«Сталкер»:попытка к бегству

Программу кинофестиваля можно было условно поделить на документальную и художественную часть. Кроме самих кинопоказов, пензенцы могли посещать творческие встречи с режиссерами фильмов.
В открывающий день фестиваля, 17 августа, было показано 3 картины. Первый фильм кинофестиваля «Катя» удалось запустить только с третьего раза. Поначалу изображение шло в чудовищно замедленном темпе, затем скорость кадров наладилась, но зато исчез звук. Впрочем, учитывая то, что именно показывали пензенцам, эти технические шероховатости казались вполне уместными.
А показывали там, между нами говоря, помойку – во всех ее видах. Огромная помойка-водоем, улица-помойка, базар-помойка. Вокзал-помойка и помойный поезд. Знаете, что представляет собой место, где Сиддхартха Гаутама достиг просветления и стал Буддой? Помойку, с храмом посередине.
Фильм в основном (или даже целиком) снят в Индии, однако Катя – главная героиня картины – хоть и ведет свой рассказ на фоне индийской помойки, повествует все же о российских реалиях. И этот рассказ вполне соответствует демонстрируемой картинке.
Сначала Катя – попрошайка в захламленном доме полусумасшедшей матери, потом малолетняя проститутка, потом наркоманка, потом жена зека (причем неверная жена), потом – мать мертвого ребенка. И, да, в конце фильма Катя сообщает нам, что очень любит жизнь.
Помойка, кстати говоря, снята весьма талантливо, да и главная героиня фильма вполне способна увлечь зрителя своим рассказом. Картина получилась, что называется, атмосферной.
На помойках «Кати» всегда копошатся люди, чтобы зритель не забывал, что по-настоящему все помойки обитают именно в душе человека. Люди эти грязны, убоги, больны, изуродованы, они плюют и сморкаются, непрерывно визжат и клянчат, либо страдают молча и неподвижно.
Особенно хороша в этом смысле «бухта кремации». Это всем помойкам помойка, туда выбрасывают людей. Трупы, плавающие в воде, дым и смрад костров, непрогоревшие остатки человеческих тел пополам с бытовым мусором, горы человеческого пепла – и по всему этому лазают корявые крематоры. И это непрерывный, бесконечный процесс: люди все несут и несут новых покойников.
Не стоит забывать, что лента эта – документальная, то есть все по-настоящему. И снято все это на честную камеру документалиста. Это очень серьезное оружие. Камера бесстыдна и безжалостна.
В тех случаях, когда любой деликатный человек отвернулся бы, она отворачиваться не станет. Боль, грязь, болезнь, унижение, преступление – камера не отводит взор.
В результате картинка получается мощной. Некоторые зрители даже не смогли досмотреть фильм до конца, покинули зал. Камера документалиста – действительно серьезное оружие.
Однако во имя чего режиссер применяет столь сильнодействующее средство?
Фильм «Катя» является дипломной работой студентки 5 курса Анны Шишовой. Несмотря на творческую молодость автора, ее работа успела завоевать ряд наград и получить некоторую известность. Следовательно, можно констатировать: в России появился еще один режиссер, который отлично сможет показать нам, как все плохо, но совершенно не представляет, что же со всем этим делать.
Второй документальный фильм, демонстрируемый на фестивале «Сталкер», назывался «16 ноября Эры Милосердия». Картина про популярных когда-то «Митьков», которые как бы борются против мракобесия, заступаясь за картину Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына» («Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»).
Фильм насквозь постановочный, фальшивый, не очень интересный (досматривать его осталось едва ли 10 пензенцев). Однако именно в нем неожиданно обнаружился ответ на вопрос, (не) поставленный в предыдущем фильме «Катя».
Ответ этот содержится в озвученной цитате Ильи Репина: «При виде яснополянских обитателей в черных, грязных избах, с тараканами, без всякого света, прозябающих по вечерам у керосинового, издающего один смрад и черную копоть фитиля, мне делалось больно, и я не верю в возможность светлого, радостного настроения в этом Дантовском аду... Спуститься на минуту в эту тьму и сказать: «я с вами» – лицемерие. Погрязнуть с ними навсегда – жертва. Подымать! Подымать до себя, давать жизнь – вот подвиг».
На этой чистой ноте можно было бы закончить фестивальный день (а то и весь фестиваль). Но, увы, после этого был еще показ художественного фильма «Охрана», а также встреча с его режиссером Александром Прошкиным.
Картина рассказывает нам историю молодых женщин, работающих в охране на металлургическом заводе. Дело происходит в небольшом провинциальном городке. Городок загибается и пустеет.
В результате, другой работы, кроме охраны, для женщин в городе нет. Мужчин, с которыми можно создать семью, тоже нет. Все спились или уехали.
А молодым женщинам так хочется жить и любить. В результате избранником главной героини становится вор.
Спору нет, в России имеются и умирающие города, и дышащие на ладан производства, и несчастные женщины.
Но почему современные режиссеры так любят снимать именно эту Россию – подыхающую, безнадежную, где единственный выход – это побег? Отчего у нас в последнее время что ни фильм, то «Левиафан» или «Дурак», а теперь вот и «Охрана»?
Александр Прошкин дает, впрочем, ответ на то, как женщинам из его картины выбраться из этой безнадеги. Ответ этот банален до тошноты – любовь. То есть зрителю предлагалось посмотреть очередной чернушный фильм и получить банальность в конце.
Возможно, где-то в этом кинофестивале притаились катарсис, сатори и инсайт, но ощутить их на себе почему-то не удалось.
Вместо этого возник вопрос: «А причем тут вообще права человека? Фильмы вроде бы должны быть о них?»
По итогам первого фестивального дня возникло впечатление, что «Сталкер» дает лишь один внятный совет: «Бежать, бежать куда угодно!» В Индию, в скоморошество, в любовь – лишь бы побег был удачным.
А в самое ближайшее время, стоит напомнить, начнется очередной форум «Поиск провинции», где мы все вместе будем думать над тем, как же нам остановить отток людей из регионов.
И скорее всего «поисками» будут заниматься примерно те же люди, что до этого посещали «Сталкер».