Фридрих Мерц, должно быть, думал, что поступает умно. Глава ведущей оппозиционной партии Германии недавно заявил по телевидению, что многие из 1 млн украинцев, нахлынувших сюда в этом году, являются не беженцами, а, как он выразился, «социальными туристами», охотящимися за правительственными пособиями. Ему следовало бы разобраться в этой проблеме получше. Даже его собственные христианские демократы сказали, что их вождь переступил черту. Мерцу пришлось извиниться.
Это была не просто политическая оговорка. Нравится это Мерцу или нет, но Германия нуждается в иммигрантах. И нуждается остро. Даже если энергетический натиск со стороны России загонит крупнейшее народное хозяйство Европы в кризис, Германии всё равно будет не хватать рабочих рук.
Это продемонстрировала пара исследований, опубликованных во II квартале этого года. Правительственный Институт исследования занятости оценил число вакантных рабочих мест в Германии в рекордные 1,93 млн. Это на 66% больше, чем в прошлом году.
А мозговой трест ИФО (Мюнхен) обнаружил, что 49,7% немецких компаний сталкиваются с нехваткой квалифицированных работников (в 2019 г. – 30%). Это самый высокий уровень с 2009 г., когда начали проводиться подобные исследования.
На диаграмме (левая шкала) показана динамика чистой иммиграции (в млн человек) в Германию в 2010–2021 годах. На графике (правая шкала) показана динамика вакантных рабочих мест (в млн) в Германии в 2010–2022 годах (начиная со II квартала 2021 г. – оценка). Источники: Федеральное статистическое ведомство; Институт исследования занятости.
Это не кратковременный скачок, говорит Герберт Брюкер из Университета Гумбольдта (Берлин). Если предположить, что доля занятых, пенсионный возраст и иммиграционные потоки не изменятся, то к 2060 г. численность рабочей силы в Германии сократится на 15-16 млн человек. «Такого не было с начала 1970-х годов», – говорит Брюкер.
При этом он замечает, что ни повышение пенсионного возраста, ни привлечение на рынок труда большего числа женщин не смогут исправить положение. «Предположим, что мы не трогаем ни уровень занятости, ни коэффициент демографической нагрузки. Тогда единственный выход – это иммиграция».
Нынешняя левоцентристская коалиция осознаёт брошенный стране вызов. Она обдумывает идеи введения напоминающей канадскую системы баллов для оценки иммигрантов, облегчения правил профессиональной квалификации и разрешения квалифицированным иммигрантам самим искать работу в Германии, а не требовать от них предварительного заключения контракта с работодателем. Но ничто из этого пока не воплощено в жизнь.
Неясно также, приведёт ли к появлению необходимого числа иностранцев сохранение в целом неизменными нынешних принципов иммиграционной политики, призванной не пускать в страну неевропейцев и предотвратить повторение волны сирийских беженцев 2015 г.
Германия – не единственная богатая страна, где уходит на пенсию больше людей, чем вновь выходит на рынок труда. Но из-за серьёзных изменений в динамике численности населения после Второй мировой войны эта проблема встаёт перед немцами с особой остротой. В 1950-е годы рождаемость была низкой, объясняет Видо Гайс-Тёне, экономист из Института немецкой экономики (Кёльн).
Затем последовал стремительный всплеск. В 1964 г. в стране родилось 1,4 млн человек. Затем наблюдалось постепенное падение. Рождаемость сократилась вдвое к 1975 г. Обширное поколение эпохи бума рождаемости сейчас уходит на пенсию, а на рынок труда выходят родившиеся в 1990-е годы дети «тощего» поколения 1970-х.
Опубликованное в 2020 г. исследование показало, что на каждые 100 немцев в предпенсионном возрасте (60–64 года) приходится всего 82 немца в возрасте, предшествующем началу трудовой деятельности (20–24 года). Ещё тревожнее то, что на каждые 100 человек в возрасте 55–59 лет приходится всего 59 человек в возрасте 15–19 лет, а на каждые 100 немцев в возрасте 50–54 лет – всего 56 в возрасте 10–14 лет. Для сравнения, в среднем по ЕС те же самые показатели равны соответственно 83, 74 и 72.
При сохранении естественных темпов сокращения рабочей силы Германия будет ежегодно терять по 350–400 тыс. работников. Эта тенденция, считает д-р Брюкер, продлится ещё 10 лет и только потом замедлится. С ним согласно национальное статистическое ведомство, предсказывающее, что без иммиграции население Германии в ближайшие 40 лет сократится почти на 25%, с 85 до 65 млн. Это ограничит не только производственные возможности этой страны, но и её способность поддерживать стариков.
Может ли трудовая иммиграция заполнить этот провал?
Маркус Винтер уверен, что может. В его фирме, работающей в сфере услуг и размещающейся в процветающей южной земле Баден-Вюртемберг, три четверти из 750 работников родились за рубежом. И это не только неквалифицированная рабочая сила, но и высшие управляющие, что становится всё более привычным явлением для этой страны.
Как показывает исследование д-ра Гайса-Тёне, 51% уборщиков, 35% работников ресторанов и четверть профессорско-преподавательского состава медицинских и естественно-научных факультетов немецких университетов родились за границей. Около 58% наёмных работников индийского происхождения занимают должности, требующие специальной квалификации или университетского диплома, что вдвое больше, чем среди коренных немцев.
Винтер был бы счастлив нанять ещё больше иммигрантов. Но работники с бедных окраин ЕС, что могут въезжать в Германию без визы, всё больше нужны у себя на родине. А возможные иммигранты из таких стран, как Бразилия или Бангладеш, всё ещё сталкиваются с препятствиями, несмотря на иммиграционные реформы, проведённые в 2000 г., что были призваны превратить Германию в магнит для талантов, подобный Канаде или Австралии. У низкоквалифицированных работников, в которых так нуждается Германия, вообще мало законных способов въехать в эту страну.
«Законы слишком жёсткие, – говорит Винтер. – Они могут въехать в Германию лишь в том случае, если у них есть соответствующая квалификация. Но наша система особенная, и мы не признаём иностранные дипломы».
Планка слишком высока как для компаний, так и для работников, соглашается Юлия Байзе-Герман, которая руководит программой помощи интеграции иностранных рабочих в относительно бедной земле Мекленбург – Передняя Померания в бывшей Восточной Германии.
С одной стороны, говорит она, отношение к иностранцам смягчается. Местные компании, прежде с сомнением относившиеся к найму иммигрантов, теперь видят, что у них нет иного выбора. Сейчас их больше всего беспокоит, чтобы те были довольны.
Ву Тянь Ван, чья семья осела в порте Росток (Мекленбург – Передняя Померания) в 2008 г., согласна, что дела теперь обстоят лучше. 30 лет назад, вскоре после объединения Германии, толпа местных жителей окружила, а затем подожгла дом, где жили иностранные рабочие и их семьи. Многие из них были вьетнамцами, приехавшими в Восточную Германию в качестве «гостей-рабочих» и решившими остаться здесь.
Теперь же, говорит Ву, худшее, с чем сталкиваются иностранцы в Ростоке, – это невежливость, например, когда иммигрантов во втором поколении спрашивают, откуда они так хорошо знают немецкий.
The Economist, 8 октября 2022 года.
