Афган: практика выживания

Может показаться, что жизнь в Афганистане протекала безмятежно. Но это не так.
Шла информация, что хотят напасть, похитить советников. Они почему-то ценились выше войсковых офицеров. Нередко ночи проводили в бронежилетах, с пальцем на спусковом крючке автомата.
 Сарафанное радио, которое точнее было бы назвать «брючным», потому что женщин в воинских частях были единицы, и они ценились как большая драгоценность, работало четко, и все всегда знали о происшествиях в войсках.
Появились первые потери по Афганистану и среди «студентов», обучавшихся в Ташкенте. Отправили в Союз троих: одного майора из девятой группы, в Кандагаре ему прострелили голову, старшину милиции за пьянку и переводчика, который сошел с ума.
Работа под палящим солнцем была очень мучительной. Горячий ветер иссушал кожу не приспособленных к жаре европейцев, воспалялись глаза, трескались губы и неполезно влияли на основную цель командировки – работу с населением. От работы, наспех сделанной, всегда мало толку.
Люди, попадающие в жаркий климат, продолжительное время чувствуют себя хуже, чем местные. Объясняется тем, что у прибывших из зоны умеренного климата в крови остается повышенная концентрация натрия и калия. Да и желудок приспосабливается к новым условиям жизни и плохо вначале воспринимает восточную кухню. Лишь через 2 месяца показатели приближаются к показателям местных жителей.
С середины апреля появилось несметное количество изголодавшихся комаров. Кое-кто вынес койку во двор – не так душно. Без накомарника ни на воздухе, ни в помещении спать невозможно, а под накомарником был слышен только гул недовольных насекомых, пытающихся безрезультатно протиснуться сквозь мелкую сетку. И, видимо, в отместку они пригласили своих меньших братьев – москитов, с которыми Еремей раньше не встречался.
Для них накомарник, как для астральных сущностей (призраков) кирпичные стены дома, препятствий не представлял. Даже хлорофос, побрызганный на накомарник, не мог погасить алчность гнуса. По ощущениям, как укус комара, смотришь – никого нет. Только через лупу можно рассмотреть злодея, который оказывается копией комара, но раз в 10 меньше. Место укуса 3 дня чешется. Они же являлись переносчиками малярии: переводчик, заболев, первым доказал это.
Адаптация продолжается. Для человека средних широт жара 40 в тени в конце мая непривычна и поэтому невыносима. Все ходят в трусах, женщин никто не стесняется потому, что их нет. Брюки и рубашку надевают только при выходе в город и с наступлением темноты, ибо комары звереют. Количество их увеличилось в разы, особенно гнуса. В комнатах +36, духота, но обнажаться нельзя – съедят. Но это, говорят, только начало лета. Испытание зноем здесь – июнь, июль.
К спиртному прикладывались часто. Для этого существовали три причины: не знаешь, будешь ли жив завтра, неустроенность быта и главная, ее признавали все, профилактика против холеры, брюшного тифа, желтухи. Все боялись заболеть: больным прекращали командировку и отправляли в Союз.
«Профилактику» употребляли неумеренно, слепо веря в это целительное средство, хотя половина предыдущего состава была отправлена домой с желтухой. Приятная версия профилактики исходила от врачей, которые официально рекомендовали по 50 грамм спирта ежедневно, правда, за свой счет.
Сейчас алкогольная панацея вызывает сомнение, но там воспринималась с радостью, поэтому нередко хлеб выпекали без дрожжей, а расход сахара превышал приход. Единственно, что не учли в рекомендации – как уложиться в суточную норму русской душе, если нет тормозов.
Советские праздники, конечно, почитались особо, но не игнорировались и другие. Подготовкой к ним занимались прапорщики – водители БТРов. В четвертой группе прапорщики были войсковые, а сержантский состав – охрана – милиционеры. По дисциплинированности, честности и другим моральным качествам прапорщики очень проигрывали сержантам. Среди милиционеров были просто замечательные ребята.
В палатке душно и жарко, даже под простынею, а приходится накрываться дубленками из овчины. Прошлой ночью сотрудника ужалила в ногу фаланга – это такой здоровенный паук. Уже с вечера они висят на стенках палатки. Им почему-то нравилось общество россиян. Никто бы не возражал против их присутствия, если бы укус этих тварей не был ядовит. Потерпевший от сильной боли не мог уснуть до утра. Переводчики из Средней Азии, с детства знакомые с этими пауками, подсказали, что овечья шерсть отпугивает их, поэтому из двух зол выбираешь меньшее.
Июль – и в средней полосе самый жаркий месяц, а что говорить о стране на тысячи километров южнее? Спрятаться негде от зноя. Палатка не спасает, а в каменном доме совсем другое дело.
Афганцы много выигрывают, строя свои дома из глины. В середине дня, в самую жару, вообще невозможно работать, энергия как бы уходит из тебя, поэтому рабочий день прерывается на 2-3 часа и переносится на более позднее время.
Летом многие болели малярией, а с августа начинается эпидемия желтухи. Прошлой осенью, сказали Ваханову, весь состав отделения был отправлен в СССР с этой болезнью, не говоря о военнослужащих батальона. Гепатит плывет оттуда, где его размножают.
В городке советников афганцы к источнику воды не допускались. На вид она была чиста, как горный хрусталь, но ведь микробы не видны без микроскопа. Солдаты вычерпывали ее ведром, привязанным к веревке, а колодец вровень с землей, и батальонная зараза не заставила себя ждать. Заболевших военнослужащих лечили в госпитале в Кабуле, где был хороший уход.
Многие срочники завидовали. Им тоже хотелось отдохнуть несколько недель в госпитале, поэтому они сознательно заражались желтухой. Для этого надо иметь всего 40 чеков (денежное довольствие) и больной помочится тебе на кусок хлеба. Так продавался гепатит. Оказывается, приобретение навыков коммерции можно начать со своей болезни.
Начать делать здоровье надо с уничтожения мусора и превращения утоптанной до асфальта сотки земли в огородик, который можно использовать под зелень, овощи и цветы. Земля очень плодородная, если поливать, а колодец рядом, но его тоже нужно довести до ума: нарастить стенки и поставить ворот, как в деревнях российских.      
Самое трудное, оказалось, убедить остальных в целесообразности чистоты. Все считали себя здесь временными (зачем я буду делать для кого-то) и спокойно перешагивали через грязь и мусор. Кто рассчитывает обеспечить себе здоровье бездельем, поступает неразумно, как и человек, думающий молчанием усовершенствовать свой голос. Праздность разрушает организм и здоровья, как заблуждаются некоторые, не прибавляет.
Ваханова это не обескуражило, и он, подключив солдат охраны, и огородик вскопал, и начал строить колодец.
До окончания их службы никто из городка не заболел.
Наконец, стало прохладнее – ночью до +7, а днем на солнце нагревает еще до +50. Не стало мух и кровососущих, кроме крупных закаленных комаров. Пропали куда-то лягушки, змеи и варанчики. Остались только крысы.
Без отопления ночью спать холодно, а в афганских виллах оно не предусмотрено. Однако разумный человек приспосабливается к жизни, извлекая пользу из предметов и вещей, окружающих его.
Кто первый изобрел такой способ обогрева помещения неизвестно, но применяли многие. Все гениально просто. Использованная танковая гильза простреливается в десяти сантиметрах от дна стакана, затем делается еще отверстие выше, туда вставляется конец трубки от медицинской капельницы, второй конец ее опускается в бачок с соляркой, и она капает в гильзу. На гильзу одевается труба – и в форточку. Получается изумительный отопительный прибор. Еремей наслаждался теплом от него в двух провинциях.
Ваханов здесь уже несколько месяцев, но еще ни разу не болел. Вбил себе в голову, что чистота – залог здоровья. С утра «издевается» над солдатами охраны, заставляя их мыться и наводить чистоту с хлоркой. Свою комнату убирает сам, хотя живут втроем. Солдата заставить можно, но как убедить офицера милиции, обленившегося от жары.
Конечно, не род службы определяет человека, а сам человек, в котором природа всходит или злаками, или сорной травою. Успеха можно достичь, только своевременно поливая первое и истребляя второе. Трудности быта одинаковы для всех, но воспринимают их все по-разному.
Некоторые, слабые духом, даже не выдерживают. У советников царандоя застрелился москвич Василий, прямо на койке, и трое суток – выбрал же момент – в самое жаркое время года, тело его разлагалось в ожидании вертолета из Кабула. Скорее всего, его толкнуло на это не физические, а какие-то душевные страдания.

Окончание в следующем номере.