Пресса и власть
– Вам есть с чем сравнивать. Отношение власти к прессе в 70-е, в 90-е и теперь: как оно менялось?
– Начнем с того, что в 70-80-х руководителей «Пензенской правды» и областного телерадиокомитета, а это два основных СМИ региона, выбирали в обкоме партии.
И это было хорошо в том плане, что туда не назначали проходимцев и людей одноразовых. Ключевые для прессы фигуры не вылезали непонятно откуда.
Мне довелось читать в «Пензенской правде» вещи, написанные Вениамином Барминым, будущим председателем комитета по телевидению и радиовещанию, в начале
50-х. И это очень талантливые статьи. Да, они в духе того времени, это песня власти. Но это очень талантливо написано.
В итоге Бармин, сам даровитый журналист, стал действительно выдающимся руководителем. И соответственно относился к тележурналистам, берег людей. А это отражалось на отношении к журналистам власть придержащих.
Ведь я же, обычный журналист, так просто не приду, скажем, ко второму секретарю обкома. Я должен быть к нему допущен. А Бармин предварительно про меня скажет второму секретарю. И тот на меня будет смотреть соответственно.
– А самая популярная пензенская передача тех лет, сатирический тележурнал «Фитиль», – это была критика власти с разрешения власти?
– Прежде всего давай уясним, что «Фитиль» выходил под эгидой областного комитета народного контроля. Все более-менее серьезные материалы, тянущие на освобождение личности от занимаемой должности, проверялись. Приезжали ревизоры, всё смотрели-считали: да, кто-то проворовался.
Решали отдать данный материал в «Фитиль». На телевидение приходил документ, и на его основе писался для «Фитиля» фельетон. Часть указаний приходила документальных, часть – просто устными, преимущественно из обкома: мол, такой-то зарвался, поругайте его.
А сейчас что, не так? Не указывают?
Другое дело, если где-то под окнами магазина помойка, – про такое могли сделать материал и просто по письму граждан. Это же дело неподсудное, занимайся помойкой в свободном творчестве.
– В 90-е годы была свобода у прессы?
– Да более чем. Например, в 90-х каждый вечер, 5 дней в неделю, в эфир выходил «9 канал». Каждый вечер был свой ведущий. И у каждого была своя позиция. Вавилов был за КПРФ, Шигин – за Яблоко, Куликов был абсолютный либерал, Бегишев близок к СПС, а Вишневский, пожалуй, – к ЛДПР.
И все это было непредсказуемо, с гостями беседовали в прямом эфире.
Теперь сосчитай, регионов 89, значит, столько же местных гостелерадиокомпаний. Если в каждой хотя бы по пять настолько разных политических мнений, сколько их всего на страну?
Поэтому, как только пришел Путин, он сразу внес коррективы в информационную политику. Эфирное время у местных телевизионщиков практически не сократили, его разбили на новостные выпуски в течение суток. И заняли эти выпуски только местными новостями. Разноголосица кончилась.
Хотя, конечно, когда так, по-геббельсовски, проводится информационная политика, это тоже неправильно. На самом-то деле, пусть говорят. Народ сам разберется.
Что, разве народ не разобрался в 1997-1998 гг., кто такой Бочкарев, кто такой Ковлягин? А за Бочкарева на всем телевидении был только Куликов.
«Дайте денег не только на пропой»
– Так что же получается сейчас? Всё под контролем, и в результате – неизбежный кризис жанра?
– Новости не могут надоесть. Они, может быть, надоели тем людям, которые на них работают. Но не публике.
К новостям я отношусь очень трепетно. Переживаю, когда не могу из сюжета узнать все, что я хочу. Не отвечают на основные
5 вопросов: что, где, когда, почему, зачем. Я уж даже не прошу давать ответ на вопрос «Что будет дальше?».
Смотрю региональные телеканалы. На ГТРК новости более профессионально сделаны. И все-таки новостями как таковыми на территории Пензенской области никто всерьез не занимается. Такая нехорошая традиция.
– И в чем же причина упадка? Таланты перевелись?
– Отношение к прессе у руководителей Пензенской области сегодня потребительское. Они думают, что пресса должна их обслуживать. Хотя выделяют сегодня на это настолько мизерные деньги, что это уму непостижимо.
Что должно правительство делать? Развивать. А не просто платить «на пропой». Я так условно говорю, потому что эти деньги уходят на зарплату, на квартиру и так далее.
Один сильный журналист уехал в Москву, второй, третий. А мне потом говорят сверху: так это хорошо, они в Москве будут нам помогать.
Но почему они должны что-то делать для Пензенской области в Москве? Область для них в свое время ничего не сделала. Она их у себя не оставила.
Ведь не от хорошей жизни уезжаешь в Москву, на какую-то общагу, с ежедневной лапшой «Доширак» и банкой пива.
Зарплата – все-таки одна из главных движущих сил. Если бы в тот период, когда меня потянуло в журналистику, начиная с 16 лет, с получения паспорта, мне не стали бы платить, неизвестно, куда бы я делся.
То же и сейчас. Доплатите, и лучшие журналисты остались бы в Пензе. Они бы перестали водку жрать. Потому что сейчас жрешь ее, не жрешь – какая разница? Что ты нажрался – лишили тебя сюжета стоимостью 100 рублей. Не написал ты его – да и пошел бы он, лучше я напьюсь.
Отсюда – не формируется творческого сообщества журналистов, нет этой ауры и правильного междусобойчика.
А есть междусобойчик, который собирается в определенных местах, вкушает водку и обсуждает всякую фигню. Туда приличные люди не ходят. Ты же не ходишь? И я не
пойду.
И это виновата наша пензенская власть, которая не заботится о развитии региональных средств массовой информации, о талантливых журналистах. Например, когда вы видели последний раз нормальный конкурс журналистов? Риторический вопрос.
– Ваши предложения?
– Пензенской области нужен круглосуточный информационный канал. И создать его можно только при реальной поддержке и заинтересованности региональной власти.
Разве мало всего происходит? Разве нечем будет заполнить эфир?
Информация, на самом деле, везде, не только в новостях. Ты читал Маркеса? У него в каждом предложении информация.
Возьми даже любые стихи: если там не будет содержания, если это будут одни старческие сожаления о прожитых годах, то их невозможно будет читать.
Сама по себе информация дорогого стоит. И любая информация обязательно найдет своего слушателя и читателя, если она будет сделана грамотно.
– Ну и что же, скажет власть, а почему мы должны поддерживать журналистику, платить?
– Потому что именно журналисты формируют образ региона. В условиях, когда мы сейчас боремся за какой-то бренд Пензенской области, на который потратили миллионы и еще миллионы потратят, не разумнее ли эти деньги пустить в реальные информационные проекты, на создание того же круглосуточного телеканала?
Например, вдруг у меня в пакете кабельного телевидения появляется Тверь. С чего бы? За год до выборов тверские власти платят на спутник деньги и распространяют свою информацию по всей стране.
Так называемый «9 канал» из Краснодара у меня сейчас идет. Казалось бы, какой мне Краснодар, зачем он мне в Пензе? Нет, они распространяют информацию, чтобы все знали Краснодарский край, чтобы ехали туда. В их эфире – как у нас, в каждом рисунке тоже солнце, только фамилия другая.
Но они при этом делают свой эфир качественно. Я их смотрю – я им верю. Ведущие – живые, резвые, говорят нормальным русским языком, общаются с телезрителями, рассказывают подробности, причем не через губу. Идет богатый информационный поток.
Вот этой мощи – ее нет на территории Пензенской области. Да, я понимаю, Пензу и Краснодар нельзя сравнивать. Но дело-то не в этом. А в том, как мы относимся к своим кадрам. К тем кадрам, которые и создают имидж региона. Бренд, если хотите.
ТВ,газета и интернет
– Газета как источник информации перестает быть актуальной?
– Она просто должна по-другому работать. То, что я, телевизионщик, не могу и не успеваю узнать, находят газетчики по своим источникам. Почему столь уважаемы «Известия»? Или «Улица Московская» в Пензе? Потому что это другая журналистика, другие подходы к материалу.
– А вот есть у «Улицы Московской» такой слоган: «Интонация важнее информации». Что скажете?
– А оно везде так, и в газете, и на ТВ. Интонация в газете – это то, что ты читаешь между строк. Ведь «Улица Московская» – это для людей, которые соображают. Которым не обязательно все разжевывать-пережевывать, достаточно намекнуть.
Элитный читатель, зритель – для него достаточно одной фразы, в интернете достаточно одного заголовка. Ведущие информ-агентства сейчас идут по такому же пути, они главное ставят в самое начало, в три-четыре строчки. Потому что человеку понимающему этого достаточно.
А на телевидении у настоящего ведущего уголок губ куда-нибудь загнется, и это уже интонация. Взгляд, бровь – тоже интонация. Как это в печати сделать, мастера знают. За это их и уважают.
– Традиционный в последнее время вопрос: интернет убьет телевидение и печатные СМИ?
– Не знаю, каков технический прогресс, но пока интернету особо верить нельзя. Многомиллионные просмотры, как кот на задних лапках бежит – пока в основном там всё на таком уровне.
Интернет, как мне видится, становится все больше каналом для личного общения, личных высказываний. Как следствие, проверенную информацию там не всегда отличишь от непроверенной.
Из интернета, с сайтов информагентств я узнаю главное, а дальше, за интонацией, эмоциями, я включаю телевизор.
– А газета?
– Господи, да хватит на наш век и того, и другого, и третьего. Ну хочется кому-то подержать в руках газету – да ради Бога. Но, еще раз скажу, каждая газета должна быть уникальной.
Если это повтор и кормежка для определенного коллектива журналистов, причем еще и за счет бюджетных каких-то средств, вы меня извините, это уже не газета.
