Время и семья Виктора Лазарева

A A A

lazarev a6 октября 2014 г. Виктору Лазареву, возглавлявшему здравоохранение Пензенской области в 1993-2005 гг., исполнилось 65 лет. «Жизнь у меня была длинная, – рассказывает он. – И время досталось очень разное. Интересное время».

Время выбирать
Село Лунино, где родился Виктор Лазарев, было и остается районным центром. «Я окончил школу, 10 классов, в 1966 году. В этот год выпускались из школ сразу 2 потока: 10 и 11 классы. Так в Лунино выпускных классов было 12 по 30 человек в каждом».
В школе Виктор увлекался математикой. Был даже участником олимпиады в Пензе. «По тем временам это было достижение великое», – смеется бывший министр.
lazarevОсобого призвания к медицине будущий врач не испытывал. Поэтому, когда пришло время выбирать профессию, его отец, который сам был ветеринарным врачом, сказал: «Ветеринары в семье есть, инженеры есть, учителя есть. Врача не хватает».
«А сосед мой, Женя Тасов, учился в Казани, в медицинском, на 3 курсе, – вспоминает Виктор Лазарев. – Он и говорит мне: «Поехали со мной!» Я поехал и подал документы на лечебный факультет.
А конкурс в тот год во все институты был ужасный, а в медицинский институт особенно. На лечфак – 14 человек на место! Женька Тасов мне говорит: «Да че ты туда лезешь? Перебрасывай документы на санитарный факультет». Я перебрасываю документы и получаю конкурс…16 человек на место!
Но тогда у ребят были преимущества при поступлении: 50% студентов железно должны были быть мальчишки. А девчонок раза в 2 больше подавали документы. Их отсеивали безбожно. А я с тремя четверками прошел».
Моя дочь в этом году окончила среднюю школу. Я слушала этот рассказ и удивлялась: деревенский мальчишка, окончивший обычную сельскую школу, без репетиторов, без материальной поддержки, без блата едет в один из престижнейших медицинских институтов и поступает. Сейчас себе это трудно представить.
«Почему так? – спрашиваю я Виктора Филаретовича. – Что изменилось? Может, раньше было более качественное образование, может, уровень требований к абитуриентам был ниже? Или ваше поколение было умнее?»
Виктор Лазарев задумался и ответил: «Мое детство – это были самые счастливые годы. Хотя, если вдуматься, детство мое не такое уж было и безоблачное.
Помню, летом, года три подряд, я  бегал в одних красных трусах, которые мне сшила мама. Босиком. Из сладостей была халва, конфеты  ириски и подушечки – дунькина радость. Лет в десять, на Новый год, я впервые попробовал сладкие палочки. До сих пор помню их вкус и не могу его найти.
И меня было желание, как говорили, вырваться из нищеты, получить образование, стать человеком.
Я помню, как готовился к экзаменам. Лето, окна в доме открыты, я слышу, как на улице мальчишки играют, озоруют до позднего вечера, а я сижу. Учу химию, физику. Слышу их – и такая тоска! Но я сижу, до упора, никаких других дел».
Время учиться
Подготовка по специальности санитарное дело практически ничем не отличалась от подготовки врачей на лечебном факультете. Были одни и те же преподаватели, те же требования. Санитарных врачей готовили к работе в любых условиях.
«Может быть, играло роль время: тогда мы еще недалеко ушли от войны, и все санитарные врачи, кто прошел войну, умели оперировать. Нас к этому тоже готовили, – вспоминает Виктор Лазарев. – На 5 курсе я ассистировал заведующему кафедрой хирургии. Ассистентом настоящим – вторым хирургом. Хотя мы, санитарные врачи, не проходили топографическую анатомию.
Учились мы у светил, можно сказать. Наши преподаватели считали, что в СССР существовали только 3 медицинские школы: Москва, Ленинград и Казань.
Мы никогда не учились по учебникам. Хотя учебники были, 5-7 штук на группу, но мы учились в основном по лекциям своих профессоров. И если ты ответил только по учебнику, то получал пару.
Много было практики: врачебная, медсестринская.
На врачебную практику я старался попасть домой, в Лунино».  
В лунинской больнице будущий врач испробовал себя в разных ипостасях.
В 1970  г. гинеколог районной больницы уехала в Астрахань. А там вспыхнула холера. Врач вовремя не вернулась, поскольку должна была пройти карантин. И Виктор Лазарев за нее работал акушером-гинекологом.
Был случай, когда врач-интерн самостоятельно проводил аппендэктомию. А руководила им операционная медсестра.
«Во время операции мы уронили каплю крови с аппендикса в рану. И моя заслуга была в том, что под свою ответственность я назначил больному большую по тем временам дозу антибиотиков, – рассказывает Виктор Лазарев. – В те годы больших доз антибиотиков не назначали. Но в институте нам читал лекции профессор Залман Малкин, международная величина. Так вот профессор настаивал на применении больших доз антибиотиков при лечении».
Молодой интерн даже вылечил рак.
«Был у меня пациент, – вспоминает Виктор Лазарев. – Диагноз у него был рак. Все беспросветно абсолютно. То, что он умрет, было известно точно. Мне его отдали, потому что я – студент, хуже ему уже не сделаю.
Поскольку он был у меня один, я занимался им и день, и ночь. И я засомневался, что у него рак. Говорю: «У тебя не рак». Он: «Как?!»
А он уже готов к смерти. Хотя ему было лет 46, он уже стал как старик. Весь желтый, худой. Кожа повисла, в складках. Даже после моих слов на следующий день он стал чувствовать себя лучше.
Оказалось, что у него каловый завал. Мы все вымыли из него, пролечили, и он прожил еще 25 лет. После этого он ходил по поселку и говорил, что лучше врача, чем я, на свете нет.
Вот такие смешные истории, казусы были у меня в жизни».  
Время работать
В медицинском институте, вспоминает Виктор Лазарев, в будущих врачах воспитывали стремление к лидерству: «Буквально в каждой аудитории  висела фраза Блока: «И вечный бой: Покой нам только снится...».
Я был членом студенческого научного кружка, председателем комитета комсомола. Поэтому по окончании института у меня было свободное распределение. Я поехал в Пензу».
Новоиспеченного санитарного врача направили в Област-ную санэпидемстанцию. «Встретил меня Вячеслав Васильевич Троицкий, главный врач и очень уважаемый человек, – продолжает рассказ Виктор Лазарев. – Он определил меня в отдел Николая Александровича Куканова. И стал я заниматься эпидемиологией».
– А что делал врач-эпидемиолог? – спрашиваю я. – Мне кажется, в 70-е годы в нашей стране уже не было эпидемий страшных инфекционных болезней.
– Потому и не было серьезных вспышек, что в СССР была создана мощнейшая санитарно-эпидемическая служба, – отвечает мне Виктор Лазарев.
А дальше начинает азартно и увлекательно рассказывать о том, что в СССР была создана лучшая вакцина от полиомиелита. В 60-е годы благодаря ей мы спасли Японию от эпидемия этого заболевания.
Что в нашей стране существовала отлаженная система профилактики болезней:  план вакцинации населения, ведение картотеки носителей заболеваний с адресами и телефонами, профилактические осмотры.
Но даже при столь плотном контроле появлялись единичные очаги заражения.
В 1976-1977 гг. Виктор Лазарев принимал участие в ликвидации вспышки брюшного тифа в Малой Сердобе, а в Верхнем Ломове – вспышки инфекционного гепатита.
«Небольшая вспышка брюшного тифа была в Тамале, в Волчьем враге, – вспоминает он. – Это был декабрь месяц. Прошел снегопад. Впереди нас ехал трактор ДТ-75, пробивал дорогу, за ним – наш ГАЗик, брезентовый, холодный. Так мы пробивались в деревню. Выехали в 8 утра, а приехали в 17.
Нас определили в самое теплое место: выделили группу детского сада. Я говорю: «Ну что, отдыхать?» Но со мной был  Николай Николаевич Кривоносов, главврач санэпидемстанции. Он отвечает: «Нет, отдыхать будешь потом». Повесил мне стетоскоп и дал тонометр.
И пошли к нам жители. Мы мерили температуру, давление, слушали их. И так до 10 ночи, а утром по новой. Ходили по дворам, забирали воду из колодца. Тех, кто на осмотр не пришел, по домам осматривали. Некоторых староверов из-под печки кочергой приходилось вытаскивать».
Вспоминая своих коллег по санэпидемстанции, с особой теплотой Виктор Лазарев говорит о Татьяне Сапожниковой.
«Татьяна Васильевна меня, можно сказать, воспитала как эпидемиолога. Она мобильная была. За 7 лет работы я с ней обхлыстал всю Пензенскую область.
А ездили-то как? Дорог особо не было. Да и машин тоже, больше лошади. До Бекова, до Тамалы просто так не доедешь. Ехали на поезде до Ртищева и ждали следующий поезд, астраханский. Добирались на перекладных. Помню, простудился первый раз, когда в ноябре от Плеса до Чернозерья ехал в кузове.
Приедем с Татьяной Васильевной в район и недели две живем там, проверяем.
Представьте себе такую идиллию: лес, сосны, домик, волки воют, а в домике – Татьяна Васильевна и я. Светит луна, я читаю Блока. Увлекался им тогда.
Были во всех деревнях. Проверяли людей на носительство. Приходили в фельдшерский пункт. Брали документы, амбулаторные карты. Просматривали: у этого человека температура больше 5 дней. Почему не обследовали его на брюшной тиф? Все проверяли досконально. Татьяна Васильевна хитренькая была. Умела сопоставить документы и проверить, делал ты это или нет.
И казалось мне тогда, что мы живем в современном мире. Хотя за вакциной я сам лично ездил в Ленинград и привозил ее в Пензу в мешках».
Время расти
В областной санэпидемстанции Виктор Лазарев был секретарем парторганизации. И вот в 1979 г. на очередное отчетно-перевыборное собрание вдруг нахлынуло много гостей: из облздрава, из райкома партии. Слушали отчет секретаря. Вероятно, это были смотрины.
А через 2 месяца парторгу Лазареву предложили освободившееся место главного врача городской санэпидемстанции.
Сначала он хотел было отказаться от оказанного доверия. И даже поехал с этой целью в облздрав. Но гонца, приносящего худую весть, принято казнить. Поэтому заведующий облздравом «спокойненько так» ему ответил: «Не идешь главным врачом – места тебе в Пензенской области нет. Иди. 20 минут тебе на раздумья».
Так эпидемиолог стал главным врачом.
«Интереснейшая была работа, – вспоминает Виктор Лазарев. – В те годы, когда я руководил, Пенза считалась самым чистым городом СССР. Это не моя заслуга, я считаю, а Александра Щербакова, председателя Пензенского горисполкома. Он был мощнейший руководитель города. Мы за многое сегодня должны быть ему благодарны.
По всему городу были станции, и мы постоянно отслеживали, сколько пыли, сколько грязи в городе, как предприятия соблюдают санитарно-эпидемический режим».
Выплата премий руководителям промышленных предприятий в то время производилась только после согласования с санитарной службой.
«Как-то послал я своих лаборантов на одно пензенское предприятие за пробами, – вспоминает Виктор Лазарев. – Они взяли и дня четыре не звонят. Я их спрашиваю: «Не получается что-то?» – «Там и получаться-то нечему, Виктор Филаретович. 2/3 банки – толуол». Я забрал у них банку – и под стол.
Приходит главный энергетик с этого предприятия. Я ему показываю банку и говорю: «У вас серьезное нарушение. Лишаю вас всех премии». И пишу: директора – на 100%, главного инженера – на 100% и т д. Список из 17 человек.
Подписал, печать поставил и все. На следующий день стук в дверь – пришел директор завода: «Что ж ты наделал-то? – А что я-то наделал? Это ты что наделал? Толуол в Суру сливаешь!»
Вот такая раньше была власть у санитарной службы».
Время растить
В 1986 г. Виктор Лазарев занял пост начальника отдела здравоохранения Пензенского горисполкома, а в 2002 г., преодолев еще несколько должностных ступенек, стал министром здравоохранения и социального развития Пензенской области.
Виктор Лазарев был чиновником при Советском Союзе, в перестройку и постперестроечное время. В наше время о чиновниках, да еще от здравоохранения, редко говорят хорошо. Но о чиновнике Лазареве говорят.
Когда я ему это сказала, он, казалось, погрустнел: «Не знаю… У меня много было врагов. Не всегда я принимал удобные решения».
 Какие вопросы можно задать крупному чиновнику? В моем представлении его работа все равно что работа разведчика. Засекречена и опасна. Чтобы рассказать о ней журналисту, нужно говорить медленно, тщательно подбирая формулировки. Так получаются формальные безликие тексты, которые никто не читает. Поэтому я спросила бывшего министра здравоохранения области только об одном:
– Виктор Филаретович, что в этой работе для Вас было самым важным?
Честно говоря, опасалась услышать традиционное: улучшить, углубить, расширить, обеспечить…
Но бывший министр сказал: «Для меня самое главное было – поднять врачей. Ведь таланты не появляются сами по себе, их воспитывает общество. Оно их холит, лелеет, там, где надо, щелкает по носу. Их обучают, ведут. И у нас в городе, в области были и есть талантливые врачи. Их надо двигать. Они народ честолюбивый, амбициозный.
А когда в 1993-1995 гг. хирург, стоя за операционным столом, думал о том, что его ребенок в школе ходит голодный... Вот о чем ему думать: о пациенте или о своем ребенке? Смешно сейчас вспоминать, но Лаптев мне давал поручение, и я кур по больницам возил для врачей. Ботинки им доставал. О врачах надо думать, заботиться о них и двигать».
За то время, что Виктор Лазарев возглавлял областное здравоохранение, звание Заслуженный врач  получили порядка 70 врачей. А всего в области имеют это звание 220.
«1996 год. На одном из совещаний врачей я сказал: все, кто считает себя достойным, присылайте документы на Заслуженного врача, – рассказывает бывший министр. – Кто-то не поверил, а кто-то поверил и прислал».
Чтобы подготовить материалы на Заслуженного врача, нужна куча документов, но главное – это характеристика на один лист, где указаны факты, подтверждающие, что ты достоин этого звания. Должны быть указаны реальные достижения. За один день такую характеристику написать невозможно.  
Достойных было 60. А лимит на область – 10 человек в год.
«Я выбрал 10 и отправил, – продолжает Виктор Лазарев. – А оставшихся положил в стол.
И вдруг 29 апреля началась гонка. Пришла телеграмма от руководителя аппарата президента: срочно выслать работы на Заслуженных врачей. В неограниченном количестве! А это же накануне майских праздников. В такие сроки документы на заслуженного подготовить нереально. Но у меня они уже все лежали в столе. Я отправил».
В тот год все заслужившие стали Заслуженными.   
Время отпускать
У Виктора Лазарева был не только портфель министра, но еще и семья. А в семье – не только родственники, но и коллеги.
Его дочь Наталья Еремина – акушер-гинеколог, зять Александр Еремин – врач-эндокринолог. Две племянницы по линии супруги – тоже врачи: Ольга Давыдова, врач-проктолог, трудится в Самаре, а Ульяна lazarev2Халтурина, акушер-гинеколог, заведует отделением в Липецке.  
Наташа Лазарева с 6 лет знала, что будет врачом. Хотя родители никогда ее не подталкивали к этому решению.
«Сказать, чтобы я видел в дочке яркое стремление быть врачом – не было этого. Но я видел, что она способна быть врачом. Что она вытянет это», – вспоминает Виктор Лазарев.
Поэтому он не возражал против школы с медицинским уклоном, против поступления дочери в Пензенский медицинский колледж. Но Наташа хотела стать врачом. А папа отпускать дочку в другой город категорически отказывался.
«Помню, как мама его уговаривала. И уговорила. Все-таки они меня отпустили», – вспоминает Наталья Еремина.
В медицинский институт трудно поступить, но там трудно и удержаться. Многие студенты уходят, не выдержав нагрузок и бытовых трудностей.
«Нагрузки на 1 курсе – до слез! Задавали очень много. А еще переезды. Не было такого, чтобы все занятия проходили в одном месте. Одна пара – в одном здании, потом час перерыва, ты должна доехать до другого места, потом до третьего. А Самара – город большой. От одних переездов устанешь.
Помню, однажды заблудилась. Где-то вышла. Стою с килограммами учебников, плачу. Куда приехала, не знаю».
Вероятно, о чем-то таком папа Наташи догадывался, потому что в какой-то момент решил забрать ее из мединститута: «Она же маленькая была, когда мы ее учиться отправили. И росточком маленькая, и худенькая. Да еще и заболела там серьезно. Я хотел забрать ее оттуда. Но она проявила характер. Сказала: нет!»
Группа, в которой училась Наталья Лазарева, состояла полностью из пензяков. Среди земляков-студентов был Александр Еремин, ее будущий супруг.
«Группа у нас была веселая. Жили мы прекрасно! Мне это время не казалось трудным. Перестройка, не перестройка. Ну, подумаешь, общежитие с тараканами. Нас это не волновало. Да в молодости вообще все хорошо», – вспоминает Наталья Еремина.
После окончания ординатуры в Самаре, супруги Еремины решили вернуться в Пензу.
«Жили мы у моих родителей, – продолжает рассказ Наталья Еремина. – И первое время они нас фактически содержали. Я – в декрете. У мужа – зарплата начинающего врача. Родители нас очень поддержали, никогда не попрекали, не гнали. И это нам дало стимул работать дальше, остаться в профессии.
У меня в группе было 10 человек, и половина ушли из медицины вообще. Причем самые умненькие. Мальчишки. Потому что женились, появились дети, нужно семью содержать, а таких родителей у них не было».
Сейчас акушер-гинеколог Наталья Еремина заведует дневным стационаром в Пензенском городском родильном доме.
Ее супруг Александр Еремин в разное время работал врачом-эндокринологом, главным врачом городской больницы № 2, Каменской межрайонной больницы, начальником регионального управления страховой компании «МАКС». Имеет первую категорию по организации здравоохранения.
Видимо, дочки и впрямь выбирают мужей, чем-то похожих на отцов.
Время жить
Человеку в жизни за все приходится платить: за бессонные ночи, за увлеченность работой, за непростые решения. Как правило, здоровьем.
Два года назад сердце Виктора Лазарева остановилось.   
«Мы были на поминках свата, – рассказывает он. – Мне стало плохо. Боли дичайшие. Повезли меня в областную. А Окружная вся забита, какая-то рок-группа на «Дизель-Арене» выступала.
Сын ехал по встречной, потом где-то лесом. В машине у меня разорвалась бедренная артерия.  Давление на гладкую мускулатуру снизилось, и мне сразу стало легче. Я говорю сыну: «Сынок, мне легче. Не гони так». Но он меня не слушал.
Вышел я из машины и потерял сознание. А на столе, как мне уже потом рассказали, рванула аорта. Если бы рванула раньше, я бы не выжил.
Оперировал меня Денис Михайлов. Когда я выписывался, спросил его: «Ну что, доктор? Что мне делать-то теперь?» – «Да иди, живи», – ответил он.  
Виктор Лазарев последовал его совету.
В этом году он отметил свой юбилей: «Мне подарили огромные букеты. Я их собрал и поехал в Дом ветеранов. Подарил каждому ветерану. А потом уговорил Назарова Александра Владимировича, он работал вместе со мной, и мы поехали на кладбище. Прошли по всем врачам, по 2 цветочка положили. Помянули. Я же всех их помню».
Виктор Лазарев продолжает жить и работать. Он по-прежнему заразительно смеется и излучает энергию.
Все-таки лучшее время для жизни – это то, в котором ты живешь сейчас.

Прочитано 3800 раз

Поиск по сайту