Искусство теневых сделок

Американцы в ужасе отшатываются от тайной дипломатии как от оскорбления демократии. Закулисные интриги подрывают подотчётность власти, способствуют её сосредоточению в руках президента и порождают недоверие.
В 1918 году Вудро Вильсон ханжески заявил, что стремится к «открытым мирным договорам, открыто обсуждённым». Но тот же Вильсон счёл целесообразным использовать своего близкого политического советника Эдуарда Хауза как теневой канал для переговоров с зарубежными лидерами. Полковник Хауз – так был известен всему миру этот техасец – жил в Белом доме и был главным уполномоченным Вильсона в Европе в конце Первой мировой войны.
У последующих президентов имелись три причины для использования тайной дипломатии.
Во-первых, возможность воспользоваться услугами особо доверенных помощников вроде Хауза. Гарри Гопкинс, проницательный советник Франклина Делано Рузвельта, фактически заменял собою весь Государственный департамент, включая государственного секретаря Корделла Халла.
Гопкинс, как и Хауз, был настолько близок своему шефу, что в 1940 г. переехал в Белый дом. Рузвельт как-то сказал одному политику: «Я работаю в таком одиночестве, что понял, что мне нужен кто-то вроде Гарри Гопкинса, который ничего не просит, кроме права служить мне».
В годы Второй мировой войны Рузвельт назначил Гопкинса ответственным за программу ленд-лиза. В январе
1941 г. он послал Гопкинса, страдавшего раком желудка, в подвергавшийся немецким бомбардировкам Лондон, чтобы установить прямую связь с Уинстоном Черчиллем.
Гопкинса позабавил этот «пухлый» и «краснолицый» премьер-министр. Он писал Рузвельту, что «люди здесь настолько без ума от Черчилля, что если бы можно было победить одной только смелостью, победа была бы неизбежна. Но они отчаянно нуждаются в нашей помощи».
Вскоре после вторжения нацистской Германии в Советский Союз в июне 1941 г. Гопкинс предпринял трудную поездку в Москву для встречи с Иосифом Сталиным. В Москве, затемнённой из-за угрозы немецких налётов, советский диктатор потчевал его в бомбоубежище икрой и шампанским.
В Кремле Сталин признался Гопкинсу, что русским и британцам будет трудно победить без вступления в борьбу Америки.
Холодно относившийся к советской тирании Гопкинс, тем не менее, был впечатлён решительным «диктатором России»: «суровая, грубая, решительная фигура в сапогах, которые сияли, как зеркало», чьи «огромные» руки были «такими же твёрдыми, как и его разум».
Джон Кеннеди тоже счёл полезным общаться с русскими через человека, которому доверял больше всех – своего брата Роберта Кеннеди. Он назначил его генеральным прокурором. (Возмутительное кумовство!)
Хотя внешняя политика не входила в сферу обязанностей министра юстиции, Роберт обрабатывал советского посла Анатолия Добрынина и поддерживал дружеские отношения с офицером военной разведки Георгием Большаковым.
В начале кубинского ракетного кризиса Никита Хрущёв поручил Большакову сказать его американскому другу, что русские разместили на Кубе лишь оборонительные вооружения. (Наглая ложь!)
Тем не менее этот теневой канал отлично сработал в самый ответственный момент. В период кульминации кризиса, 27 октября 1962 г., президент велел своему брату пригласить Добрынина к себе в Министерство юстиции.
Если русские уберут свои ракеты с Кубы, сказал Роберт Кеннеди, никакого вторжения туда не будет.
Когда, как и ожидалось, Добрынин спросил о выводе ракет Jupiter из Турции, министр ответил, что президент не видит здесь «непреодолимых препятствий», и настаивал лишь на том, чтобы их вывод состоялся через несколько месяцев и остался в тайне. Это стало частью сделки, которая позволила двум сверхдержавам отойти от края пропасти ядерной войны.
Вторая причина использования теневых каналов – необходимость зондажа по самым взрывоопасным вопросам. Если уж кому-то придётся пожертвовать своей репутацией, то пусть это будет не президент.
Правительство Барака Обамы поступало так на ранних стадиях ядерных переговоров с Ираном, с 2011 г. используя теневой канал в Омане.
Когда оманцы предложили провести тайную встречу между американскими и персидскими чиновниками в Маскате, правительство Обамы осторожно предпочло организовать её на довольно низком уровне, отправив во главе делегации Джэйка Салливэна, помощника государственного секретаря Хиллари Клинтон.
«Мы столько раз терпели неудачу на протяжении последних десятилетий, что осторожность нам казалась мудрым решением», – пишет Уильям Бёрнз, бывший заместитель государственного секретаря, в своей книге «Теневой канал».
В феврале 2013 г. Бёрнз привёз американскую делегацию на вторую встречу в Омане. Это был первый из множества 17-часовых перелётов в Маскат на самолётах без опознавательных знаков с незаполненными декларациями о пассажирах.
Такая таинственность, пишет Бёрнз, была нужна, чтобы не дать противникам ядерного соглашения как в Вашингтоне, так и в Тегеране задушить его в зародыше. Обама как-то сказал Бёрнзу: «Будем надеяться, что сможем сохранить это в тайне и продолжить».
Третья причина использования теневых каналов, часто переплетающаяся со второй, это необходимость начала переговоров с поносимым враждебным государством.
Ведь в этом случае по Белому дому может быть нанесён ответный удар со стороны как внутренней оппозиции, так и зарубежных союзников. Яркий пример такого рода – это открытие Китая Ричардом Никсоном.
Правительство Никсона использовало много тайных каналов для связи с режимом Мао Цзэдуна, включая французского президента Жоржа Помпиду, румынского коммунистического тирана Николае Чаушеску и пакистанского военного диктатора Агу Мухаммада Яхью Хана.
Мао Цзэдун в ответ посылал по румынским и пакистанским каналам приглашения американскому особому посланнику посетить Пекин. Генри Киссинджер, бывший в то время советником Никсона по национальной безопасности, жаждал первым нанести исторический визит.
Когда Никсон предложил послать Джорджа Буша-старшего, американского посла в ООН, Киссинджер отверг его кандидатуру: «Только не этот. Он слишком мягок и недостаточно изощрён».

ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ РАССТРОЙСТВО ЖЕЛУДКА
В июле 1971 г. Киссинджер тайно вылетел из Равалпинди в Пекин. Он объяснил своё 49-часовое отсутствие лечением расстройства желудка на горном курорте в Пакистане. Его поездка открыла путь для визита в Пекин самого Никсона в феврале 1972 г.
За пакистанский канал пришлось заплатить ужасную цену.
Пакистанская диктатура устроила резню бенгальцев, ставшую одним из самых страшных кровопролитий холодной войны. Перед первой поездкой Киссинджера в Китай ЦРУ предоставило свою оценку численности погибших, равную 200000 человек.
«Мастерство рыцарей плаща и кинжала, организовавших поездку, заслуживает восхищения, – сказал Киссинджер главе аппарата сотрудников Белого дома после возвращения в Вашингтон. – Яхья не был столь весел со времён последней резни индусов!»
Билл Клинтон столкнулся с такой же проблемой, борясь за прекращение войны в Боснии. После того как вождям боснийских сербов Радовану Караджичу и Ратко Младичу были предъявлены обвинения трибуналом ООН по военным преступлениям в июне 1995 г., правительство Клинтона сторонилось их.
Но оно сохраняло тайные каналы сношения с ними: через посла Европейского Союза, через командующего силами ООН в Боснии и через заместителя министра иностранных дел России. Караджич также хвастал своими отношениями с Джимми Картером, бывшим американским президентом, выполнявшим функции посредника.
В сентябре 1995 г., когда НАТО бомбила войска боснийских сербов, Ричард Холбрук, опытнейший миротворец Клинтона, встретился со Слободаном Милошевичем, президентом Сербии, в охотничьем домике под Белградом.
Правительство Клинтона предпочитало работать с Милошевичем, против которого тогда ещё не были выдвинуты обвинения в военных преступлениях.
Милошевич сказал Холбруку, что Караджич и Младич находятся на соседней вилле, в 200 м отсюда. Холбрук презирал их, но с тяжёлым сердцем внял совету Милошевича встретиться с ними.
В обмен на прекращение бомбёжек НАТО боснийские сербы неохотно согласились на прекращение осады Сараева. На последовавших официальных переговорах в Дэйтоне американцы разговаривали уже не столько с Младичем и Караджичем, сколько с Милошевичем.
Но у обхода обычных дипломатических каналов есть и тёмная сторона – нарушение закона. Некоторые из приводимых здесь примеров касаются не столько тайной дипломатии, сколько тайных операций, но это всё равно пугает.
В декабре 1971 г., когда Пакистан напал на Индию, Никсон и Киссинджер использовали теневые каналы, одновременно занимаясь незаконными поставками американского оружия в Пакистан, в частности, американские военные самолёты поставлялись через Иран и Иорданию. Юристы Пентагона и Государственного департамента, равно как и сотрудники Белого дома, предостерегали, что это означает нарушение американского эмбарго на поставки оружия Пакистану.
Как говорил Киссинджер Никсону, «строго говоря, это незаконно. Единственный способ осуществить это – это действовать по тайным каналам через шаха [Ирана]».
Через несколько дней Киссинджер сказал президенту, что следует направить тайного посланника, чтобы «доставить туда эти проклятые самолёты».

В НАЦИОНАЛЬНЫХ ИЛИ В СОБСТВЕННЫХ ИНТЕРЕСАХ?
Возможно, что больше всего походит на давление президента Дональда Трампа на Украину с целью расследовать деятельность ведущего кандидата демократов случай из предвыборной кампании Никсона 1968 г.
Тогда у Никсона, кандидата республиканцев в президенты, был личный канал связи с южновьетнамским правительством. Никсон мог посылать письма в Южный Вьетнам через Энну Шанно, одну из жертвовательниц в фонд республиканцев, у которой были хорошие связи.
Через несколько месяцев штаб Никсона узнал, что правительство Линдона Джонсона собирается объявить о приостановке бомбардировок Вьетнама, чтобы ускорить проведение мирных переговоров.
Этот шаг мог привести к победе на выборах Губерта Хэмфри, нерешительного демократического соперника Никсона и вице-президента в правительстве Джонсона.
Накануне выборов такой исход казался неизбежным, но внезапно Южный Вьетнам отступил.
Джонсон был убеждён, что здесь не обошлось без вмешательства Никсона. Как писал в своих дневниках Х. Р. Хоулдмэн, будущий глава аппарата сотрудников Белого дома при Никсоне, тот ему приказал: «Пусть Энна Шанно продолжает заниматься Южным Вьетнамом».
ФБР, прослушивавшее южновьетнамское посольство, сообщило Джонсону, что Шанно передала послание от «своего хозяина»: «Держитесь. Мы победим».
Джонсон был в ярости: «Это измена». Если быть более точным, такие действия, по-видимому, были нарушением закона Логэна, который запрещает американским гражданам сноситься с иностранными правительствами «в целях подрыва политики Соединённых Штатов».
У историков нет столь твёрдой убеждённости в вине Никсона, какая была у Джонсона. Однако в двух последних биографиях Никсона, принадлежащих перьям Ивэна Томаса и Джона Фаррелла, содержится вывод, что Никсон старался удержать Южный Вьетнам от мирных переговоров, начало которых могло помочь Хэмфри.
Оглядываясь назад, трудно сказать, насколько реалистичным было тогда окончание войны. Но Никсон думал не об этом, играя жизнями вьетнамцев и американцев.
В случае с Украиной Трамп пошёл на всё, чтобы заставить сотрудников собственного аппарата и Государственного департамента оказать давление на иностранное правительство и заставить его нарыть грязь на своего соперника.
Руди Джулиани не чиновник, а всего лишь личный адвокат Трампа. В своём телефоном разговоре с украинским президентом Владимиром Зеленским 25 июля Трамп заметил: «Я скажу Джулиани, чтобы он позвонил вам».
В отличие от предыдущих президентов, у Трампа нет достаточных оснований для тайной дипломатии. Его правительство взаимодействует не с таким отверженным, как Караджич, а с демократически избранным лидером. Джулиани – это не Гарри Гопкинс, не Генри Киссинджер и не Ричард Холбрук.
Гопкинс, Холбрук и другие хоть и действовали тайно, но проводили официальную политику, т. е. служили национальным американским, а не личным или политическим целям.
Если и есть в истории пример, схожий с украинским каналом Трампа (кроме, конечно, связей его собственного предвыборного штаба в 2016 г. с Россией), так это срыв Никсоном мирных переговоров во Вьетнаме во имя собственных политических выгод.
Но Никсон в 1968 г. был всего лишь кандидатом в президенты, а Трамп обладает всей полнотой президентской власти. Он может и встречу с Зеленским провести, и приостановить поставки в рамках пакета военной помощи стоимостью в 391 млн долл., который уже был одобрен Конгрессом.
Мари Йованович, бывшый посол в Киеве, утверждает в своих показаниях Конгрессу, что «неофициальные теневые каналы» между Белым домом и разложившимися украинцами способствовали её снятию с работы.
Это указывает ещё на одно отличие. В прошлом теневые каналы использовались американскими президентами для того, чтобы усилить американское влияние.
Но они могут работать и в противоположном направлении. Схема Джулиани предоставила людям, противодействовавшим американской политике, прямую связь с Белым домом.
Белый дом всегда был искушаем возможностью использовать теневые каналы. Даже куда более серьёзные президенты, чем нынешний, поддавались соблазну тайной дипломатии и хитроумных тайных операций: от бухты Кочинос до скандала «Иран-контра». Во внешней политике достаточно тайных провалов.
Если позволить Трампу использовать теневые каналы за рубежом для борьбы с политическими соперниками на родине, то это станет опасным примером.
The Economist, 23 ноября 2019 года.