Отцы и дети

A A A

med a«Улица Московская» продолжает цикл публикаций о врачебных династиях нашего города, начатый по инициативе главного врача областной больницы им. Н. Н. Бурденко Сергея Евстигнеева. Сегодня наш рассказ о династии врачей Ивановых – Просточенко.

У всякого времени – свои герои
В 1967 г. Пенза была маленьким провинциальным городом с деревянными домиками и яблоневыми садами. Почти деревня. В этом году в наш город переехала семья молодых врачей Ивановых: Евгений Петрович, детский хирург, Эмма Викторовна, офтальмолог, и их трехлетняя дочка Наташа.
Тогда никто не знал, что приехал основатель пензенской детской хирургии, первый и единственным народный врач СССР в Пензенской области, обладатель Серебряной медали ВДНХ, человек, которому суждено прославить Пензу уникальными операциями. Все это было еще впереди.
med4

А пока у молодых врачей за плечами были 4 года работы по распределению в Оренбургской области, учеба в Саратовском медицинском институте и военное детство.
«Моя мама, Анна Петровна Коромыслова, тоже была медиком, – рассказывает Эмма Иванова. – Она окончила фельдшерско-акушерское училище в г. Кузнецке Пензенской области и поступила в Сталинградский мединститут. Но не окончила его – началась война. Когда немцы подошли к Сталинграду, нас с мамой эвакуировали. Но на станции Ночка, под Сталинградом, сняли с поезда, узнав, что мама – медик. В селе располагался госпиталь, и там нужны были медсестры. В 1944 г. мы вернулись в Кузнецк, и мама устроилась на работу хирургической медсестрой. Она была опытная, смелая, поэтому врачи ей  доверяли и уважали».
После войны страна возвращалась к мирной жизни. Нужно было забыть горе и фактически научиться жить заново.
«Мама моя была человеком неординарным. Она очень любила жизнь, – продолжает Эмма Иванова. – Дома у нее все блестело. Она прекрасно шила, вышивала, вязала. Модница была необыкновенная! Прекрасно пела, с самодеятельностью выступала даже в Кремлевском дворце. Очень любила театр. Дружила с Людмилой Лозицкой.
Литературно-поэтическая жилка передалась от мамы и мне.  Я хорошо рисовала, мои работы отправляли на выставки, вырезала из гипса, писала стихи. Была увлечена Маяковским. В школе вела кружок по его творчеству. А вот шить, вышивать – это было не для меня. Поэтому мама мне говорила: «Все, что ты умеешь, все не нужно для жизни».  
Но от Анны Петровны дочь унаследовала главное – профессию.
«Само собой получилось, что я пошла в медицину, – говорит Иванова. – Меня некуда было деть в детстве. Я крутилась в больнице, помогала маме. Она даже уколы доверяла мне делать. Как праздник – я с ее коллективом. Это была моя среда. И я поступила в медицинский. Это был 1956 год».
В Саратовском мединституте Эмма познакомилась со своим будущим мужем: «Женя пленил меня тем, что был похож на Маяковского, моего кумира: чубчик, челюсть немножко вперед. А потом он стал интересен мне и как человек».
Евгений Иванов – родом из Сердобска, из многодетной семьи. «Он был очень правильный! Можно сказать, старомодной закалки, – рассказывает Эмма Викторовна. – Он был отличником: каждый день занимался в библиотеке. Я ждала его на танцы, а он приходил после 9-10 вечера и только на часок».
К концу учебы у Евгения Иванова было уже несколько работ по педиатрии. Талантливого студента собирались оставить на кафедре, но неожиданно скончался его научный руководитель. И молодой врач Иванов получил распределение в Оренбургскую область, в деревню Курманаевка.
«А я осталась в Саратове еще на 6 месяцев, чтобы пройти первичную специализацию, – продолжает рассказ Эмма Иванова. – Я выбрала офтальмологию. Со мной в одной комнате жила девушка, которая проходила интернатуру в глазной клинике.  Потом она стала там подрабатывать. Я ей стала помогать. Мне это понравилось, и когда начался цикл глазных болезней, я уже многое знала».
В 1964 г. в семье родилась Наташа. К этому времени Ивановы перебрались в город Медногорск. В этом городе располагался крупный медно-серный комбинат. Пейзаж – зеленые камни, пожухлая зелень, специфический запах. Но зато крупная  больница!
«Женя всеми днями пропадал на работе. Постоянно учился, – рассказывает Эмма Иванова. – Ездил на специализацию в Ленинград, Куйбышев, Москву. Учился у главного детского хирурга страны, академика Станислава Долецкого.
Я из декрета вышла рано, где-то через полгода. Наташа была искусственница, да и подработать хотелось. Материально жили трудно. Что у нас было? Стол – огромная коробка из-под спичечного ящика, больничная койка, фотоаппарат и первый приемник».
Незаметно, в трудах и заботах, время распределения подошло к концу. Родственники звали домой.
«Женя поехал в Пензу, в горздравотдел, – продолжает Эмма Иванова. – Познакомился, рассказал об опыте, показал работы. Ему готовы были предложить место. Но он поставил условие – нужна квартира. Месяца через 2-3 нам позвонили: для нас нашли жилье».
Всякому дню – своя забота
Евгений Иванов начал работать детским хирургом сначала в городской больнице № 1, а затем – больнице № 5. В конце 60-х гг. выделенной стационарной медицинской помощи для детей в области не было. Небольшое количество детских коек располагались в стационарах для взрослых.
medВопрос улучшения лечебно-профилактического обслуживания детей стоял остро. И облздравотдел принял решение о централизации стационарной и амбулаторно-поликлинической помощи детям. В городе началось строительство многопрофильной детской больницы.
В 1975 г. детский хирург Иванов был зачислен в штат областной детской больницы на должность заместителя главного врача по хирургии.  
У Эммы Ивановой трудоустройство складывалось не так гладко, как у мужа. Свободного места в стационаре городской больницы № 3 не оказалось, и молодому офтальмологу предложили поработать в медсанчасти велозавода. «Я согласилась, – говорит Эмма Викторовна, – но с условием, что буду приходить в 3-ю больницу в операционные дни и учиться делать операции».
Вскоре в больнице № 3 открыли еще 20 коек в глазном отделении, и Эмма Иванова перешла туда.
Жили Ивановы в районе «Глобуса», недалеко от строившейся детской областной больницы.
«Я росла параллельно с детской больницей, – рассказывает Наталья Просточенко, дочь Эммы и Евгения Ивановых. – Помню, как при мне папа заставлял рабочих перекладывать асфальт: «Тут никакая скорая не подъедет!» На мне испытывали оборудование для операционных: клали меня на столы и проверяли, как они крутятся.
Я вообще всегда была с родителями. Родители ночью дежурят, а я сплю либо на трёх стульях, либо в палате, если есть свободные койки, либо в перевязочной».
Евгения Иванова часто вызывали в районы для оперирования нетранспортабельных больных. И если в этот день мама была на дежурстве, дочка летела с папой. Летали на «кукурузниках».
 «Для меня это было самое страшное, – говорит Наталья Просточенко. – Их так трясло! Меня постоянно укачивало и тошнило».
Однажды был случай, когда самолет не смог приземлиться и врезался в сугроб. Экипаж и пассажиров пришлось откапывать несколько часов.
«Женя был хирургом от Бога, – рассказывает Эмма Иванова. – Мог делать операции с листа. Однажды, после окончания института, когда он проходил специализацию, его спросили: «Вы умеете делать ампутацию?» – «Да», – ответил Женя, хотя он только читал, как делать такую операцию, но ни разу сам не делал. И прекрасно справился. Для него вообще в хирургии не было границ. Он делал все. Легко и с удовольствием».
К доктору Иванову приезжали со всего Союза. Он делал очень сложные операции. Например, оперировал врожденные деформации грудной клетки. Сам Станислав Долецкий, главный детский хирург СССР, приезжал в Пензу и знакомился с результатами его работы.
Евгений Иванов занимался и челюстно-лицевой хирургией. Оперировал волчью пасть и заячью губу. Никаких шрамов на лице не оставалось. Прооперированные дети вырастали и создавали семьи.
Евгений Иванов неоднократно становился участником Всесоюзных съездов хирургов СССР с правом решающего голоса. Наряду с другими ведущими хирургами страны, он разрабатывал стандарты лечения различных детских патологий.
«У Жени была огромная практика, поэтому он был прекрасным диагностом, у него всегда срабатывало шестое чувство, – продолжает Эмма Иванова. – Пригласят к тяжелому больному. Вроде бы нужна операция. А он посмотрит, пощупает и говорит: нет, не нужна. Что-то где-то промоет, что-то еще сделает – и больной пошел на поправку.
Он был человеком добрым, но и требовательным. В отделении его уважали. По воскресеньям всегда звонил и давал указания: «У этого смерьте температуру, у этого – объем мочи». Через 15 минут перезвонит и проверит. Если что-то не так: «Все, я еду» – «Женя, но сейчас же гости придут, я еды наготовила» – «А если бы это твой был ребенок?!»
Я его понимала. Я и сама выходила по субботам на работу, хотя это был выходной. Потому что в пятницу оперировала больных. А 2 дня врачу не видеть глаз нельзя: мало ли что может произойти. Зато в понедельник на перевязочке глаз хороший. Радостно на душе! Я и молодых врачей к этому приучала»
В 1986 г. Евгению Иванову предложили занять пост главного врача областной детской больницы. Он долго не соглашался. Не хотел менять любимую хирургию на административную работу. «Мясников лично приезжал его уговаривать, – рассказывает Эмма Викторовна. – Наконец Женя согласился, но с условием, что будет продолжать оперировать».
Но главным врачом Евгений Иванов был всего несколько месяцев.
«Женя прооперировал больного со злокачественной желтухой, – рассказывает Эмма Иванова, – и, видимо, проколол перчатки. Сам заболел – тяжелейшая желтуха, с двойным высыпанием. Пролежал в больнице. Бок продолжал побаливать. Он терпел».
Когда болезнь всерьез заявила о себе, за жизнь хирурга Иванова боролись лучшие врачи Пензы и Москвы. Но в октябре 1986 г. Евгения Иванова не стало. Он не дожил до своего 50-летия, до серебряной свадьбы, не успел погордиться дочерью, ставшей хорошим врачом.
Придет времечко – вырастет и семечко
«Мои дети», – называет Эмма Иванова свою дочь Наталью и ее мужа Олега. Ее дети – тоже врачи. Врачи Просточенко.
Вопрос, почему Наташа пошла в медицину, звучит как-то даже неуместно. «А кем же еще? У меня не стоял вопрос выбора. Я всю жизнь была среди пациентов, врачей, медсестер и их детей. Это была моя семья. И мне всегда нравилась медицина», – говорит Наталья Просточенко.
Вопрос был лишь в том, где учиться.
Евгений Иванов был не единственным врачом в своей семье. Медиком стал его племянник Петр Иванов. В настоящее время он заведует кафедрой стоматологии в Пензенском медицинском институте. Врачом была и родная сестра хирурга – Валентина Иванова. Она заведовала анестезиологией в 5-й больнице г. Волгограда.
med2Поэтому был выбран Волгоградский медицинский институт. По житейским соображениям: можно было остановиться у тети на время сдачи экзаменов.
А вот у Олега Просточенко про выбор профессии есть красивая история их жизни: «В 7 классе я попал в больницу с подозрением на острый аппендицит. Центральная районная больница города Урюпинска Волгоградской области. Доктор – Юношев Александр Александрович.
«Ну что, Олег. Надо оперировать, наверное, у тебя аппендицит» – «Больно будет?» – «Сделаем, чтоб не больно». Тогда операции делали под местной анестезией. Я лежу, переживаю.
Сан Саныч посмотрел анализы: «Да не похоже, что у тебя будет аппендицит. Давай так. Я сейчас схожу домой поужинаю, приду, посмотрю тебя еще раз, и решим». А пока он ходил, у меня все прошло.
«Вот видишь – сказал Сан Саныч, – какие руки у нас, хирургов, золотые. Я тебя посмотрел, 2 раза пальпировал, и аппендицит у тебя пропал». Я приехал домой и сказал: «Мама, я буду хирургом!» – «Почему?» – «У них руки золотые!»
В 1981-1987 гг. Волгоградский мединститут имел статус международного: 50% студентов были иностранцами. В институте был собран прекрасный преподавательский состав. Подготовка будущих врачей была очень серьезной.
«Мы все работали, – рассказывают супруги Просточенко, –  сначала санитарами, после 3-го курса имели право работать медбратьями и медсестрами. Дежурили в больницах, работали в реанимации. У нас было очень много практики».
«С 6-го курса – субординатура, мы делали все, – говорит Олег Просточенко, –  у меня уже было 20 самостоятельных аппендэктомий, грыжесечение и зашивание перфоративных отверстий в желудке и 12-перстной кишке. И когда мы приехали в Пензу, Константин Ковалев, руководитель моей интернатуры в больнице им. Бурденко, спросил: «Что умеешь?» Я перечислил. «Смотри-ка. Да тебя впору ставить дежурным», – пошутил он. Но через 2 месяца, понаблюдав за мной, он сказал: «Ты уже готов к ургентной (неотложной – прим. «УМ») хирургии».
Иное время – иное бремя
С 1987 г. семья врачей Просточенко живет и работает в Пензе. Сейчас Наталья Просточенко заведует дневным стационаром Пензенской областной офтальмологической больницы им. Семашко.
Олег Просточенко – хирург, старший ординатор отделения проктологии областной больницы им. Бурденко.
В 1996 г. обоим супругам была присвоена высшая квалификационная категория.
med3Поколению детей, казалось бы,  выпало более спокойное время, чем поколению отцов: ни войны, ни разрухи. Когда врачи Просточенко начинали работать, советское здравоохранение крепко стояло на ногах. Но после перестройки страна шагнула в новые экономические отношения, и началась эпоха страховой медицины.
В отечественном здравоохранении до сих пор идут преобразования. Что-то медицина приобрела, что-то и потеряла. Новые механизмы оказания медицинской помощи населению пока не заработали в оптимальном режиме. Многие люди, привыкшие к бесплатной и доступной медицине, в сознании так и не принимают перемены в здравоохранении.
И хотя не врачи начали реформу отечественной медицины, всю волну недовольства со стороны населения они принимают на себя. Все несовершенства системы здравоохранения доктора исправляют за счет личных ресурсов: профессионализма, обаяния, внимания к больному.
«Я их понимаю, – говорит Наталья Просточенко о своих пациентах. – Они один раз не смогли попасть к врачу, второй. Глаз болит. И когда они до нас доходят, тут начинается: «Я сейчас Стрючкову звонить буду!» – «Не волнуйтесь, мы вас сейчас примем, укольчик сделаем. У нас все бесплатно. Мы вас обязательно вылечим». И больной успокаивается.
Я горжусь нашим дневным стационаром, горжусь коллективом. На наше отделение никогда не было жалоб. Ни один больной не ушел от нас в слезах».
Еще одним вызовом для врачей стали стандарты лечения. Раньше было проще, врач мог лечить больного столько, сколько нужно, до полного выздоровления. «А сейчас, хоть умри, – говорит Олег Просточенко, – ты должен вылечить больного за 10-12 дней». А нагрузки на врачей возросли.
Одна из причин в том, что молодежь не стремится в муниципальные поликлиники и стационары, предпочитает платные клиники: нагрузки меньше и доход выше.
Кроме того, больных стало больше. «Наверное, потому, что диагностика стала лучше, – говорит Наталья Просточенко. – Мы стали видеть больше болезней. И конечно, свою роль играют экология и компьютер».
В офтальмологии больше стало случаев близорукости, появились диагнозы «компьютерный синдром», «синдром сухого глаза». А в проктологии более частыми стали случаи онкозаболеваний.
«Но зато, благодаря просветительской работе врачей в СМИ, в нашем отделении значительно сократилось количество запущенных болезней – только 1-2 случая в год, – рассказывает Олег Просточенко. – Зная симптомы, пациенты своевременно обращаются за помощью».
Современная медицина – это медицина высоких технологий. Хочешь быть в тренде – осваивай новую технику и методики лечения.
«В прошлом году главный врач нашей больницы Сергей Валентинович Евстигнеев нашел возможность отправить 14 врачей на специализацию в ведущие клиники за рубежом.
Я проходил специализацию в проктологическом центре клиники «Вальдфриде» у доктора Шерера, главного колопроктолога г. Берлина. Мы изучали опыт проведения малоинвазивных операций: удаление опухолей через проколы. Я ассистировал доктору Шереру на операциях, учился, как говорят, на рабочем месте».
Подобные операции стоят дорого: порядка 1,5 млн. рублей. Требуются дорогие расходные материалы, сложная аппаратура. Но они экономически выгодны в долгосрочной перспективе: больной быстрее выздоравливает, а значит, сокращается время пребывания в стационаре.
В настоящее время в областной больнице им. Бурденко уже заканчивается установка необходимого оборудования, и больные смогут получить помощь, как в лучших клиниках Берлина. Причем, бесплатно.
Врачи Просточенко еще молоды. Поэтому впереди у них много работы и много трудностей.
«Трудности – это нормально, – говорят они. – Новое всегда начинается с трудностей. Главное – мы любим свою работу и ходим на нее с удовольствием».

Прочитано 4339 раз

Поиск по сайту