В октябре в Москве проходила очередная научная конференция Общества изучения русской усадьбы (ОИРУ). В этом году исполнилось 25 лет со дня восстановления деятельности этого историко-просветительского объединения, созданного ещё в 1922 г. и ликвидированного в 1930 г.
На конференции, тема которой в этом году звучала как «Русская усадьба в эпохи перемен», я выступила с докладом «Усадьба Устиновых Грабовка: практики и миражи».
Основной смысл участия и присутствия на конференциях не выступление с докладом: он будет доступен в сборнике материалов, а кулуарные дискуссии и консультации у крупнейших специалистов. В этот раз мне удалось поговорить о Грабовке с Марией Владимировной Нащокиной, членом-корреспондентом Российской Академии архитектуры и строительных наук (РААСН), доктором искусствоведения, заслуженным архитектором России, заместителем председателя правления Общества изучения русской усадьбы. Она крупнейший в нашей стране специалист по архитектуре модерна.
И вот удача! Она установила имя архитектора – автора проекта грабовского дворца. Им оказался В. А. Шрётер (1839-1901), петербургский зодчий, чьи творения украшают до сих пор улицы северной столицы. Также он был официальным архитектором Императорских театров России, по его проектам построены театральные здания Иркутска, Нижнего Новгорода, Киева (Шрётер выиграл международный конкурс на строительство этого театра).
Современный облик Мариинского театра в Петербурге – тоже проект Шрётера. По авторитетному мнению М. В. Нащокиной, загородный дом М. Устинова – так называется его проект, помещённый в знаменитой Архитектурной энциклопедии Г. И. Барановского (1904 г.) – одно из лучших произведений зодчего.
А теперь о Грабовке. Когда речь заходит о дворянской усадьбе, в памяти всегда встаёт привычный образ белоколонного дома, старинного заросшего парка и гостиной с портретами предков на стенах.
Грабовка – усадьба другого типа. Она создана в конце XIX века, когда в России возродился интерес к усадебной жизни. Усадьбы той поры создавались на новых экономических и художественных основаниях, с новым пониманием красоты и комфорта. Специалисты говорят о Грабовке как о выдающемся архитектурном комплексе эпохи историзма.
Начало
Устиновы приобрели село Грабово в 1823 г. Помещичью жизнь здесь они начали традиционно: в том же году построили в селе каменный храм в честь Казанской иконы Божией матери. Он не сохранился, не осталось даже изображения.
Устиновы – известнейший дворянский род, представители которого внесли достойный вклад в историю и культуру России, многие из них были потомственными дипломатами. Они владели имениями в восьми российских губерниях, в том числе в Саратовской и Пензенской, домами в Петербурге (кстати, этот дом проектировал тоже В. А. Шрётер), Москве, Саратове.
В Пензенской области находится знаменитая усадьба Беково (б. Саратовской губ.), родовое гнездо многочисленных Устиновых. Дворянство Устиновых начинается с Михаила Андриановича (1754-1838), который перешел во дворянство из купеческого сословия. От его пяти сыновей пошли пять ветвей рода.
С Грабовкой связаны потомки от третьего сына Михаила и от пятого сына Григория. Правнуком этого Григория, кстати, был известный английский артист и режиссёр Питер Устинов.
Григорий Михайлович Устинов, пожалуй, самый беспутный из всего устиновского потомства, имел одну дочь и троих сыновей. Первый сын, отставной гвардии штабс-ротмистр Михаил Григорьевич, долго лечился за границей, вернувшись в Россию, женился на О. К. Преженцовой. Их сын Николай и стал последним владельцем Грабовки.
По семейному преданию, Михаил Григорьевич всё свое состояние проиграл в Монте-Карло, в том числе дом на Ривьере, около 20 миллионов и «всё под чистую». Сын остался без всякого состояния. Тогда его усыновил владевший Грабовкой Александр Михайлович Устинов (1843-1912).
Владельцы
Грабовский помещик Александр Михайлович Устинов происходил от третьего сына основателя дворянского устиновского рода, Михаила Михайловича.
Брак Александра Михайловича с Натальей Николаевной, урождённой Мессинг, был бездетен. Интересно, что сестра Н. Н. Устиновой была замужем за Александром Аркадьевичем Столыпиным, публицистом, сотрудником «Нового времени», родным братом реформатора России П. А. Столыпина. Они были частыми гостями Устиновых.
Усыновлённый Николай считал Грабовку своим родным домом. Грабовские Устиновы часто ездили за границу, подолгу жили в Пензе, зимы проводили в Петербурге, бывали в Москве.
Николай Михайлович поступил в Императорский Александровский лицей. За год до грозных революционных событий Николай Михайлович стал владельцем усадьбы.
В самом начале мятежного 1917 г. он женился на соседке по пензенскому имению, княжне Марии Владимировне Шаховской, жившей в Вазерках. В 1919 г. Н. М. Устинов покинул родину с женой и малолетним сыном, все его остальные дети родились во Франции.
Дальнейшая жизнь владельцев Грабовки не связана с усадьбой, существовавшей отдельно от своих хозяев. Однако семейная память о «грабовском рае» сохранялась.
«Когда он со мною вспоминал Россию, – пишет внучка Николая Михайловича, – он больше говорил о деревне, чем о Москве и Петербурге. Поэтому он не называл себя москвичом, хотя каждый год подолгу бывал в Москве и Петербурге и учился там».
Род Устиновых не пресекся и доныне, его представители живут во Франции и США.
Усадьба
Судя по всему, до 1890-х годов в Грабове существовала сельскохозяйственная экономия. Недалеко от этого села при Пыркинской лесной даче, где А. М. Устинову принадлежало более 5000 десятин земли, был винокуренный завод, занимавший одно из первых мест в губернии по выкурке спирта.
Кстати, на этом заводе начинал свою деятельность винокуром Э. Ф. Мейергольд, отец знаменитого реформатора сцены, позже основавший в Пензе собственное винокуренное производство.
В 1896 г. было открыто движение по железнодорожной ветке Пенза – Рузаевка, и завод был перенесён в Грабово, ближе к дороге. Кроме него у А. М. Устинова в Грабове имелось более 2,5 тысяч десятин земли, появились крахмальный и кирпичный заводы, водяная мельница.
Вероятно, тогда же возникла мысль о строительстве усадьбы в Грабове. На это решение мог повлиять и выход Александра Михайловича в отставку с дипломатической службы. Он окончил Петербургский университет, служил секретарём русской миссии в Брюсселе. Устиновы часто и подолгу жили за границей.
Памятная книжка Пензенской губернии на 1911 год уже характеризует Грабовку как «одну из лучших сельскохозяйственных экономий губернии действительного статского советника А. М. Устинова с прекрасной оранжереей и роскошной барской усадьбой».
Грабовка являет собой образец усадьбы, создаваемой на новых экономических основаниях, обеспечивающих усадебную жизнь за счёт успешного сельскохозяйственного производства и переработки его продуктов.
Прошёл уже достаточный срок после «ошеломления» дворян-землевладельцев отменой крепостного права. Значительная часть дворянства, а вслед за ним и купечество, чиновничество, интеллигенция опять потянулись к земле.
Во-вторых, в Грабовской усадьбе отразилось новое понимание загородной жизни, более близкое к европейскому образцу, прежде всего, по уровню комфорта и архитектурному образу.
Главный дом построен на склоне, занятом парком, тянувшимся до реки Суры. К нему примыкал хозяйственный двор, с другой стороны – фруктовый сад.
Дом-дворец сразу вызывает ассоциации с европейскими резиденциями.
Глаз с удовольствием останавливается на знакомых по европейской архитектуре элементах: на ризалите в центре западного фасада с балконом и портиком; на фигурном парапете на фоне высокой шатровой кровли, на круглых двухэтажных башенках со сферическими куполами по углам.
Представляется, что дворец вобрал в себя все наиболее любимые детали виденных владельцами Грабовки замков, особняков, резиденций. Ничего подобного ему в округе не существовало, несмотря на то, что по соседству находились имения Араповых, Шахов-ских, не уступавших Устиновым по богатству и знатности.
Одновременно с усадебным домом закладывался парк в виде террас на северо-восточном склоне. Центром парковой композиции стал пруд, ныне почти заросший.
Хозяйка усадьбы
Своим расцветом усадьба обязана деятельности Н. Н. Устиновой. В начале XX века Наталья Николаевна постоянно жила здесь, ненадолго выезжая в Петербург и Москву, в основном по делам конного завода и беговой конюшни, ей принадлежавших. Н. Н. Устинова была в имении и в пору массовых поджогов и разграблений 1904-1906 годов. Тогда, благодаря чётко организованной охране, Грабовка осталась цела.
В записках пензенского губернатора
И. Ф. Кошко, любившего Грабовскую усадьбу и её общество, читаем: «Я несколько раз бывал у неё и всегда чувствовал себя в её доме как-то особенно хорошо. Наталья Николаевна, женщина большого ума, была чрезвычайно интересной собеседницей и держала себя просто и приветливо.
Грабовский дом и обширный, доходящий до реки Суры парк, прекрасно содержанный, были одно великолепие. Дом был новый, очень красивый с внешнего фасада и богато обставлен внутри.
Как-то раз мы были приглашены всей семьёй на именины к Наталье Николаевне. Собралось там довольно многочисленное общество, и между прочим, ближайшие соседи Устиновой князь и княгиня Шаховские со своими дочерьми-подростками.
После парадного обеда Наталья Николаевна сделала сюрприз своим гостям. А. А. Столыпин написал небольшую пьесу на злобу дня: «Гимназисты-анархисты». Он назвал эту шутку «вздором в трёх действиях», и она была разыграна местной молодёжью на специально для этого устроенной сцене. Содержание было очень забавно, и любители разыграли её довольно недурно.
Режиссировал сам Александр Аркадьевич. После этого представления устроились танцы, а когда стемнело, в парке зажгли иллюминацию. Праздник вышел очень удачным и оживлённым. Вернулись мы в Пензу поздно ночью».
Любимым детищем хозяйки имения был конный завод, основанный в 1893 году. Завод славился своими производителями. Сохранились воспоминания о нём одного из визитёров, молодого человека купеческого звания, только начинавшего своё конное дело.
Громадная каменная конюшня поразила молодого коннозаводчика образцовой чистотой, порядком и обустройством: большой запряжной зал в середине, «налево из зала ставочное и тренировочное отделение, направо маточное и сзади обширный, светлый манеж, станки большие, светлые, коридоры широкие».
В одном из грабовских документов мне встретилась опись каретного сарая: сани обитые, кресло-сани, дровни, ландо, карета на полном ходу, коляски с фонарями, фаэтон на резиновом ходу, дроги рессорные, шарабан на резиновом ходу, сани парные городские, коляски без фартуков, дроги полевые рессорные, дроги на ремнях, тележка рессорная, кабриолет, дрожки с плетеным сиденьем, сани троечные.
Вспомнилось из Пушкина: «Соседи съехались в возках, в кибитках, в бричках и в санях». За этими полузабытыми ныне словами встаёт безвозвратно ушедшая культура русского хозяйства и усадебного быта.
Судьба усадьбы
В декабре 1918 г. Грабовка была национализирована. Былое богатство усадьбы: ценная мебель, бронза, антикварные книги – распылены и уничтожены. Несколько экземпляров уцелевших книг хранятся в областной лермонтовской библиотеке.
Ныне на территории усадьбы располагается психоневрологический интернат. Дворец отреставрирован, партер перед главным домом засажен цветами. Сохранились остатки парка. По прямому назначению используется часть хозяйственных построек.
Летом 2007 г. Грабовку посетила Софья Алексеевна Маккензи с семьёй, урождённая Устинова, внучка последнего владельца Грабовки Н. М. Устинова. Она увидела современную фотографию грабовского дворца в интернете и узнала в нём семейный усадебный дом со старой фотографии, хранившейся у Устиновых.
Мне представляется, что судьба усадьбы неопределённа. Требования к современной организации лечебного процесса подразумевают совсем другие условия проживания и лечения постояльцев интерната.
Дворцовые интерьеры, двусветный зал с хорами, гостиные для приёмов и усадебных праздников стоят в ожидании будущих праздников и гостей.
Лариса Рассказова,
кандидат культурологии.
Фото Ларисы Рассказовой
