Для беженцев пустить корни сродни предательству. Многие украинцы, бежавшие в Польшу после того, как Россия вторглась в их страну, долго не решались отдавать своих детей в польские школы, надеясь вскоре вернуться домой. А вот Лилия Лисик отдала свою 15-летнюю дочь Еву в школу сразу после приезда в приграничный город Пшемышль. Ева выучила польский.
Ей нравится школа, кроме одного неловкого момента. «Наш учитель истории сказал, что Львов (самый большой город Западной Украины) должен быть польским, – говорит Ева. – Он хороший учитель, но мы согласились не соглашаться».
Этот спор в классе у Евы указывает на возникающие сложности. Становится ясно, что многие беженцы приехали сюда навсегда. Никто точно не знает, сколько их. Оценки разнятся от 2 до 3,5 млн.
Польша оказалась очень щедра. Она предоставила украинцам право работать, учиться в школе и получать социальные пособия. Большинство поляков видит в Украине братскую страну с похожими языком и культурой. Согласно недавнему опросу общественного мнения, 84% поляков поддерживают приезд беженцев.
Но по мере того как борьба (Украины с Россией) затягивается, начинает расти напряжённость. Польские школы, больницы и рынок жилья с трудом справляются с наплывом беженцев.
Есть и более глубокие противоречия. Сейчас поляки и украинцы – друзья, но прежде они столетиями были злейшими врагами. В 1943 г. украинские националисты зверски уничтожили 100000 поляков. После войны и Польша, и Советский Союз (в который входила Украина) изгнали со своей земли этнически чуждое население.
Сегодняшние беженцы твёрдо намерены остаться украинцами, но современная Польша – этнически однородное государство, в котором нет крупных национальных меньшинств. Теперь всё меняется.
Главный удар пришёлся по польской системе образования. В конце июня в польских школах училось порядка 180000 украинцев. (Остальные продолжают удалённо учиться в украинских школах.) Ожидается, что в сентябре в польские школы придёт ещё больше украинцев, поскольку многие из их родителей всё больше сживаются с мыслью, что здесь придётся оставаться и дальше. Поскольку на долю детей приходится более 40% украинских беженцев, цифры могут оказаться огромными.
Еве посчастливилось: в её школе 30% классов украинские. Это результат партнёрства между министерствами образования Польши и Украины. Ныне подобная практика распространена на сотни школ. Но такие классы способны поглотить лишь часть приехавших. В то же время Киев не очень хочет, чтобы слишком многие украинские дети посещали польские школы, опасаясь, что потом их родители не вернутся домой, чтобы восстанавливать свою страну.
Язык – ещё одна преграда. Уроки литературы посвящены преимущественно польским писателям. На уроках истории основное внимание уделяется борьбе Польши с Россией, Германией и Австро-Венгрией, которые не раз делили эту страну в XVIII–XX веках.
«Наше преподавание слишком сосредоточено на государстве», – говорит Александер Павлицкий, преподаватель истории в школе при Варшавском университете. Украина же, долгое время не имевшая собственного государства, оказывается «затерянной между Польшей и Россией».
Запутанная история
И польский, и украинский национализм зародились в этнически смешанной среде. Поэтому часто те, кто являются героями для одной страны, считаются злодеями в другой.
Многие украинцы ведут свою историю от казачьей гетманщины – объединения отчаянно независимых воинов-земледельцев, живших на землях современных Восточной Украины и Южной России. Большинство почитает Богдана Хмельницкого, казацкого вождя, поднявшего восстание против Польши в XVII в.
Поляки же склонны считать Хмельницкого скотиной, памятуя об устроенной его казаками резне как их соплеменников, так и евреев. Этот шаблон был установлен «Огнём и мечом» – романом XIX в., действие которого происходит во время восстания. В нём за любовь княжны соперничают дикий казак и утончённый польский дворянин.
Не менее полна противоречиями и история двух стран в XX в. Польша получила независимость после Первой мировой войны, а вместе с нею и значительную часть земель современной Украины, включая Львов. Украина же была жестоко поглощена Советским Союзом. Некоторых позднейших украинских националистов, включая Степана Бандеру, самого известного из них, принято считать фашистами.
В 1943 г., когда Красная Армия гнала нацистов назад на запад, его Организация украинских националистов организовала этническую чистку, чтобы застолбить за Украиной при будущем послевоенном урегулировании её нынешние западные земли. Тогда было убито порядка 100000 поляков.
Украина так никогда должным образом и не признала эти зверства, а после обретения ею независимости в 1991 г. многие украинцы выросли в благоговении перед Бандерой. Всё это оказывает мало влияния на политику Украины, где крайне правые группы отброшены на периферию общества. Однако это создаёт проблемы в классах, где одновременно учатся и поляки, и украинцы. «Я пытаюсь организовать обсуждение», – говорит учитель Яцек Станишевский.
Большинство беженцев беспокоит не история, а работа. Здесь помогает крепкий польский рынок труда. Безработица равна всего 2,5%. Нехватка рабочих рук стала ощущаться острее после того, как многие украинские мужчины, работавшие в Польше до 24 февраля, вернулись на родину, чтобы сражаться. Тем не менее к июню лишь 185000 украинцев официально устроились на работу, используя новую упрощённую систему разрешений. Более 90% беженцев – это женщины и дети, а с присмотром за детьми работающих здесь есть большие проблемы.
Согласно докладу центрального банка Польши, только 5% беженцев хорошо говорят по-польски. Из-за этого им приходится соглашаться на низкоквалифицированную работу. Украинские матери могут получать детские пособия, но это всего 500 злотых (106 долл.) в месяц на ребёнка. В июле Польша урезала стипендии для тех, кто принимает беженцев. Хозяева всё больше утомляются, говорит Агнешка Косович из неправительственной организации «Польский миграционный форум».
На графике показана динамика индивидуальных пересечений (в тысячах) украино-польской границы в феврале – августе 2022 г. Отдельно указаны въехавшие с Украины в Польшу и въехавшие из Польши на Украину. Источник: Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев.
Как говорит Павел Качмарчык, руководитель миграционных исследований в Варшавском университете, существует риск появления «усталости от сострадания». Он сетует на то, что правительство оказалось не способно рассказать обществу о наличии у него последовательной стратегии интеграции беженцев, о положительном экономическом эффекте украинской иммиграции.
Более глубокий вопрос связан с тем, сможет ли Польша вновь приспособиться к роли многонационального общества, каким она была на протяжении столетий до Второй мировой войны. Доклад мозгового треста WiseEurope (Варшава) призывает к разработке «правительственной программы управления многокультурным обществом».
Нынешнее правительство Польши известно своим шумным национализмом. Оно искренно приветствовало украинцев. Но сможет ли оно столь же искренно приветствовать мультикультурализм?
The Economist, 3 сентября 2022 года.
