«Мы живём в эпоху великих перемен», – заявил Олаф Шольц 6 марта, стоя перед входом в барочный дворец Мезеберг (Бранденбург), где его кабинет проводил 2-дневное заседание. И дело не только в войне России против Украины, пояснил канцлер, но и в тех изменениях, что вызваны экологическим кризисом. Он пообещал придать Германии мощное ускорение в её движении к превращению в блестящую, климатически нейтральную экономику.
«Новая немецкая скорость», – повторял Шольц как заклинание. «У нас были огромные проблемы ещё до кризиса», – говорит Клеменс Фуст, глава мозгового треста ИФО (Мюнхен). Вторжение на Украину высветило зависимость Германии от дешёвых русских энергоносителей, её неспособность защитить себя в военном отношении, а также показало, какими проблемами могут обернуться тесные связи с самодержавными режимами.
При этом сотрудничество с Китаем может оказаться не менее рискованным, чем близость с Россией. В 2022 г. Китай в седьмой раз подряд оказался главным торговым партнёром Германии. Товарооборот между двумя странами превысил 298 млрд евро. Это почти на 21% больше, чем в 2021 г.
Германия зависит от поставок из Китая редкоземельных металлов, которые незаменимы при производстве аккумуляторов и полупроводников, а также других критически важных полезных ископаемых. Химический великан BASF вложил 10 млрд евро в строительство новой фабрики в Южном Китае. У Volkswagen, крупнейшей автомобилестроительной компании Европы, на китайский рынок приходится 40% продаж.
Список потенциально уязвимых мест немецкой экономики намного длиннее перечня тех проблем, что были выявлены в результате прошлогоднего русского вторжения. Германия слишком медленно избавляется от углеродной зависимости. Слишком неторопливо идёт цифровизация её экономики. Она сталкивается с демографическими проблемами и нехваткой высококвалифицированных рабочих. Речь прежде всего идёт о компаниях средней руки.
Означает ли всё это, что потерпела крушение вся немецкая деловая модель? Большинство экономистов считает, что нет, хотя стране, несомненно, нужны глубокие структурные изменения. «Экономика оказалась гораздо более устойчивой, чем ожидалось», – говорит Клаус-Гюнтер Дёйч из Федерации немецкой промышленности.
В прошлом году много говорилось о перспективе полноценной деиндустриализации из-за стремительного роста тарифов на электричество. Он должен был ударить прежде всего по химической промышленности – одной из важнейших отраслей немецкой экономики, а также по производителям бумаги, керамики и других энергоёмких товаров.
Немецкий биржевой индекс DAX в первые 9 месяцев 2022 г. упал на 27%. Это вдвое больше падения британского индекса FTSE-100 и американского S&P-500. Кое-кто предсказывал, что в 2023 г. Германия погрузится в глубокий кризис.
На графике показана динамика производства в энергоёмких отраслях и в целом в немецкой промышленности в 2015–2023 годах. За 100 принят уровень 2015 г. Источник: Федеральная статистическая служба Германии.
Но с приходом весны будущее стало видеться в розовом свете. Из-за тёплой зимы Германии не потребовалось вводить нормирование потребления газа, как многие опасались. Согласно прогнозам правительства, в этом году кризиса, похоже, не будет.
Немцы меньше стали паниковать и по поводу деиндустриализации. Производство энергоёмкой продукции в январе 2023 г. оказалось на 13% ниже, чем в тот же период прошлого года. Зато в целом промышленное производство выросло. Вместо деиндустриализации наблюдается перестройка цепочек снабжения. Например, BASF меняет профиль своего производства, отказываясь от выпуска низкорентабельных продуктов.
Те же самые процессы идут в чёрной металлургии. «Спрос на сталь на немецком рынке за последние десятилетия значительно сократился, – говорит Маркус Грольмс из крупной сталелитейной компании ThyssenKrupp. – Мы сосредоточиваемся на выпуске специализированных изделий из стали, которые мало кто способен производить».
Рюдигер Бахман, экономист из Университета Богородицы (Индиана), предсказывает определённые изменения в экономической географии Германии. Некоторые промышленные предприятия, занятые производством таких энергоёмких и низкотехнологичных продуктов, как аммиак, цинк или алюминий, переместятся за рубеж. Но те фирмы, что производят более сложную продукцию, скорее всего, останутся на своём месте.
На графике показана динамика выбросов углекислого газа в атмосферу (в т на душу населения) в ряде стран ЕС в 2005–2020 годах. Источник: «Наш мир в цифрах».
Если Германия действительно хочет, как запланировано, стать климатически нейтральной страной к 2045 г., то ей понадобится много зелёной энергии. Эта страна отстаёт в деле отказа от углеводородов. Ежегодно здесь в атмосферу выбрасывается 9 тонн углекислого газа на человека.
Это примерно на 50% больше, чем во Франции, Италии или Испании. Стране, которая считает себя лидером в борьбе за предотвращение изменений климата и которая тратит миллиарды евро на переход от ископаемых к возобновляемым источникам энергии, предстоит пройти ещё очень долгий путь, прежде чем она сведёт чистые выбросы парниковых газов в атмосферу к нулю.
В январе Шольц говорил о «новой немецкой скорости» в достижении климатических целей в Давосе. Он сказал, что согласно недавно принятому закону приоритетом провозглашены расширение мощностей в ветряной и солнечной энергетике, а также развитие электро- и водородной сети.
Согласно новым правилам, ожидание выдачи разрешений на расширение электросети сократится в среднем на 2 года. В этом году правительство Шольца удвоило число тендеров на строительство прибрежных ветряных электростанций. Цель канцлера – к 2030-м годам увеличить число вводимых в эксплуатацию ветряков до 4-5 ежедневно. Шольц обещает, что к 2030 г. 80% генерации электроэнергии в Германии будет осуществляться на основе возобновляемых источников. Это трудная задача.
На графике показана динамика числа безработных и вакантных рабочих мест (в млн) в Германии в 2013–2023 годах. Источник: Федеральная служба занятости.
Цифровизация бизнеса – ещё одна область, где Германия слишком медлит. Этот процесс здесь крайне забюрократизирован. По уровню внедрения цифровых технологий в бизнес Германия является в ЕС середнячком. Увы, её государственное управление всё ещё основано на аналоговых технологиях.
Немецкие власти руководили борьбой с пандемией в основном при помощи факса. Согласно федеральному закону 2017 г. почти 600 государственных услуг должны были стать доступными через интернет к прошлому году. Но в этот срок не смогли уложиться многие земли и общины.
В некоторых областях наблюдается прогресс, особенно в частном секторе. Согласно правительственной стратегии «Гигабит», к 2025 г. по меньшей мере 50% немецких домохозяйств и предприятий должны быть связаны оптоволоконной сетью, а к 2030 г. – 100%. Прогресс особенно заметен среди компаний средней руки, прежде всего машиностроительных.
Но необходимый для строительства цифровой экономики культурный сдвиг требует определённого времени. Как говорит 41-летний Маттиас Кнехт, соучредитель стартапа Billie (Берлин), специализирующегося на межкорпоративных платежах, готовность компаний к внедрению передовых технологий часто зависит от возраста их управляющих.
Ещё одной проблемой, которой долго пренебрегали, является замена выходящих на пенсию работников. Как и в Америке, доля трудоспособных в общей численности населения Германии равна 64%. Но самой многочисленной возрастной когортой среди них являются те, кому сейчас от 50 до 60 лет.
Фирмы пытаются заполнить открывающиеся вакансии. Институт исследования занятости предсказывает, что без изменений в иммиграционной политике и ряде других сфер к 2035 г. немецкий рынок труда потеряет 7 млн из нынешних 46 млн работников. Некоторые перспективы связаны с увеличением трудовой нагрузки на пожилых и лиц с неполной занятостью.
Главный элемент стратегии предприятий в борьбе с нехваткой высококвалифицированных рабочих – это их переподготовка. «Мы намерены внедрить программу переобучения длительностью в 12 полных рабочих дней, - говорит Рене Вольф из Ford Europe (Кёльн). – Этого требуют новые производственные технологии». Привлечь рабочих на лучшие и наиболее производительные предприятия могло бы повышение зарплаты, но Германия гордится своими мерами по сдерживанию её роста.
Экономической политике Германии нужна такая же смена вех, как и та, что пообещал Шольц в военной и внешней политике. Это огромная задача, учитывая то отставание, что было накоплено предыдущими правительствами. Шольц должен заставить своё коалиционное правительство покончить со склоками. Но канцлеру предстоит решить и куда более сложную задачу – заинтересовать немцев будущим.
The Economist, 18 марта 2023 года.
