Самое читаемое в номере

Срок для Чубайса

A A A

16 июня исполнилось 60 лет Анатолию Чубайсу. «Улица Московская» предложила Лилии Дубовой, пресс-секретарю Бориса Немцова и СПС в 1999-2007 гг., поделиться с читателями «УМ» своими впечатлениями от Анатолия Чубайса.

Бегу с «Дождя», с марафона, посвященного памяти Бориса Немцова, спешу в ресторан, куда его дочь Жанна пригласила самых близких, в дверях сталкиваюсь с Чубайсом. Он, охрана. Резким движением руки кто-то придерживает дверь, Анатолий Борисович входит, почти вбегает, поднимается по лестнице, направляется прямо к Жанне и начинает с ней разговаривать. Понимаю: сейчас или никогда. Достаю из сумочки свою книгу, подхожу поближе. Слышу: «Жанна, извините, на поминках не останусь... А где Раиса? Я бы хотел к ней подойти...» Жанна показывает рукой на соседний стол. Я понимаю, что пора.
– Анатолий Борисович, здравствуйте. Извините, что потревожила. У меня вышла книга. Видели? Знаете?
– Нет.
Показываю книгу. Он внимательно смотрит на обложку, читает название, поднимает на меня глаза, вспоминает.
– Хотите подарить?
– Да, хочу.
– Что же, тогда дарите.
Раскрываю книгу, подписываю: «Анатолию Борисовичу, с уважением и любовью от автора». Чубайс читает. Молчит. Потом бросает:
– Спасибо. Обязательно прочту.
Он отдает книгу охраннику и идет к Раисе Немцовой.
* * *
chubais… Я уже много лет не видела Чубайса, с того самого момента, как ушла из начавшего свой печальный закат СПС. Это было в далеком 2007. Тогда он еще появлялся на экранах, делал какие-то заявления, высказывал свое мнение по тому или иному поводу, но уже было видно, что там, внутри, он уже всё  для себя решил.
«Большая политика» для Анатолия Борисовича осталась в прошлом. Чуть позже он окончательно ушел в бизнес и вполне (по крайней мере, внешне) вписался в путинскую вертикаль.
В те годы многие еще надеялись и верили, что «великий» Чубайс будет в явной и принципиальной оппозиции, что он не примет преемника, которого так неожиданно предложил народу уходящий Ельцин. Но этого не произошло.
Почему? Кто знает. Наверное, на этот вопрос мог бы ответить сам Анатолий Борисович. Но он молчит. А может, его просто никто об этом и не спрашивает.
* * *
За пару месяцев до смерти Борис Немцов надиктовал мне по телефону слова на заднюю обложку моей книги, поинтересовался – достаточно ли и как понравилось. Услышал в ответ, что всё отлично, а потом неожиданно для меня спросил:
– Лиль, а Толе на отзыв не давала?
– Толе?
– Ну, да. Чубайсу.
– Нет, ты что? Я бы и не посмела. Кто – я, и кто – Чубайс.
– Да, ладно, не придумывай. Вместе же работали. Думаешь, отказался бы? Не написал?
– Не знаю. Но проверять не буду. Не решусь.
– То есть, меня ты можешь попросить, а Чубайса  – нет. И почему всегда так? Что в нем такого? И девушкам он всегда нравился, хотя и не красавец. Помню, что ты в свое время тоже была от него в восторге. Вот скажи честно, почему?
– Умный.
– А я – не умный?
– И ты умный. Только ты другой. Чубайс всегда был как бы на постаменте, а ты – здесь, на земле, рядом.
– Да... рядом. А хочешь, я Толика сам попрошу, чтобы он пару слов о твоей книге сказал?
– Нет, Борь, не надо. Не то время. И Чубайс, боюсь, уже не тот. А скажи, кстати, ты с ним общаешься, давно виделись?
– С ним? Да уже года два не видел, а Ирину (Хакамаду – прим. «УМ») – года полтора.
На этом Борис надолго замолчал. Я хотела у него еще что-то спросить, но не стала. Мне показалось, что он ушел мыслями в прошлое, в те времена, когда они с Чубайсом работали в одном правительстве, когда верили, что строят новую Россию, когда надеялись, что их труды не пропадут даром.
А может, он вспомнил, как они все вместе создавали в стране первую правую партию, как победным маршем прошагали по всей России в 1999 г. и победили – прошли в Думу, как работали в этой Думе, как пытались строить в стране капитализм и демократию, как верили и надеялись, что Россия встанет в один ряд с самыми развитыми странами мира, в ряд с самыми крупными и мощными экономиками, как народ станет достойно жить, как мы сможем гордиться своей страной и ее достижениями.
Потом он тихо вздохнул, словно говоря, что, к сожалению, всего этого не случилось.
– Ладно, – продолжил Борис, – не виделись, значит еще обязательно увидимся.
– Конечно, – подтвердила я, – куда вы друг от друга денетесь? Вы же друзья.
* * *
 А потом я увидела Анатолия Борисовича по телевизору. Он стоял на том самом мосту, где предшествующей ночью какая-то сволочь убила Бориса Немцова четырьмя выстрелами в спину. Чубайс положил цветы и встал, молча уставившись взглядом в серый асфальт, словно пытался разглядеть на нем что-то очень важное для себя.
Потом его обступили журналисты, он говорил какие-то  совершенно ничего не значащие слова, за которые его потом стали громко и настойчиво обвинять – не то сказал, не так надо... Но дело, по-моему, было совсем не в словах.
Такого несчастного, такого беспомощного, такого испуганного и все понимающего Чубайса, такого не совладавшего с собой, такого открывшегося на публике, я никогда не видела.
А еще я заметила в его глазах страшную боль. И понимание. Полное понимание того, что на самом деле произошло и что всё это означает. Я подумала: «Неужели и эта смерть не заставит Чубайса проснуться? Попробовать снова всё взять в свои руки и начать всё с самого начала».
А еще я подумала, что если не он, то кто? И в очередной раз решила для себя, что больше некому.
Прошло еще очень мало времени. Чубайс молчит. Пока молчит.
 И все-таки я почему-то верю, что это не навсегда, что настоящего Чубайса – блестящего, умного, волевого, уверенного, разве только помудревшего в силу прожитых лет – мы с вами обязательно еще увидим.
С шестидесятилетием Вас, Анатолий Борисович. Хороший возраст для настоящего мужчины. Тот самый, когда просто необходимо взять судьбу в свои руки. Судьбу свою. И судьбу России.
Лилия Дубовая,
пресс-секретарь  Бориса Немцова и СПС в 1999-2007 гг.

Прочитано 1533 раз

Поиск по сайту