Самое читаемое в номере

Региональные кланы в эпоху развитого сталинизма: круговая порука, коррупция, неэффективность

A A A

Как проходили чистки региональных руководителей в последние годы правления Иосифа Сталина. Рассказывает обозреватель «Улицы Московской» Михаил Зелёв.


Большой террор 1936-1938 годов сопровождался крупнейшей в истории сталинизма попыткой разрушения диктатором системы региональных бюрократических клик. Именно тогда к власти в регионах стало приходить второе (брежневское) поколение советского руководства.
Его принято считать более образованным, компетентным и преданным И. Сталину, чем в значительной степени уничтоженное в ходе Большого террора первое поколение советских руководителей.
Но проходит всего десять лет после той грандиозной чистки, и мы сталкиваемся ровно с теми же претензиями в адрес уже новой генерации региональной номенклатуры, что предъявлялись на памятном февральско-мартовском (1937 г.) пленуме ЦК ВКП(б).
Региональных руководителей вновь обвиняют в должностном протекционизме, семейственности, создании систем круговой поруки, злоупотреблениях, коррупции, подавлении критики снизу и неэффективности управления.
Административно-командная экономика и решительный отказ русских коммунистов от демократической сменяемости власти неизбежно порождали тенденцию к формированию бюрократических кланов, участники которых старались ускользнуть из-под контроля центра. И никакой террор не мог противодействовать этим коренным порокам сталинского политического режима.
1949 г. – высшая точка послевоенных чисток в корпусе региональных руководителей. Их центральным событием стало знаменитое «ленинградское дело».
Впрочем, репрессии тех лет против региональной номенклатуры не идут ни в какое сравнение с Большим террором. Достаточно напомнить, что в марте 1950 г. 52% секретарей обкомов, крайкомов и ЦК национальных коммунистических партий занимали свои должности более 2 лет, т. е. их никак не коснулись репрессии по «ленинградскому делу». Да и впоследствии всё сводилось к периодическим кадровым перестановкам и репрессиям в отношении сравнительно небольших групп чиновников.
Чем объяснить такую мягкость И. Сталина в послевоенный период?
Почему диктатор перестал воспринимать различные проявления регионализации, неэффективность и злоупотребления местных чиновников как серьёзную угрозу режиму?
Во-первых, сказалось общее укрепление коммунистического режима в результате победоносной войны.
Во-вторых, произошли серьёзные качественные изменения в составе советской номенклатуры. Очевидно, что второе поколение советского руководства, безгранично преданное вождю, не вызывало у стареющего диктатора таких подозрений, как поколение первое.
В этой статье я обращусь к истории чисток против номенклатуры в двух регионах – Ульяновской области и Азербайджане.
Ульяновская область интересна не только потому, что это наш сосед. Здесь в годы позднего сталинизма с интервалом всего в 3 года прошли сразу две чистки – в 1949 и в 1952 годах. Это лишний раз доказывает неэффективность сталинского режима.
Азербайджан интересен по другой причине. Там в 1948 г. И. Сталин, наоборот, вступился за местное насквозь коррумпированное руководство, подвергавшееся атакам со стороны Министерства государственного контроля (МГК) СССР, и предотвратил надвигавшееся уничтожение клана Мир-Джафара Багирова.

«УЛЬЯНОВСКОЕ ДЕЛО» 1949 ГОДА
25 февраля 1949 г., практически одновременно с начавшимся «ленинградским делом», Политбюро издало постановление «О фактах разложения руководящих работников Ульяновской областной парторганизации». В нём в частности говорилось: «В результате проведённой по поручению Секретариата ЦК ВКП(б) специальной проверки установлено, что Ульяновский обком партии, располагая многочисленными сигналами о злоупотреблениях в Ульяновском спиртотресте, не принял мер к разоблачению ныне отданной под суд группы вредителей, занимавшейся расхищением спирта и хлебопродуктов.
При проверке выяснились также факты разложения среди руководящих партийных и советских работников Ульяновской области. На протяжении длительного времени некоторые работники обкома и горкома ВКП(б) и работники советских организаций бесплатно и в больших количествах получали спирт с заводов Ульяновского спиртотреста. Спирт также бесплатно брали с заводов на устраиваемые коллективные пьянки, в которых участвовали руководящие работники областных и районных организаций.
Первый секретарь Ульяновского обкома ВКП(б) т. Терентьев и секретарь обкома партии т. Артамонов, будучи сами замешаны в получении спирта, не принимали мер к разоблачению расхитителей спирта, хлебопродуктов и не вели борьбы с элементами разложения среди части работников партийного и советского аппарата области».
Политбюро сместило и исключило из партии 1-го и 3-го секретарей обкома И. Терентьева и С. Артамонова, поручило Комиссии партийного контроля привлечь к строгой ответственности виновных работников обкома и облисполкома, а Генеральному прокурору и МВД СССР – провести ревизию деятельности областных прокуратуры и милиции.
ulyanovsk41-летний Иван Терентьев руководил Ульяновской областью к тому времени уже 6 лет, с самого её основания.
И. Сталин собирался смещать этого сатрапа ещё летом 1947 г. «за недостаток большевистской принципиальности и твёрдости, а также плохую практическую работу и неправильные методы руководства», как говорилось в постановлении Секретариата ЦК от 25 июля 1947 г.
Однако И.Терентьев тогда заверил Кремль, что «осознал свои ошибки и обязуется выправить положение дел в области».
О сути претензий центра в адрес И. Терентьева лучше всего говорит доклад на состоявшемся 5 марта 1949 г. пленуме Ульяновского обкома Никиты Кримяна, начальника УМГБ по Ульяновской области, личности не менее примечательной, чем смещённый 1-й секретарь обкома.
«Законченный садист» полковник Н. Кримян был одним из представителей клана Лаврентия Берии. В 1945-1947 годах он занимал пост наркома (министра) государственной безопасности Армении, но был смещён за склоки и непартийное поведение и переведён в Ульяновск.
В 1951 г. он будет смещён и с этого поста за аресты граждан, применение незаконных методов следствия, преследования и необоснованные увольнения честных коммунистов и вообще уволен из МГБ.
25 сентября 1953 г. его арестуют, а 15 ноября 1955 г. казнят в Тбилиси в рамках уже хрущёвской кампании по избавлению номенклатуры от ужасов террора и засилья чекистов.
Но всё это ещё впереди. А пока Н. Кримян рассказывал обкому о том, что в Ульяновском спиртотресте сложилась «крупная антисоветская вредительская организация» во главе с его директором Сухановым, который неожиданно оказался троцкистом, в чём «признался и он сам».
Вредители саботировали мероприятия советского правительства и занимались хищением социалистической собственности. Они нанесли государству ущерб более чем на 65 млн рублей. По делу арестовано 40 человек, 37 из которых – коммунисты.
Работников треста прикрывали И. Терентьев и С. Артамонов, за что «в большом количестве бесплатно снабжались спиртом». Они глушили сигналы о злоупотреблениях, препятствовали намерениям МГБ посадить Суханова, «открыто защищали вредителей» и даже «пытались оклеветать органы советской разведки».
И. Терентьев и С. Артамонов «дошли до такой степени морального растления, что заводили любовные интрижки с подчинёнными им отдельными сотрудницами обкома партии даже в служебном помещении».
У Суханова нашлись защитники и в Москве (руководство Главспирта и бывший министр вкусовой промышленности СССР, а к тому времени первый заместитель министра пищевой промышленности СССР Николай Пронин).
Одним из главных инициаторов хищений и разбазаривания социалистической собственности был назван секретарь Ульяновского облисполкома И. Осипов, который «принуждал руководителей ряда организаций и предприятий доставлять ему на дом спирт, пиво и другие продукты, которые его жена вплоть до последнего времени по спекулятивным ценам продавала на рынке».
Начальник финансового сектора обкома Шитов «незаконно в больших размерах получал спирт на Ульяновском спиртзаводе № 2 и открыто продавал его в здании обкома».
Суханов и его сообщники подкупали не только работников обкома, но и сотрудников прокуратуры. В частности, начальник следственного отдела областной прокуратуры Карпов сознательно придерживал имевшиеся у него материалы о хищениях.
Прокурор Сталинского района Ульяновска Трунин за взятки и спирт прекратил дело о нарушениях техники безопасности главным инженером спиртзавода № 2 Босиным, в результате которых погибла одна из работниц.
Переходя к причинам создавшегося положения, Н. Кримян отметил царящие в регионе кадровую чехарду, подавление критики и неблагополучие с воспитанием коммунистов.
С момента образования Ульяновской области в 1943 г. в ней сменились 5 председателей облисполкома, 79 1-х секретарей райкомов, 102 председателя райисполкомов. В некоторых районах 1-е секретари райкомов и председатели райисполкомов успели за 6 лет смениться по 4-5 раз.
По словам начальника Управления МГБ, номенклатура в области настолько запугана по части критики областного руководства, что, например, на прошедшем в ноябре 1948 г. пленуме обкома никто не решился по собственной воле выступить в прениях по докладу.
В 1948 г. в Ульяновской области из партии были исключены 888 человек, причём 424 из них – за присвоение, растраты и хищения, убийства и грабежи, халатность и злоупотребление служебным положением.
Н. Кримян был бы плохим чекистом, если бы не связал происходящее с происками иностранных разведок: «Никому не секрет, что сейчас капиталистическими государствами ведётся тайная и идеологическая война против Советского Союза. Наибольшую активность в этом направлении проявляют правительства и разведки Америки и Англии. Через агентуру американские и английские империалисты пытаются запустить свои щупальца в тайники государственных и военных секретов нашей страны, выведать данные о новейших видах вооружения Советской Армии, достижениях науки и техники, состоянии промышленности и сельского хозяйства, наших материальных и продовольственных резервах, пропускной способности железных дорог и так далее».
Он сообщил о том, что «англо-американские разведорганы» проявляют особое внимание к Ульяновской области, пользуясь притуплением здесь большевистской бдительности и засорённостью кадров, и рассказал о ряде успехов местных чекистов в борьбе с врагами.
В 1948 г. были арестованы супруги Раданович, работавшие врачами в одной из больниц, которые обрабатывали в антисоветском духе отдельных лиц, создавая тем самым «враждебные кадры с целью организации восстания в момент военного нападения Америки на Советский Союз».
Были вскрыты «две крупные нелегальные организации на Ульяновском автомобильном заводе, возглавляемые агентами американской разведки», которые собирали «шпионские сведения» и готовили кадры для подрывной антисоветской работы.
В деревушке Сурское в 1948 г. был арестован 22-летний бухгалтер промысловой артели Юрий Щепочкин, которого обвинили в попытке создания антисоветской террористической организации среди молодёжи.
Как поведал Н. Кримян, «при обыске у Щёпочкина были изъяты радиопередатчик, дневник антисоветского содержания и «чёрный список», в который Щепочкиным был занесён партийно-советский актив. Щепочкин признался, что в «чёрный список» он заносил активных коммунистов и намеревался передать его американским карательным органам, рассчитывая на победу Америки в войне против СССР».
Ю. Щепочкина приговорили к 25 годам заключения. Из лагерей он вышел лишь в 1956 г.
Как сложились судьбы пострадавших во время той чистки? Сравнительно благополучно, если сравнивать с эпохой Большого террора или с судьбами пострадавших от «ленинградского дела».
Смещённый 1-й секретарь обкома И. Терентьев несколько месяцев работал мастером строительного управления в Куйбышеве, но 21 июля 1949 г. всё же был арестован и приговорён к 15 годам заключения. Он вышел на свободу в 1953 г., сразу после смерти И. Сталина. Работал на Новокуйбышевском нефтеперерабатывающем заводе, дослужившись до должности заместителя директора. В 1958 г. восстановлен в КПСС.
Начальник УМВД по Ульяновской области Григорий Граков был переведён на должность начальника отдела специальных поселений УМВД по Томской области, но уже в 1954 г. возглавил УМВД по Куйбышевской области.
4 июля 1949 г. по решению суда чести при Совете Министров СССР и ЦК ВКП(б) за непринятие мер по борьбе с воровством в спиртовой промышленности были смещены со своих постов министр пищевой промышленности СССР Василий Зотов, его первый заместитель Н. Пронин, начальник Главного управления спиртовой промышленности И. Гудзенко. Они были назначены директорами промышленных предприятий.
В частности, В. Зотова отправили руководить московской фабрикой «Красный Октябрь». Но уже в 1953 г. он вернётся на пост министра и будет руководить советской пищевой промышленностью вплоть до 1970 г.
Новым 1-м секретарём Ульяновского обкома был назначен ровесник И. Терентьева Александр Бочкарёв, ранее занимавший пост председателя Куйбышевского облисполкома.

«УЛЬЯНОВСКОЕ ДЕЛО» 1952 ГОДА
Прошло всего 3 года, и престарелый диктатор вновь был вынужден организовать смещение очередной бюрократической клики в Ульяновской области, на этот раз во главе с А. Бочкарёвым.
19 апреля 1952 г. было принято постановление ЦК «О работе Ульяновского обкома ВКП(б)», согласно которому 1-й секретарь А. Бочкарёв был снят со своего поста.
Впрочем, на этот раз у Кремля не было сомнений в «личной честности» А. Бочкарёва, 2-го секретаря Ивана Серёгина и председателя облисполкома Михаила Чернышёва. Речь шла, скорее, об общей неэффективности руководства областью и замалчивании и игнорировании разложения номенклатуры на уровне городов и районов.
Наши основные источники о претензиях И. Сталина к ульяновским руководителям – это обширное постановление ЦК от 19 апреля и доклад на пленуме Ульяновского обкома 26 апреля заместителя заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК И. Виноградова. Они читаются как приговор неэффективности сталинской системы.
На этот раз детонатором разгрома регионального клана послужило положение в Мелекессе. 1-й секретарь горкома Кокорев, председатель горисполкома Биткин и его преемник Лисин прочно срослись с местными хозяйственными руководителями, покрывали их злоупотребления, занимались поборами с местных предприятий, систематически устраивая грандиозные симпозиумы в здании горкома и, в конце концов, окончательно разложились. В городе широко практиковались растраты и хищения, процветали семейственность и протекционизм.
Областное руководство прекрасно знало о положении в Мелекессе ещё с декабря 1949 г., но ничего не предпринимало вплоть до августа 1951 г., когда Кокорев и Лисин были сняты с работы.
Пьянство руководителей районов и городов, некоторых представителей областного руководства, их бытовое разложение, несмотря на чистку 1949 г., стали нормой жизни региона.
Процветали растраты и хищения. Их центром по-прежнему оставались спиртзаводы и торговые организации. Только за 1951 г. убытки от растрат и хищений в спиртовой промышленности составили 28,5 млн руб.
Руководители многих районов занимались растаскиванием колхозной собственности, очковтирательством и приписками.
На промышленных предприятиях процветали сокрытие от государства запасов металла, топлива, других мероприятий, приписки к отчётности о выполнении плана. Только на заводе им. Сталина в апреле 1951 г. в отчёте о выполнении плана была сделана приписка в 8 тыс. деталей.
При этом представитель ЦК справедливо называл в качестве причины создавшегося положения зажим областным руководством критики и внутрипартийной демократии.
По словам Виноградова, «даже те немногочисленные и робкие замечания в адрес руководства обкома, которые были на пленумах, не поддерживались секретарями и членами бюро, а тов. Бочкарёв отвечал на них такой отповедью, которая отнюдь не содействовала развёртыванию критики в организации».
Это говорил посланец того самого диктатора, что под корень уничтожил остатки внутрипартийной демократии ещё в конце 1920-х годов.
Другой причиной провалов А. Бочкарёва называлось плохое качество подбора кадров. Как отметил И. Виноградов, «нередки такие случаи, когда некоторые руководители подбирают кадры не по деловым и политическим признакам, а по обывательско-мещанскому принципу приятельских отношений, при этом иногда работников способных, деловых и острых заменяют людьми сомнительной ценности, либо вовсе непригодными для дела, но зато удобными и угодными руководителям».
«Слабые и неспособные работники, а иногда и люди, скомпрометировавшие себя недостойным поведением, заменяются только тогда, когда они провалили работу и нанесли ущерб делу, хотя такой исход можно было заранее предвидеть и предупредить его», – заявил представитель ЦК.
Итогом неэффективного руководства со стороны обкома и облисполкома, районных и городских органов власти объявлялись провалы региона в сельском хозяйстве, промышленности, социальной сфере.
Это было не вполне справедливо, поскольку региональное руководство всего лишь расхлёбывало последствия работы той безумной и неэффективной экономической системы, что была навязана России сталинским руководством на рубеже 1920-1930-х годов, и поглощавшей все ресурсы страны не менее безумной холодной войны, которую в конце 1940-х годов развязал Кремль.
Ульяновская деревня, как и деревня других регионов, жила в страшной нищете. Колхозы и совхозы работали с нарушением элементарных правил агротехники. Уровень производительности земледелия и животноводства в регионе был крайне низок. Планы по животноводству колхозы выполняли лишь за счёт закупок на стороне.
Например, в 1951 г. ульяновские колхозы закупили ради выполнения плана 1,5 млн голов птицы, тогда как в их собственном хозяйстве пало 1,2 млн голов. Продуктивность общественного животноводства была крайне низка. В 1951 г., например, средние надои на одну корову составили всего 970 литров молока.
На ульяновских заводах, как и по всей стране, процветали простои, штурмовщина, брак, низкое качество выпускаемой продукции.
В жутком состоянии находилось жилищно-коммунальное хозяйство Ульяновска. Только 13% жилых домов города имели водопровод, только 3% – канализацию. Областные и городские власти были не в состоянии освоить даже выделенные на капитальный ремонт жилья средства. В городе через 7 лет после войны имелось около 330 землянок, в которых проживало более 1 тыс. человек.
В жутком антисанитарном состоянии находились лечебные заведения области и больницы. Многие из них не имели необходимого оборудования. Общественное здравоохранение не было приоритетом для развязавшего холодную войну коммунистического режима. Неудивительно, что около 10 тыс. жителей области болели трахомой.
Региональные власти систематически изымали средства из ассигнований на народное образование и направляли их на пополнение оборотных средств различных организаций. В 1950 г. таким образом бюджет народного образования был уменьшен на 965 тыс. руб., а в 1951 г. – на 1435 тыс. руб.
Школы недофинансировались, не обеспечивались необходимым оборудованием. План строительства жилья для учителей выполнялся немногим более чем на треть. Около 35% учителей 5-7-го классов не имели соответствующей квалификации.
Но самое любопытное, что Кремль не мог предложить Ульяновской области ничего для решения её проблем, кроме очередных кадровых перестановок и репрессий против очередных проворовавшихся руководителей.
Всё постановление ЦК от 19 апреля пестрит пустыми формулировками («устранить ошибки», «улучшить работу», «принять меры» и т. п.). Единственным конкретным поручением Совету Министров РСФСР явилось переселение к 1 января 1953 г. в благоустроенные дома всех жителей ульяновских землянок.
Судьба смещённых руководителей Ульяновской области сложилась куда лучше, чем у их предшественников, пострадавших от чистки 1949 г.
1-й секретарь А. Бочкарёв был назначен инструктором ЦК, а в 1955 г. занял пост председателя Саратовского облисполкома, на котором проработал до 1971 г.
2-й секретарь И. Серёгин ненадолго превратился в рядового секретаря обкома, но уже в мае 1953 г. вернулся на свой прежний пост, а в 1954 г. стал председателем Ульяновского облисполкома. Он проработал в этой должности до 1961 г.
Секретарь обкома П. Мироненко был назначен заместителем начальника одного из цехов Минского автомобильного завода, но уже в 1955 г. занял кресло 2-го секретаря Минского обкома, в котором просидел до 1960 г.
Председатель облисполкома М. Чернышёв был отправлен на работу заведующего переселенческим отделом Куйбышевского облисполкома.
Новым 1-м секретарём Ульяновского обкома стал 38-летний Игорь Скулков, ранее занимавший пост заместителя заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК. Он останется руководить областью до 1958 г.
Ульяновская область выделялась на фоне других регионов лишь тем, что каток чисток прошёлся по её региональным руководителям дважды. Но точно такие же разгромы региональных кланов сталинский режим устраивал во Владимирской (1946), Ивановской (1946), Рязанской (1948), Ленинградской (1949), Еврейской (1949), Московской (1949) областях, Карелии (1949), Челябинской (1950), Курской (1950) областях, Эстонии (1950), Грузии (1952), Кировской области (1952).

«АЗЕРБАЙДЖАНСКОЕ ДЕЛО» 1948 ГОДА: И. СТАЛИН НА ЗАЩИТЕ КОРРУПЦИИ
История ревизии финансово-хозяйственной деятельности Совета Министров Азербайджана, устроенной в 1948 г. министром государственного контроля СССР Львом Мехлисом, – хороший пример сталинского доверия к главе одного из насквозь коррумпированных региональных бюрократических кланов М.-Дж. Багирову.
bagirovМ.-Дж. Багиров занимал пост 1-го секретаря ЦК Коммунистической партии Азербайджана на протяжении 20 лет (1933-1953). Он благополучно пережил Большой террор 1936-1938 годов, что было чрезвычайной редкостью для руководителей регионов.
Кроме М.-Дж. Багирова, это удалось лишь 5 руководителям регионов, занимавшим свои посты на 1 января 1937 г.: Никите Хрущёву (Московская область), Андрею Жданову (Ленинградская область), Александру Горкину (Оренбургская область), Ивану Карпову (Калмыкия) и Лаврентию Берии (Грузия).
Своей непотопляемостью М.-Дж. Багиров был обязан покровительству Л. Берии. Как только Л. Берия будет в июне 1953 г. смещён и арестован, закончится и карьера М.-Дж. Багирова. В 1954 г. он будет арестован, а в 1956 г. казнён.
В 1948 г. контролёры из Москвы без особого труда выявили в Азербайджане обширные злоупотребления и получили большое количество жалоб.
Среди прочего, например, выяснилось, что ещё в 1944 г. заместитель председателя Совета народных комиссаров Азербайджана Азиз Азизбеков приобрёл в личную собственность дачу площадью в 3,5 га. На её строительство были израсходованы значительные государственные средства.
Продукция дачного хозяйства продавалась через государственные торговые организации по повышенным ценам, а вырученные в результате этого средства хранились на его личном счёте в Государственном банке и использовались для развития дачи.
Точно так же поступили председатель Совета Министров Азербайджана Теймур Кулиев и другой его заместитель И. Ислам-Заде.
Осознав нависшую над ним угрозу, М.-Дж. Багиров начал контратаку. Подручные М.-Дж. Багирова организовали увеселительную прогулку в Махачкалу для руководителя группы контролёров и заместителя Л. Мехлиса Емельянова, в ходе которой организовали его фотографирование вместе с «сомнительными в политическом отношении женщинами». Собранные материалы М.-Дж. Багиров направил И. Сталину.
Диктатор решил демонстративно поддержать руководителя Азербайджана. 30 июля 1948 г. было принято постановление Политбюро «О ревизии финансово-хозяйственной деятельности Совета Министров Азербайджанской ССР».
В нём говорилось, что Л. Мехлис организовал проверку неправильно, без всякой нужды придал ей «большой размах», «тенденциозный характер», выслушивал только «жалобщиков» и игнорировал мнение ЦК Коммунистической партии Азербайджана.
Были смещены со своих постов заместители Л. Мехлиса Емельянов и Старостин. Руководству Азербайджана предлагалось устранить выявленные в ходе ревизии недостатки.
Это была полная победа М.-Дж.Багирова.
26 августа 1948 г. было издано новое постановление Политбюро «Об уточнении прав Министерства государственного контроля СССР и его представителей на местах».
Права МГК в части отстранения от должности и привлечения к судебной ответственности виновных, наложения на них дисциплинарных взысканий, изъятия документов резко ограничивались. МГК лишалось права проведения ревизий в целом ряде министерств, ведомств и регионов.
Впрочем, последующие чистки во многом фактически отменили это постановление.

ПОСЛЕВОЕННЫЕ ЧИСТКИ РЕГИОНАЛЬНОГО РУКОВОДСТВА В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Нельзя не обратить внимания на то, что в годы позднего сталинизма чистки против региональных руководителей стали значительно мягче, чем перед войной. Многие проштрафившиеся руководители не арестовывались, а просто перебрасывались на работу в другой регион или в Москву или отправлялись на учёбу в высшие партийные учебные заведения или на курсы подготовки региональных руководителей.
Это способствовало формированию устойчивого слоя номенклатурных работников. Они ещё не могли рассчитывать на то, что долго просидят в своём кресле, но уже могли надеяться, что никто не вышвырнет их из рядов класса номенклатуры.
Это способствовало укреплению патрон-клиентских отношений в номенклатурной среде, формированию кланов вокруг региональных руководителей.
Развивались патрон-клиентские отношения и между местными руководителями и московскими чиновниками, шло сращивание региональных и ведомственных интересов.
Неудивительно, что ещё в 1946 г. И. Сталин организовал кампанию борьбы с практикой «премирования» региональных и местных партийных руководителей со стороны хозяйственных организаций, справедливо видя в ней основу для подчинения деятельности партийных органов интересам хозяйственных ведомств.
Тем не менее сращивание различных ветвей советской бюрократии в период развитого сталинизма шло стремительными темпами, что усиливало независимость номенклатуры от диктатора. Местные руководители обрастали хозяйством (строили личные дома, получали большие гонорары в местных газетах, приобретали дорогостоящие дефицитные вещи).
Номенклатура постепенно превращалась в класс для себя, осознавала свои классовые интересы. Смерть И. Сталина и демонтаж системы террора против представителей правящего класса в 1953 г. способствовали укреплению позиций как номенклатуры в целом, так и региональных руководителей в частности.
Пройдёт всего 11 лет, и в 1964 г. номенклатура окрепнет настолько, что сможет сместить неугодного ей диктатора. А ещё через четверть века она приступит к сращиванию с управляемыми ею средствами производства в попытке превратиться в полноценную буржуазию.

Михаил Зелёв, кандидат исторических наук

Прочитано 1311 раз

Поиск по сайту