Родина – многослойное чувство: от своего дома до всей России

За 7 суток на опросник зашло 738 человек, свои ответы дали 146 человек, или каждый пятый, что свидетельствует о сравнительно высоком уровне интереса к теме опроса.
Формулируя ответы для вопроса «Что для Вас родина?», я посчитал, что мало предложить стандартные ответы типа «Вся Россия» или «Место, где вырос и живу». Неожиданно в голову пришли варианты «Мой дом, моя квартира», «Моя семья, мои родственники», а следом – «Общественное пространство» и «Предприятие, на котором работаю», и в завершение – «Русская ментальность».

 Пенза, центр, фото Андрея Малышкина

Респондентам было предложено делать выбор из 8 вариантов, допустимо было отметить 3 варианта.
Вопрос «Что для Вас родина?»

Первое, что бросается в глаза: чувство родины имеет три больших измерения – родина большая, родина малая и родина мини. Русская ментальность, или, иными словами, русский национальный характер, – тоже измерение родины.
Лидером является малая родина («Город, место, в котором я вырос/живу») – 54,1%.
На 2 месте стоит родина мини («Моя семья, мои родственники») – 53,4%.
Третье место занимает большая родина («Вся Россия – от Белгорода до Камчатки и от Белого моря до Дагестана») – 47,3%.
Малая родина – это территория долгого присутствия, человек может жить на малой родине всю жизнь, не выезжая из своего села или городочка ни единожды в жизни. Человек исхаживает малую родину вдоль и поперек ежедневно, знает в ней каждый лесок и перелесок, каждую речушку и ручеек, каждый овражек или болотце. Его ощущение малой родины может замыкаться в его доме и подворье, в огороде за речкой и бане в переулке.
Для горожанина, например для жителя Пензы, малая родина сегодня – это и район его проживания, если он обустроен, как, скажем, Западная Поляна. Это и парк Белинского, и набережные Суры или Города Спутника, и скульптурный парк «Легенда» на Чистых прудах, и Фонтанная площадь с «Кентавром», и даже площадь Ленина в ее нынешнем варианте.
А если тебе приходится выезжать из Пензы, скажем, в Ранго-Лисьму Шемышейского района, где в окружении вековых сосен бьют источники, или на турбазу «Сосновый бор», что в 20 км под Кузнецком, то эти места воспринимаются тобой тоже как твоя малая родина. Потому как дают физическое ощущение близости с родной природой и западают в память.

Турбаза «Сосновый бор». Август 2021 г. Фото Валентина Мануйлова

Вообще, физическое ощущение малой родины, когда меряешь ее шагами и видишь ее ежедневно глазами, является определяющим при формировании чувства малой родины.
Для меня в Пензе малая родина – это парк Белинского того времени, когда мама катала меня на карусели (было это чуть менее 60 лет назад) и когда я катал на каруселях своих детей (последний раз это было чуть менее 20 лет назад). Это и Олимпийская аллея, по которой (не имевшей в ту пору этого названия) я ходил с родителями в августе или начале сентября 1964 г., когда наша семья только что приехала в Пензу. И с той поры хожено мною, обычно с семьёю, по этой аллее много сотен раз. И даже те превращения, что в последние годы нарушили образ аллеи, не лишают ее в моих глазах первоначального, полученного в детстве очарования.
Липы на улицах Карла Маркса, Московской, в сквере Горького, в сквере позади мэрии, на улицах Ворошилова и Толстого – тоже для меня единицы, из которых образуется малая родина.
* * *
Малая родина на 6,8 процентного пункта опережает в сознании читателей электронной версии «УМ» большую родину. Вероятно, потому, что малая родина для большинства пензяков – это корни, здесь они родились и выросли, им эта родина понятна, она ежедневно ощущается ими как родина.
Пенза мало пострадала в годы войн и революций. В Пензе мало проживает людей, имеющих корни в других городах и территориях. Даже после Первой мировой, когда в Пензе проживало много эвакуированных, и после Великой Отечественной, когда эвакуированных проживало еще больше, мало кто из них здесь задержался.
Десятки или уже сотни семей нашли в архиве свои родословные, которые говорят о том, что эти семьи имеют корни во времена заселения пензенского края, то есть в конце XVII – начале XVIII века. И даже если родословные доходят только до 1820 г., то это ведь свидетельство 200-летнего проживания этой семьи или фамилии на пензенской земле. И это – сильная опора не только для фамильной гордости, но и для ощущения своей причастности к малой родине.
* * *
Ощущение или чувство большой родины имеет, на мой взгляд, иное происхождение. Оно идеологического порядка. В его основе – работа пропагандистских структур, в первую очередь школы, но также и государственных средств коммуникации.
В мое детство, помню, школьников Пензы повезли однажды на зимних каникулах по городам-героям. Целый поезд, наверное, 10–15 купейных вагонов, несколько сот школьников, с 5 класса по 10-й, повезли по маршруту Киев – Одесса – Севастополь – Волгоград.
Воспоминания остались смутные. Киев: 31 декабря 1968 г., поздний вечер, снежок падает. Одесса: первые дни января, Потемкинская лестница и море, местами покрытое льдом. Севастополь: Графская пристань, памятник затопленным кораблям, Военно-морской музей, Сапун-гора и диорама на ней. Волгоград: Мамаев курган и скульптура «Родина-мать».
Никогда более не довелось быть ни в Киеве, ни в Севастополе, ни в Одессе. Только в Волгограде, где в 1982–
1983 гг. проходил срочную службу в 27 им. Вацлава Воровского железнодорожном полку, и присягу принимал на Мамаевом кургане у подножия «Родины-матери».
В последние четверть века чувство большой родины питалось во многом и поездками по стране, которые стали доступны более широкому кругу наших граждан, чем было в 60-е и 70-е годы, когда поездки были ограничены пределами области. В эти годы массовыми стали автопутешествия, преимущественно к Черному морю, но также в города Поволжья.
То есть пропагандистские усилия государства были подкреплены личным опытом жителей Пензы, которые расширили свои представления о просторах нашей страны, о ее природных особенностях, о культурных достопримечательностях Казани, Нижнего Новгорода, Саратова, Самары, Воронежа, Новороссийска.
* * *
Неожиданным для меня, как автора идеи опроса, оказался вариант, согласно которому родина – это моя семья, мои родственники (53,4%, 2 место).
Казалось бы – какая такая семья в нашем, как принято утверждать, нелиберальном обществе? Как она может признаваться людьми в качестве измерения родины.
Между тем именно в последние 30 лет, когда люди получили возможности самостоятельно на себя зарабатывать, отвечать за себя, когда поколения рождения 1970–2000 годов получили возможности для самореализации и многие этими возможностями воспользовались, именно семья стала восприниматься как частица родины. Как та частица, с которой родина и начинается.
Ибо родина – не только территория, которую нужно оборонять, но прежде всего люди, которые хотят благополучной жизни на своей территории.
Признание своей семьи – в малом и большом измерении (всех родственников) – частицей и началом родины есть признак либерального массового сознания.
Вариант «Моя семья, мои родственники» как частица родины подкреплен вариантом «Мой дом, моя квартира» (19,2%).
* * *
Вариант «Все места, где приходилось жить, работать, служить в армии, бывать на отдыхе» набрал 17,1%. Ключевое слово здесь «приходилось». То есть места, где человек был вынужден жить, работать, служить, не вызывают у него душевного отклика, не сильно признаются в качестве родины. Тот факт, что этот вариант набрал-таки 17,1% (одна шестая респондентов) говорит, на мой взгляд, о том, что эти люди – романтики по натуре.
Сам я не отметил этот вариант, но для себя понимаю, что две мои вынужденные поездки на Дальний Восток – в 1983 г. на службу в армию в часть, что обслуживала БАМ, и в 1987 г. со стройотрядом на БАМ – расширили мои представления о просторах России и оставили в моей душе образы, которые нигде более увидеть не смог бы.
Помню до сих пор, что поезд, в котором в плацкартном вагоне, рассчитанном на 54 пассажира, везли на службу порядка 90 новоиспеченных младших сержантов железнодорожных войск, очень долго, чуть ли не несколько часов, шел, вернее сказать, тащился вдоль Байкала. И мы все это время как завороженные смотрели в окна, изредка переговариваясь между собой по поводу красот, что видели.
А в одном месте поезд встал. Мы стояли в тамбуре, дверь была открыта в сторону озера, до которого было не более 10 метров. Хотелось спрыгнуть, стащить с себя сапоги и окунуть ноги в Байкал. Но боялись – поезд тронется, и не успеешь вскочить обратно. А поезд простоял в этом месте больше 20 минут. До сих пор жалею, что не окунул ноги в Байкал.
Весь путь вдоль Байкала до Слюдянки составляет, оказывается, 89 км.
Вряд ли многие читатели «УМ», что приняли участие в опросе, видели красоты Байкала, но при выполнении задания «Выберите 10 слов, которые у Вас ассоциируются с Россией?» 39% назвали Байкал.
* * *
Вариант ответа «Русская ментальность» как признак или измерение родины получил 30,1%.
Конечно, если бы мы не включили такую формулировку в число вариантов, то и не получили бы 30-процентного результата. В той версии видения родины, что принята в нашей стране, как будто нет места понятию ментальности. Точнее, о ментальности, или о русском национальном характере, говорят. Но не привязывают к родине.
Между тем, как свидетельствуют результаты опроса на сайте «УМ», русская ментальность – важный элемент, которым люди привязывают себя к родине.

Жители села Неверкино на отдыхе в лесу, середина 50-х годов. Из личного архива Валентина Мануйлова

Возможно, русская ментальность как способ ощущения себя русским и потому связанным с Россией как с большой родиной – более высокий уровень, чем физическое ощущение малой родины, когда ты исходишь ее ногами и нескончаемо зришь глазами.
* * *
Остальные ответы, как и ожидалось, набрали небольшие результаты. Оно и понятно. Общественные пространства в Пензе и в сельских поселениях находятся преимущественно в запущенном состоянии. Они не вызывают чувства гордости, не ассоциируются с малой родиной.
Предприятия, на которых люди работают, тоже не вызывают чувства гордости, люди не рассматривают их как элементы или частицы родины.
Резюмирую.
Опрос выявил, что измерение понятия и чувства родины является многослойным, оно не ограничивается всей Россией или местами, где вырос и живет человек, или местами, где пришлось жить, работать и служить. Оно включает в себя также и такое измерение, как моя семья, мои родственники, мой дом, моя квартира и особо – русскую ментальность.
Если говорить о том, что в этом пироге живет и развивается по своим законам, то это, бесспорно, те измерения, которые образуют малую родину и родину мини.
Ощущения «Вся Россия» и «Русская ментальность» могут испытывать воздействие пропаганды, но эффективность этой пропаганды в ее нынешнем варианте, на мой взгляд, под большим вопросом.
Валентин МАНУЙЛОВ
16 ноября 2022 г.

цитата в тему
«…и я вдруг почувствовал эту Россию, почувствовал ее прошлое и настоящее, ее дикие, страшные и все же чем-то пленяющие особенности и свое кровное родство с ней…».
Иван Бунин. Жизнь Арсеньева. Собрание сочинений в четырех томах. Москва, Издательство «Правда», 1988, т. 3, стр. 313.