Президент Джо Байден преподносит себя как нового Рузвельта. Америка не сражается напрямую, но полна решимости помочь Украине «победить». 28 апреля он попросил Конгресс ассигновать 33 млрд. долл. на разрешение кризиса в дополнение к уже выделенным ранее в этом году 13,6 млрд. долл.
Новый пакет включает около 20 млрд. долл. военной помощи Украине и европейским союзникам.
Справится ли с этим вызовом американская военная промышленность?
Ведь ей придётся снабжать не только Украину, но и как спешащих перевооружиться европейских союзников, так и саму Америку, которой нужно пополнять свои арсеналы и держать в уме угрозу столкновения между великими державами.
«Одним из величайших достижений является то, что мы смогли поставить украинцам столь значительное количество боеприпасов, - говорит Томас Манкен из Центра стратегических и бюджетных оценок (Вашингтон). - У меня вопрос: а кто будет снабжать сами Соединённые Штаты? Никто».
Америка, безусловно, крупнейший поставщик оружия на Украину. С 2018 г. она продала или пожертвовала ей более 7000 противотанковых ракет «Javelin». Америка поставила Украине также 14000 других противотанковых систем, 1400 зенитных ракет «Stinger», 700 барражирующих боеприпасов «Switchblade», 90 гаубиц со 183000 155-мм снарядов, 16 вертолётов Ми-17, 200 бронетранспортёров и многое другое. 
На графике показана динамика поставок ракет «Javelin» для американской армии (в тыс. шт.) в 1995-2022 годах. Также показано, как они были использованы: израсходованы на учениях; проданы и пожертвованы Украине; хранятся на складах. Источники: Министерство обороны США; Марк Канчян (Центр стратегических и международных исследований).
А ещё она призвала своих союзников поставлять Украине военную технику, нередко советского производства.
Большая часть этих вооружений направляется со складов. Фабрики не в состоянии так быстро нарастить производство. Возьмём «Javelin». Америка не раскрывает подробности о состоянии своих складских запасов. Но, согласно бюджетным документам, её армия закупила около 34500 «Javelin» с тех пор, как она была принята на вооружение в 1996 г.
По оценке Марка Канчяна из Центра стратегических и международных исследований, она израсходовала в ходе учений и испытаний 12500-17500 из них. Значит, к концу 2021 г. на складах оставалось 17000-22000 ракет. Если Украине поставили 7000 «Javelin», значит, это была примерно треть всех складских запасов. Он не включил в свои подсчёты около 2400 «Javelin», закупленных морской пехотой, и порядка 5000, израсходованных в Ираке и Афганистане.
3 мая Байден посетил фабрику в Трое (Алабама), где собираются «Javelin». Она ежегодно производит 2100 таких ракет. Это значит, что ей потребуется 3-4 года, чтобы восстановить армейские запасы, и даже больше времени, если первоочередными будут признаны поставки другим странам. Теоретически эта фабрика может увеличить выпуск «Javelin» до 6480 штук в год.
Но это значит, что её владельцам – а это совместное предприятие Lockheed Martin и Raytheon Technologies – потребуется дополнительное число рабочих и, что особенно важно, комплектующих. Во время телефонных переговоров с инвесторами в прошлом месяце руководители обеих фирм выказали озабоченность ограничениями в цепочках поставок.
Ещё больше трудностей с производством зенитных ракет «Stinger».
Они были приняты на вооружение в 1981 г., а последнюю партию Америка закупила в 2003 г. В прошлом году была закрыта соответствующая производственная линия, правда, потом её опять открыли для производства этого вида вооружений на экспорт (похоже, что для Тайваня).
Raytheon – производитель этих ракет – имеет крайне ограниченный запас комплектующих. «Некоторые из них больше невозможно приобрести, - сказал инвесторам управляющий Raytheon Грегори Хэйс. – Поэтому мы собираемся перепроектировать электронную начинку самонаводящейся боеголовки, что потребует определённого времени».
Недавнее решение отправить Украине артиллерийские орудия, соответствующие стандартам НАТО, позволит несколько освободить место на складах (у её членов очень много 155-мм снарядов). Но появятся новые болевые точки.
Страны Запада долгое время господствовали в воздушном пространстве зон боевых действий, но слишком мало инвестировали в производство зенитного оружия большой дальности, которого так жаждет Украина.
Они не впервые сталкиваются с нехваткой вооружений. В ходе воздушной войны в Ливии в 2011 г. – а это была всего лишь ограниченная кампания – Британия и Франция быстро израсходовали свой запас высокоточных боеприпасов (ВТБ). Даже сама Америка во время кампании против бойцов джихада из Исламского государства (террористической организации, запрещённой в России – «УМ») в Ираке и Сирии в 2014-2018 гг. тратила больше ВТБ, чем производила.
Высокоточное оружие, начинённое микросхемами и датчиками, очень сложно и дорого производить. Военные планировщики, как правило, сосредоточиваются на «платформах» - танках, кораблях, самолётах – и экономят деньги на бомбах и ракетах, замечает Брэдли Мартин из Корпорации RAND, поддерживаемой американскими ВВС. «Считается, что в случае войны, мы сможем легко увеличить их производство, - говорит он. – А это неверно».
С этим связана и склонность недооценивать интенсивность применения боеприпасов в ходе войны.
Есть и третья проблема: за десятилетия мира промышленность привыкла отдавать предпочтение экономической эффективности, а содержание неиспользуемых производственных мощностей обходится слишком дорого.
Как и другие отрасли, военная промышленность пострадала от пандемии COVID-19 с её проблемами на рынке труда и перебоями с поставками микросхем по всему миру. В недавнем докладе Национальной военнопромышленной ассоциации утверждается, что основы оборонной промышленности Америки подточены.
Главная проблема – это нехватка высококвалифицированных рабочих и комплектующих. Около 30% опрошенных компаний заявили, что они являются единственными поставщиками соответствующего вида вооружений для Пентагона.
Битва против узких мест
Кэтлин Хикс, заместитель министра обороны, говорит, что Пентагон пытается расшить узкие места на еженедельных встречах с руководителями военно-промышленных компаний. Он помогает им найти альтернативных поставщиков комплектующих или, как в случае с производством «Stinger», инструментов. В более долгосрочной перспективе правительство намерено расширить внутреннее производство полупроводников.
Хикс предостерегает от зацикливания на определённых марках вооружений. «Мы привыкли говорить об определённых брендах. Люди ходят по улице и говорят о «Javelin», но мы-то поставляем не их, а противотанковые системы», - замечает она.
Украине нужны не конкретные марки вооружений, а возможность остановить бронетехнику. Этого можно достичь с помощью другого оружия или других стран (Британия и Швеция, скажем, поставили ей совместно производимое Лёгкое противотанковое оружие следующего поколения).
А Америка, говорит она, может позволить себе опустошить собственные запасы «Javelin» и «Stinger», поскольку у неё есть и иные средства для уничтожения танков.
Идей по совершенствованию военного производства предостаточно: увеличение запасов, диверсификация поставщиков, модульное производство вооружений, общие стандарты союзников, совместные закупки. Впрочем, многие из них реализуются туго, поскольку закупки идут медленно, а каждая страна, как правило, защищает свою военную промышленность.
Хикс говорит, что Пентагон должен дать промышленности «сильный, устойчивый рыночный сигнал», гарантию того, что если она будет нанимать новых рабочих и расширять фабрики, то «работа будет».
Для Америки события на Украине – по-прежнему незначительная проблема. Но если промышленность испытывает трудности даже в этом случае, то как же она справится с большой войной, скажем, китайско-тайваньской?
«Одна из причин, по которой промышленность смогла быстро перестроиться во время Второй мировой войны, заключалась в том, что после Великой депрессии у нас было огромное количество неиспользованных производственных мощностей, - говорит Мартин. – А сейчас арсенал демократии не в состоянии удовлетворить все потребности в случае возникновения конфликта высокой интенсивности».
The Economist, 7 мая 2022 года.
