Самое читаемое в номере

Архитектор распада

A A A

Михаил Горбачёв не предполагал, что Советский Союз окончит свой путь таким образом. Последний советский вождь умер 30 августа в возрасте 91 года.

Великими героями пантеона Михаила Горбачёва были два социалистических мыслителя XIX века, озабоченные вопросом о достоинстве личности: Александр Герцен и Виссарион Белинский. Их книги он знал почти наизусть.
Когда на русской сцене поставили трилогию Тома Стоппарда «Берег утопии», он пошёл на спектакль. В конце представления его пригласили на сцену, и публика, среди которой преобладали те, кто едва родился в 1985 г., когда он стал последним в истории КПСС генеральным секретарём её ЦК, встала и устроила ему овацию.
Перестройка, которую он начал, так и не достигла своей цели – демократического, гуманного социализма. Возможно, потому, что эта цель была утопией. Элите современной России он представляется чудаком, если не предателем: дураком, допустившим развал Советского Союза и не заработавшим на этом. В его руках были и власть, и удобная жизнь, и судьбы сотен миллионов людей, а он сам оставил всё это, когда 25 декабря 1991 г. ушёл в отставку с поста президента Советского Союза.
Восемь часов он обсуждал передачу власти с Борисом Ельциным, русским президентом и своим злейшим противником. Поле этого он решил в последний раз прилечь в своём кабинете. Вошедший Александр Яковлев, его ближайший товарищ, увидел на глазах Горбачёва слёзы. «Видишь, Саша, – сказал президент, – вот как бывает».
Он не предполагал, что Советский Союз умрёт таким образом. Человек, который закончил холодную войну, который изменил курс истории XX века, никогда не был ни инакомыслящим, ни революционером. Но его отвращения к насилию и веры в идеалы Просвещения оказалось достаточно, чтобы покончить с системой, державшейся на подавлении и лжи.
Он родился в 1931 г., вскоре после того, как Сталин захватил всю полноту власти и начал коллективизацию, приведшую к уничтожению крестьянства. Он вырос в Южной России, в богатом сельскохозяйственном регионе, населённом казаками, который никогда не знал крепостного права, в селе под названием Привольное. У одного из его дедов на стене висели православные иконы, у другого – портреты Маркса и Ленина. Как и многие представители его поколения, он сохранил крестьянские здравый смысл и осторожность. Как человек, с детства привыкший работать на земле, он обладал большой физической силой.
Именно эти качества и побуждения позволили Рональду Рейгану спустя многие годы увидеть в нём не просто марксиста-ленинца, а человека, с которым у него было много общего. Оба сделали себя сами. Оба начинали в небольших крестьянских общинах. Оба верили в порядочность. Оба олицетворяли оптимизм и уверенность послевоенных лет.
Окончание холодной войны было обусловлено как его близостью с Рейганом, так и несоответствием советской экономики требованиям эпохи. Поскольку его больше заботил не статус сверхдержавы (который он считал само собой разумеющимся), а улучшение условий жизни своих соотечественников, Горбачёв не видел смысла в продолжении гонки вооружений.
Это было логическим завершением той эволюции, которую он прошёл после смерти Сталина. Когда Никита Хрущёв осудил его культ личности в 1956 г., Горбачёв был одним из тех молодых партийных вождей, что распространяли его доклад среди рядовых коммунистов. Вся его жизнь была посвящена очищению социализма от извращений сталинизма.
Он пришёл к власти, не имея программы преобразований, с простым убеждением, что после 18 лет застоя «так дальше жить нельзя». Вместо этого он предложил Советскому Союзу молодость, энергию и, самое главное, человечность.
Перестройка началась с дурного предзнаменования – взрыва на Чернобыльской АЭС. Эта катастрофа, которую правительство попыталось скрыть, стала олицетворением его неспособности управлять страной, высокомерия и пренебрежения к человеческой жизни.
Тогда, воспользовавшись случаем, Горбачёв обрушился на систему, «пронизанную холопством, подхалимством, преследованием инакомыслящих, показухой, личными связями и семейственностью». Взамен он предложил гласность и открытость. Это, сказал он коллегам, и есть настоящий социализм.
Руководствуясь теми же идеями, он организовал в 1989 г. первые конкурентные выборы в Верховный Совет. Он согласился на то, чтобы впервые по телевидению были показаны парламентские дебаты. Миллионы людей увидели тогда, как Андрей Сахаров, инакомыслящий физик, которого он вернул из ссылки, открыто бросил ему вызов. Те несколько дней разрушили политическую монополию Коммунистической партии, а вместе с ней и всю таинственность её власти.
Это стало знаком для всех, что Советский Союз разваливается. В начале 1991 г., отчаянно пытаясь предотвратить распад страны, он роковым образом примкнул к силам реакции и послал советские танки в Литву.
Несколько месяцев спустя те же самые силы во главе с КГБ устроили переворот и посадили его под домашний арест в Крыму, где он отдыхал. Когда попытка мятежа провалилась и он вернулся в Москву, то предпочёл публичной политике заботу о своей жене Раисе, перенёсшей инсульт.
Своей нескрываемой привязанностью к жене он нарушил кодекс, требовавший от русских правителей полного отказа от частной жизни. Верховенство частной жизни над призрачными интересами государства было главным символом его веры.
В отличие от большинства его предшественников, для Горбачёва уход от кормила власти не стал концом всего. В отличие от своих преемников, ему нечего было бояться и нечего скрывать.
В первые годы после отставки он снимался в рекламе Pizza Hut, чтобы заработать деньги. По меркам сегодняшней русской элиты, он был бедняком. Полученную им в 1990 г. Нобелевскую премию мира он потратил на создание русской либеральной «Новой газеты».
Когда у Раисы обнаружили лейкемию, он сопровождал её в немецкую клинику, держа на своих крестьянских руках. Вскоре после её похорон он появился на вечеринке с актёрами Московского художественного театра. Один из них попросил бывшего президента что-нибудь прочесть или спеть. Все замерли от смущения, кроме самого Горбачёва. Гости расступились, и он спел романс на стихи Лермонтова:
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит…

The Economist, 3 сентября 2022 года.

Прочитано 1072 раз

Поиск по сайту