невидимой во время этой кампании, но она стала зримой, когда дело дошло до подведения её результатов.
Как и во всех остальных западноевропейских странах, в Германии за последнее десятилетие произошла фрагментация политических предпочтений избирателей. Пять партий получили не менее 10% голосов каждая. Когда Меркель пришла к власти в 2005 г., таких партий было только две. Тогда ХДС/ХСС и СДПГ в сумме набрали 70% голосов. А 26 сентября на их долю пришлась всего половина.
Привычная история. В Голландии в парламенте теперь заседают 19 партий. В Италии уровень поддержки 4 партий – от левоцентристов до крайне правых – колеблется около отметки в 20%. Традиционные двухпартийные системы, как, например, в Испании, превращаются в сложные многопартийные. Германия просто немного отстаёт от других стран.
Получив худший результат за всю свою историю, ХДС/ХСС может утешиться тем, что он не одинок. Его политические братья в других странах также теряют почву под ногами. В начале 2010-х годов практически во всех крупных странах ЕС у власти находились правоцентристские правительства. Теперь таких правительств нет нигде. Разве что ХДС удастся как-то вывернуться.
Раньше консервативные политики правили всем континентом, теперь они превратились в охвостье. В Германии это можно отчасти объяснить неудачной кампанией кандидата в канцлеры. Но корни проблем ХДС уходят гораздо глубже и не ограничиваются пределами страны.
Напротив, после десятилетия потерь левоцентристам есть от чего радоваться. Впрочем, не слишком громко. Олаф Шольц, перспективный кандидат СДПГ в канцлеры, провёл осторожную кампанию, подчёркивая свою компетентность. При этом она была достаточно радикальной, чтобы удержать представителей левого крыла партии от перехода в стан зелёных. В результате лишь на ещё двух послевоенных выборах партия получала худший показатель, чем сейчас. Тем не менее, похоже, он открывает ей путь на вершину власти.
Теперь Шольца ждёт судьба его левых коллег из других стран: он может занять пост главы правительства, опираясь на очень шаткую коалицию. В Испании Социалистическая рабочая партия удерживает власть, опираясь на поддержку лишь четверти избирателей. Некогда могущественные скандинавские социал-демократы по-прежнему правят своими странами, но сильно ослабели.
В конце 1990-х годов левоцентристские партии господствовали по всей Европе. Их присказка была тогда такой: «Дела могут идти только лучше». Теперь они говорят: «Хуже не будет».
В Германии и по всему ЕС большие партии остаются на плаву лишь благодаря поддержке пожилых избирателей. Их можно назвать оплотом поколения бума рождаемости. Если 4 из 10 избирателей моложе 30 голосовали за либеральных свободных демократов или зелёных, то 70% тех, кому за 60, отдали свои голоса за СДПГ или ХДС/ХСС.
В Испании молодёжь склонна поддерживать партии перемен, вроде «Мы можем» или «Голоса». Зато их родители голосуют за традиционные партии.
Во Франции основу поддержки Марины Лё Пен составляет недовольная молодёжь. В Италии крайне правые «Лига» и «Братство» также опираются на голоса молодёжи. Если раньше партии делились на правые и левые, то теперь – на молодые и пожилые.
Раздробление политических предпочтений означает более сложные коалиционные переговоры. Германия привыкла к торгу между двумя партиями. Теперь нужно будет договориться трём партиям, и переговоры могут затянуться.
Впервые в истории Германии «Зелёные» и СвДП (которые заняли соответственно 3-е и 4-е места) решили договориться друг с другом прежде, чем вступят в переговоры с СДПГ или ХДС/ХСС. И вновь Германия лишь присоединяется к тому, что стало уже правилом для всех остальных стран Европы.
Бельгия печально известна тем, что там переговоры о формировании правительства продолжаются годами, а возникающие в их результате коалиции оказываются очень громоздкими. В Голландии до сих пор ведутся коалиционные переговоры, хотя выборы прошли в марте. Там «Зелёные левые» и Партия труда обсуждают свой собственный отдельный пакт. В североевропейских странах коалиции из 4-5 партий стали обычным делом. Европейская политика становится всё более сложным (и похожим на Бельгию) животным.
Возьмите любого богатого западноевропейского члена ЕС, и вы найдёте там популистскую партию, которая набирает 10-20% голосов, предлагая избирателям коктейль из критики иммигрантов и Брюсселя. Германия и в этом следует европейской норме. «Альтернатива для Германии» завоевала здесь 10% голосов благодаря точно такой же платформе.
Только Италия, где подобные партии вместе набирают 40% голосов, и Франция, где Лё Пен может стать (хотя вряд ли станет) президентом, выбиваются из общей тенденции. Так что альтернативой, которую предлагают немецким избирателям, является как раз стандартный европейский набор.

Так живут все европейцы
Когда Меркель спросили, почему Германия не претендует на более значительную роль в руководстве ЕС, она ответила, что это невозможно, поскольку Германия слишком похожа на Союз. Германия – это хрупкий компромисс между 16 сильно различающимися землями со сложными отношениями между разными уровнями власти. Так что немецкое лидерство просто невозможно.
Если раньше Германия напоминала ЕС по своему конституционному устройству, то теперь она всё больше походит на этот клуб и политически. Германия столь же раздроблена, как и её соседи. Её лево- и правоцентристские партии набирают такую же долю голосов, что и их товарищи в соседних странах. Кошмар переговоров по формированию коалиции вызывает сочувствие со стороны голландцев, бельгийцев и североевропейцев. Как пожилые избиратели, так и их дети ведут себя в Германии точно так же, как во Франции или Италии.
Крайние партии преуспевают в деле вымогательства, но редко приходят к власти. Когда избиратели в странах ЕС идут на выборы, им кажется, что они озабочены национальными проблемами. Но всё это выглядит так по-европейски.
The Economist, 2 октября 2021 года.