«В харизме надо родиться»

A A A

говорил Виктор Черномырдин, легендарная фигура современной российской истории, которому 9 апреля с. г. исполнилось бы 75 лет. Виктор Деревянко, ветеран органов государственной безопасности и наш земляк,  специально для «Улицы Московской» рассказал о том, каким он увидел ЧВС.

Так сложилось, что мне пришлось не только близко познакомиться с В. С. Черномырдиным, но и довольно долго, с января 2005 г. по июнь 2009 г., работать под его непосредственным началом.
В тот период Виктор Степанович возглавлял Российское посольство на Украине, а я занимал должность его помощника по вопросам безопасности.
 Статус помощника предполагал регулярные рабочие контакты с послом по всему спектру вопросов, связанных с обеспечением безопасности наших загранучреждений и их персонала, осуществлением визитов российских официальных лиц на Украину, проведением других важных политических и общественных мероприятий с участием посольства.
В силу должностных обязанностей я много раз встречал и провожал посла в киевском аэропорту во время его многочисленных перелетов, иногда сопровождал в поездках по стране.
Мне не удалось побывать на похоронах Виктора Степановича, чтобы проводить его в последний путь. Хотелось бы этой публикацией восполнить пробел и выразить свое уважение к этому необычному и достойному человеку.
* * *
chernomyrdin

По русской традиции усопших принято поминать добрым словом. Высокие оценки деятельности и личности В. С. Черномырдина при его жизни, а особенно после смерти звучали из уст самых разных людей, включая высших руководителей нашего государства.
О Черномырдине написаны сотни статей, сняты фильмы, изданы книги. Его жизненный путь и деятельность на различных государственных постах широко известны.
И все-таки хочу поделиться некоторыми личными соображениями по поводу «феномена Черномырдина».
В чем, на мой взгляд, состоит «феномен Черномырдина»?
Во-первых, Виктора Степановича нет уже почти два с половиной года, а его имя по-прежнему у всех на слуху. И дело не в том, что В. С. Черномырдин более 5 лет (1992-1998) возглавлял Правительство России едва ли не в самый драматичный период нашей новейшей истории.
Достаточно вспомнить неудавшийся государственный переворот в октябре 1993 г., начало и перипетии чеченской войны, разгул терроризма, развал экономики, финансовые пирамиды.
Ему многое ставят как в заслугу, так и в вину. Это удел любого крупного политика.
Но очевидным является факт, что большинство премьеров, «руливших» правительством до и после Черномырдина, не столь популярны.
И даже после отставки, будучи сначала спецпредставителем Президента РФ на Балканах, а затем послом на Украине,
В. С. Черномырдин не ушел в тень, оставаясь крупнейшей политической фигурой.
Во-вторых, проработав с Черномырдиным долгое время в условиях «ближнего зарубежья», я убедился, что его популярность не ограничивается только территорией России.
Могу утверждать, что Виктора Степановича хорошо знали на всем постсоветском пространстве и за его пределами. Причем знали не только политики и дипломаты. Его легко узнавали люди в городах и селах Украины.
Черномырдин безоговорочно доминировал среди всех аккредитованных в Киеве зарубежных послов, включая глав дипмиссий США и ведущих европейских государств. Его интервью, оценки, высказывания в разы чаще транслировались в местной прессе и электронных СМИ.
Неоднократно посол России оказывался в центре нередких в то время политических скандалов между двумя нашими странами, становился объектом нападок со стороны
т. н. антироссийских сил, что, впрочем, нисколько не вредило его популярности.
В-третьих, как мне кажется, сложившийся в общественном сознании сограждан образ Черномырдина существенно отличается от большинства других политических портретов нашего времени. Отличается своей живостью, цельностью, колоритностью, доступностью для понимания.
Виктор Степанович, несмотря на свою фактическую причастность к слою небожителей, все-таки воспринимается людьми как один из нас. Свойственная любому народу и действующая на подсознательном уровне система опознавания «свой-чужой» Черномырдина не отторгает.
* * *
Будучи по своей природе человеком равнодушным к постам, регалиям, званиям и их обладателям, я неоднократно ловил себя на мысли, что мне самому интересен феномен Черномырдина. После встречи с ним этот интерес только усилился.
А по прошествии нескольких лет совместной работы у меня появились некоторые объяснения, откуда такая популярность. Думается, что в первую очередь, этому способствовала сама структура личности В. С. Черномырдина.
Я целиком разделяю мнение, что в любом обществе вершин в карьере, особенно во власти, достигают, как правило, не самые умные и порядочные люди, а те, кто лучше других умеет приспособиться к моменту. То есть самые напористые, циничные, изворотливые и беспринципные.
chernomyrdin2

Как ни странно, Виктор Степанович не вписывался в эти параметры. Играя по жестким правилам, он умел оставаться приличным человеком. Конечно, он был тверд, но не жесток. Иногда грубоват, но без хамства. Расчетлив, но не изворотлив.
Те, кто лично знал Черномырдина, это видели. Остальные, видимо, чувствовали. Каким образом Виктор Степанович достиг таких вершин в своей политической карьере – загадка и тоже своего рода феномен.
Еще один фактор, на мой взгляд, объясняющий феноменальную популярность Черномырдина – его неповторимый стиль общения.
За необычайную способность строить фразы некоторые упрекали его в косноязычии. Большинство же считает, что именно речь делает облик В. С. Черномырдина чрезвычайно привлекательным для жителей бывшего СССР, говорящих на русском языке. Неслучайно многие его высказывания стали афоризмами.
Изложенное выше не только дань традиции говорить о покойных либо хорошо, либо ничего. Далеко не однозначно оценивая деятельность В. С. Черномырдина на различных этапах его политической карьеры, я действительно позитивно отношусь к нему как к человеку. А ведь так было не всегда.
* * *
На самом деле первый раз я вживую увидел В. С. Черномырдина летом 1994 г. Тогда, будучи председателем правительства России, он совершил рабочую поездку в Пензу.
Для обеспечения безопасности высокого гостя, помимо прибывших из Москвы сотрудников Федеральной службы охраны, широко привлекались местные службы, включая милицию и оперативный состав областного Управления Федеральной службы контрразведки (УФСК). Вот и мне, тогда еще капитану, довелось участвовать в этом мероприятии.
Программой визита предусматривалось посещение премьером ряда предприятий нашего города. В их числе был только что построенный, но так и не пущенный в действие завод вычислительной техники (ПЗВТ) в районе Гидростроя. Именно у входа в заводские корпуса и находился мой пост.
Задача была контролировать прилегающую территорию и вход на завод, чтобы там не оказалось посторонних лиц и предметов, могущих нести хоть какую-то угрозу vip-персоне.
В определенное время к заводу подъехал кортеж с высоким гостем, сопровождающими его лицами и охраной. Все проследовали мимо меня на завод, а через полчаса вернулись обратно, сели в машины и уехали.
Вот собственно и все. Увидел премьера Черномырдина живьем и вблизи. Приобщился, так сказать, к великому.
Мне и раньше, да и потом приходилось участвовать в подобных охранных мероприятиях. По сути, это рядовое служебное событие.
Для москвичей из ФСО, мотающихся за объектами государственной охраны (официальный термин, принятый в службе) по всему миру, это вообще рутинная повседневная работа. Меняются только города и страны.
Сотрудники же территориальных органов безопасности нечастые приезды в регион высокопоставленных государственных деятелей, которых надо охранять, воспринимают по-разному.
Для кого-то это возможность на время отвлечься от собственной рутины. Кто-то воспринимает необходимость участвовать в подобных мероприятиях с явной досадой, потому что своих дел по горло. Я относился скорее ко второй категории.
Кроме того, возможность вблизи лицезреть высокого руководителя лично у меня душевного трепета никогда не вызывала. Но есть служебный долг.
Наверное, я бы и не вспоминал об этом эпизоде, если бы через 10 лет жизнь вновь не свела меня с В. С. Черномырдиным уже в качестве его помощника на Украине.
Сам факт, что когда-то молодой оперативник из провинциальной Пензы имел мимолетную встречу со своим будущим шефом, которым оказался сам Черномырдин, ровным счетом ничего не значит. Это чистая случайность.
Но от той первой встречи в 1994 г. остались некоторые впечатления, которые тогда заложили основу для восприятия мною В. С. Черномырдина не как абстрактной политической фигуры, а как реального живого человека.
Не сказал бы, что мои первые впечатления были позитивными.
Нужно вспомнить обстановку того времени. Уже прошла революционная эйфория 1991 г. Уже расстреляли Белый Дом в Москве. Рушилось промышленное производство и сельское хозяйство. Закрывались, приватизировались, перепрофилировались, растаскивались предприятия.
Тот, кто еще работал, получал мизерную зарплату. Остальные подались в «челноки», продавцы, таксисты, гастарбайтеры, бандиты. Ваучеры, финансовые пирамиды. Парад суверенитетов, шельмование армии и спецслужб, беженцы. Короче, бардак.
Наша область не являлась исключением. Руководство региона во главе с тогдашним губернатором А. Ф. Ковлягиным изо всех сил старалось использовать приезд премьера для решения внутренних проблем.
Срочно нужны были финансовые вливания центра в местные предприятия, хотя бы в новейший, но еще не работающий ПЗВТ и в еще работающий, но загибающийся велозавод (ЗИФ).
Я тогда тоже разделял эти надежды. Разделял, пока не увидел лицо, проходящего мимо меня Черномырдина. На фоне воодушевленных лиц местных чиновников, что-то горячо ему доказывающих, оно выражало каменное равнодушие с налетом сожаления о потерянном времени.
Я понял, что никаких денег область не получит. Так, собственно, и случилось. По рассказам сослуживцев, премьер сохранял полное спокойствие и во время встречи с коллективом велозавода, где ему пришлось выслушать много нелицеприятных слов.
 Говорят, раздраженные работяги в выражениях не стеснялись.
* * *
Потом в нашей стране много чего происходило. Началась война в Чечне. В российских городах один за другим происходили террористические акты.
Одним из самых чудовищных и циничных стал захват больницы в Буденновске боевиками Шамиля Басаева в июле 1995 г.
Все помнят телефонный разговор, во время которого премьер Черномырдин (президента Ельцина в стране не было) договаривался с главарем банды об условиях освобождения заложников. Боевиков благополучно выпустили в Чечню.
Все, кто носил погоны, в очередной раз испытали чувство позора и стыда за «верховного главнокомандующего» и иже с ним.
Подобных эпизодов было немало и в дальнейшем. Шла война, были военные неудачи и сомнительные политические решения.
Случались потери, в том числе среди моих сослуживцев. Да и жизнь в стране сильно не улучшалась. С повестки дня не сходил извечный русский вопрос «кто виноват?». Для большинства ответ был очевиден – власть.
А власть жила по своим понятиям. Появились олигархи, вхожие в «семью» и контролирующие СМИ. Началась подготовка к президентским выборам.
Вновь созданное движение (прообраз партии власти) «Наш дом – Россия» возглавил действующий премьер-министр В. С. Черномырдин. Народ быстро переиначил название партии в «Наш дом – Газпром».
Все понимали, кто и в чьих интересах финансирует политическое новообразование. До тошноты навязчивая политическая реклама.
Потом «прозрачные» выборы с коробками из-под ксерокса, победа «всенародно избранного» во втором туре и все прочее.
Конечно, как человек военный, я был политически нейтрален.
Как человек мыслящий, все происходящее «наверху» воспринимал с известной долей скепсиса и негативизма.
Это отношение было сугубо личным, но непроизвольно распространялось на большинство «действующих лиц и исполнителей» политической сцены.
Как ни странно, В. С. Черномырдин выделялся из этого ряда. И, думаю, не только в моем восприятии.
Кому-то он нравился, кому-то нет. Но его популярность в стране постоянно росла. Ярким показателем этого является тот факт, что редкий юморист не пародировал его оригинальную манеру высказываться.
О его знаменитом «косноязычии» в журналистской среде не рассуждал только ленивый. Его высказывания смаковались на экране и в прессе, стремительно разлетаясь по стране и становясь афоризмами.
Чего стоят только фразы: «Нам никто не мешает перевыполнить наши законы», «Всем давать – давалка сломается», «Правительство – это не тот орган, где … можно только языком», «Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно», «Пусть это будет естественный отбор, но уверенно направляемый», «Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!» и многое другое…
Думаю, что на начальном этапе популярности В. С. Черномырдина способствовала его звучная фамилия. Очень быстро в прессе стала употребляться аббревиатура ЧВС. И почти сразу это сокращение со страниц газет перешло в широкий обиход.
В 90-е годы столь же часто употреблялось только буквенное сочетание ЕБН. Кроме того, на фоне танцующего, дирижирующего оркестром, играющего на ложках и спящего в самолетах Б. Н. Ельцина Черномырдин производил впечатление человека, который что-то пытается делать для страны и ее экономики.
Полагаю, что на подсознательном уровне он стал восприниматься людьми как реальная альтернатива президенту, рейтинг которого все время снижался.
Я не владею информацией о перипетиях кремлевских подковерных игр, но, думаю, что изложенное выше обстоятельство отчасти предопределило дальнейшую политическую судьбу В. С. Черномырдина. В марте 1998 г. он был отправлен президентом в отставку.
Потом была попытка вернуть его на пост премьера (видимо Б. Н. Ельцин всерьез рассматривал Виктора Степановича как своего возможного преемника). Но Госдума дважды отклонила кандидатуру. И в апреле
1999 г. Черномырдин был назначен спецпредставителем Президента РФ по урегулированию ситуации вокруг Югославии.
В мае 2001 г. – новое назначение послом на Украину. На этой должности В. С. Черномырдин проработал более 8 лет.
* * *
Несмотря на уход с политического олимпа, его популярность практически не снижалась. Виктора Степановича гораздо чаще любого посла показывали по телевидению, благодаря чему непростые российско-украинские отношения освещались более объемно и вызывали у людей повышенный интерес.
Он продолжал оставаться любимым персонажем пародистов, а его смачные высказывания по-прежнему широко цитировались: «Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно», «Принципы есть у всех. Принципы, которые были принципиальны, были непринципиальны», «Мы никуда не вступаем. Да нам и нельзя вступать. Как начнем вступать, так обязательно на что-нибудь наступим».
С подачи СМИ у меня сформировалось двоякое восприятие Черномырдина. С одной стороны, я полагал, что официальное лицо такого уровня не может себе позволять подобные вольности в высказываниях.
С другой стороны, Виктор Степанович представлялся мне нормальным русским мужиком, обладающим присущей простому народу способностью выражаться образно и понятно, с колоритным подтекстом.
После личного знакомства и нескольких лет совместной работы все встало на свои места. Нельзя полностью полагаться на образ государственного деятеля, рисуемый масс-медиа.
За пределами публикаций и телепередач остается обыденная сторона жизни политика: повседневная работа, общение с подчиненными, поведение в быту, увлечения, привычки.
Мои собственные оценки В. С. Черномырдина как государственного деятеля по-прежнему остаются неоднозначными и не всегда положительными.
Просто со временем пришло понимание причинно-следственных связей, объективных обстоятельств и субъективных факторов, влияющих на его действия как поли-
тика.
Другими словами личное знакомство с Виктором Степановичем произвело эффект переворота айсберга. Подводная часть айсберга (Черномырдин – человек) вышла на поверхность и стала превалирующей. Черномырдин – политик, вместе со всем негативом как бы ушел под воду.
* * *
Я уже говорил, что хотел бы избежать повествования в стиле мемуаров. Тем не менее хочу привести один эпизод, характеризующий В. С. Черномырдина как человека чрезвычайно доступного и простого в общении.
В ноябре 2006 г. для участия в организованной украинской стороной научно-практической конференции на тему т. н. «голодомора» начала 30-х годов прибыла группа ученых-историков из России.
Среди них был авторитетный специалист в области аграрной истории, наш земляк и мой друг, доктор исторических наук, профессор педагогического университета Виктор Викторович Кондрашин.
Поскольку инициатива исходила от Украины, посольство прямого участия в работе конференции не принимало. Никаких распоряжений об оказании содействия российским участникам со стороны нашего МИДа не поступало.
Российские историки, один из которых был из Пензы, другой из Екатеринбурга,
 третий из Тамбова, изъявили вполне понятное желание встретиться с легендарным В. С. Черномырдиным.
Но возможностей естественным образом пересечься с послом у них практически не было.
Что делать? Тогда я (дружба с Виктором Кондрашиным обязывала) пригласил наших историков в посольство и, улучив минуту, от своего имени попросил Черномырдина о встрече с ними.
Без тени недовольства и высокомерия Виктор Степановичем спустился в малый зал приемов, расположенный на первом этаже посольства. Состоялась коротая, но теплая беседа, после которой осталась фотография на память.
В. С. Черномырдин чуть больше двух лет не дожил до своего юбилея. Для человека, имеющего в силу своего статуса доступ к лучшим клиникам и самым передовым медицинским технологиям, столь ранний уход из жизни явно преждевременен. Видимо, организм исчерпал свой ресурс.
До самого конца он был востребован, являясь специальным представителем Президента РФ по развитию торгово-экономических связей со странами СНГ, проводя огромную общественную и культурно-просветительскую работу.
В одном из интервью программе «Итоги» в феврале 1997 г. Виктор Степанович в своем стиле обронил фразу: «Ну кто меня может заменить? Убью сразу… Извините».
Вопрос так и остался без ответа.

Прочитано 1996 раз

Поиск по сайту