Самое читаемое в номере

Делай это в Бургосе и Севилье

A A A

Испанская экономика меняется. Появляются высокотехнологичные компании со всемирными амбициями.

Огромное безликое промышленное здание близ шоссе, связывающего кастильские городки Бургос и Лерму, – это завод ASTI Mobile Robotics. Внутри, в главном цехе, – десятка два рабочих, вооружённых iPad, заняты проверкой беспилотных устройств, водружённых на красные и оранжевые стальные стенды.
Беспилотные транспортные средства, которые они разрабатывают и производят, используются на фабриках и складах уже в 16 странах мира, в том числе на предприятиях Fiat, Airbus и Nestle.
Роботы доставляют комплектующие на производственные линии, что позволяет повысить гибкость и эффективность рабочих мест, ранее обслуживавших ленточные транспортёры, подъёмники и тягачи. Всё это порождение технической мысли Вероники Паскуаль,
39-летней инженера-авиастроителя, которая 15 лет назад унаследовала от своих родителей переживавшую нелёгкие времена маленькую фирму по производству ленточных транспортёров.
Тогда её рынок сбыта ограничивался Северной Испанией, сегодня же 70% её продаж приходятся на экспорт. Она уверена, что в этом году её выручка достигнет 35 млн евро (в 2017 г. – 25 млн евро), а в 2020 г. – 100 млн евро.
За эти годы штат фирмы вырос более чем в 10 раз, достигнув 210 работников, из которых 25 работают в инновационном центре в Мадриде. Только в прошлом году на работу были взяты 100 новых сотрудников.
Этот бизнес очень прибыльный, говорит Паскуаль, которая постоянно реинвестирует прибыль в расширение производства. «Мы всегда думаем о том, где хотим оказаться через 5 лет», – объясняет она.
ASTI – быстрорастущая наукоёмкая высокотехнологичная компания со всемирными амбициями, которой руководит женщина, – олицетворяет собою всё то, чего никогда раньше не было в испанском бизнесе.
До финансового кризиса в Испании было всего несколько транснациональных корпораций. Штаб-квартиры большинства из них находились в Мадриде. Они представляли такие регулируемые сектора, как банковское дело, телекоммуникации и инфраструктура.
Единственным крупным исключением был и остаётся Inditex – гигант быстрой моды, чья штаб-квартира расположена в Галисии. В Каталонии и Стране Басков имелись промышленные фирмы средних размеров, большинство из которых находилось в семейной собственности. А ещё существовали сотни тысяч маленьких семейных бизнесов.
Кризис привёл к мучительным переменам. В 2008-2013 годах реальный ВВП Испании упал на 9%, частное потребление – на 14%, а безработица резко выросла.
Начавшимся возрождением Испания во многом обязана реформам Рахоя. Ранее негибкий рынок труда стал более пластичным. Торг по поводу зарплат переместился на уровень предприятий, что сделало компании более конкурентоспособными.
Если раньше фирмы обязаны были выплачивать при увольнении пособие в размере 45-дневной зарплаты за каждый год, отработанный на предприятии, то теперь за каждый год приходится выплачивать лишь 33-дневную зарплату. Это облегчило фирмам увольнения.
С помощью обещанного ЕС кредита в 100 млрд евро (из которого пока использовано лишь 40 млрд) правительство расчистило финансовую систему, организовав поглощение или закрыв массу сберегательных банков, опрометчиво выдавших ипотечные займы.
Уровень безнадёжных кредитов пока выше, чем в среднем по ЕС, но он устойчиво сокращается. Объём выдаваемых в стране кредитов вновь начал расти.
Банкротство Banco Popular в 2017 г. (и его поглощение Santander – его главным конкурентом) – это отложенный эффект кризиса, а не свидетельство грядущих проблем. Правительство также погасило задолженность, накопленную региональными властями перед поставщиками, в размере 5% ВВП. Это спасло многие мелкие фирмы.
Рахой также привёл в порядок государственные финансы, сократив бюджетный дефицит с 11% ВВП в 2009 г. до 3,1% в 2017 г.
Он действовал политически очень ловко. Его первым энергичным шагом был отказ последовать многочисленным советам попросить финансовую помощь, подобно тому, как это сделала Греция.
Это дало ему свободу рук, которой он воспользовался для того, чтобы поддержать на прежнем уровне размер пенсий (а Народная партия в значительной мере опирается на голоса избирателей старше 60 лет) и продлить период выплаты пособия по безработице. Постепенно он снизил бюджетный дефицит, урезав инвестиции в общественный сектор и другие расходы.
Подъёму помогли благоприятные внешние условия, в том числе низкие процентные ставки и цены на нефть (страна импортирует почти всю потребляемую нефть). Теперь и кредит, и нефть дорожают, но народное хозяйство Испании уже перестроилось.
Теперь оно более гибкое, чем экономика Италии или Франции, говорит Хосе Луис Эскрива, назначаемый Конгрессом глава нового независимого фискального ведомства. Сравнивая нынешнюю ситуацию с циклически нейтральным 1999 г., он видит немало отличий. Тогда дефицит по счёту текущих операций равнялся 3,3% ВВП, а сейчас – примерно 2%.
До кризиса в Испании наблюдалась высокая инфляция, а рабочая сила стоила дорого; начиная же с 2015 г. уровень оплаты труда в стране ниже, чем в среднем по еврозоне, а инфляция сейчас ниже, чем в Германии.
Правда, в 1999 г. государственный долг составлял всего 61% ВВП и продолжал сокращаться. В тот год правительство объявило о первичном профиците бюджета (без учёта выплат по долгу) в 2% ВВП.
Сегодня государственный долг равен 98% ВВП, а первичного профицита правительство не ожидает раньше следующего года. Впрочем, бремя долгов у компаний и домохозяйств сейчас гораздо меньше, чем до кризиса.
Правительство Санчеса собирается осторожно обращаться с государственными финансами. Оно хотело бы уйти от политики Рахоя по урезанию государственных расходов, но обещает строго соблюдать принятый при нём бюджет на этот год.
Это значит, что в этом году бюджетный дефицит будет равен 2,2% ВВП (или 2,7%, как утверждают европейские чиновники). Надия Кальвиньо, министр экономики в правительстве Санчеса, склоняется к последнему числу. Но при этом настаивает: «Мы – нация, приверженная идее сбалансированного бюджета».
В условиях ожидающегося повышения ставок было бы вполне разумно ускорить сокращение государственного долга. Возможно, для этого придётся поднять кое-какие налоги.

inopress
На левом графике показана динамика изменения ВВП еврозоны и Испании (в %%) (левая шкала) и бюджетного дефицита стран еврозоны в целом и Испании (в %% от ВВП) (правая шкала) в 2007-2018 гг.
На правом графике показана динамика молодёжной (от 16 до 25 лет), общей и хронической безработицы в Испании (в %% от экономически активного населения) в 2007-2018 годах. Источники: Евростат; Европейская комиссия.


 Может ли это продолжиться?
Для того чтобы преодолеть социальные проблемы, оставленные кризисом, потребуется ещё несколько лет устойчивого роста. Подъём идёт уже четвёртый год. Долго ли он будет продолжаться?
Как полагает Рафаэль Доменеч, глава отдела макроэкономического анализа в банке BBVA, народное хозяйство Испании из-за всё ещё высокой безработицы может ещё несколько лет расти быстрее, чем экономика еврозоны. Вопрос в том, говорит он, сколько оно ещё может расти, не вызывая увеличения издержек.
Раймонд Торрес из мозгового треста Funcas считает, что вряд ли нынешние темпы роста сохранятся и после 2020 г. Если, конечно, не предпринять новых реформ, особенно в области образования, подготовки рабочих и регулирования.
В Испании первоклассная инфраструктура (высокоскоростные поезда, сеть шоссе, современные морские порты и авиапорты).
Её оптоволоконная сеть для высокоскоростной передачи данных охватывает 76% населения (самый высокий показатель в Европе), а к 2021 г. ею будет охвачено 95% испанцев (по данным Хосе Марии Ласалье, который отвечал за цифровую политику при Рахое). Однако Испания отстаёт в программном обеспечении.
В стране ещё очень много административных барьеров. Согласно индексу конкурентоспособности Всемирного экономического форума, Испания занимает 12-е место среди 137 стран по уровню развития инфраструктуры, при этом оставаясь на позорном 113-м месте по тяжести правительственного регулирования, сильно уступая даже таким странам, как Гватемала и Парагвай.
Децентрализация лишь ухудшила положение в этой сфере. Например, разрешения на ведение бизнеса, выданные в одном регионе, не действуют в остальных.
Налоговая система страны и карательная, и неряшливая одновременно. Основная ставка налога на прибыль корпораций – 25%. Но существует масса вычетов и исключений. (Впрочем, предпринимаются усилия по их сокращению.)
По некоторым оценкам, «теневой» сектор производит здесь 17% ВВП.
Главная причина оптимизма связана с переменами в деловой среде. Теперь уже не строительство является локомотивом экономики, как это было до кризиса. Туризм остаётся важным, но теперь сюда едут уже не только любители солнца и сангрии. Такие города, как Бильбао, Валенсия и Севилья, привлекают теперь более состоятельных путешественников.
Валовой экспорт товаров и услуг в 2016 г. оказался на 46% выше, чем в 2009 г., и составил 33% ВВП. Испания производит больше автомобилей, чем любая другая страна Европы, кроме Германии. Страна также начала предоставлять деловые услуги за рубежом.
По данным делового мозгового треста Круг предпринимателей, число фирм-экспортёров выросло почти на треть по сравнению с
2011 г.
Компании, подобные ASTI, расцветают по всей стране. Ими руководит новое поколение предпринимателей, многие из которых получили образование за рубежом и, в отличие от своих родителей, склонны мыслить глобально.
Страна Басков – это настоящий улей инноваций. В Центре автомобильной информации под Бильбао 31 компания (в основном это производители комплектующих) поглощена «инновационным сотрудничеством» в таких областях, как производство автомобилей-беспилотников, снижение массы автокомпонентов и сокращение срока вывода на рынок новых продуктов.
По словам управляющего центра Инес Анитуа, они продают свою продукцию не только по всей Европе, но и по всему миру.
Бизнес-инкубатор в технологическом парке «Вискайя» рядом с аэропортом Бильбао – родной дом для 23 стартапов, в основном в передовых отраслях обрабатывающей промышленности и в биотехнологии.
Один из них – Искусство открытия. Его основатель Иньиго Ангуло-Бартурен ведёт здесь исследования по заказу крупной фармацевтической компании GSK. В его штате 10 человек. Сейчас они работают над новыми препаратами, предназначенными для решения проблемы продления жизни. Они также ведут некоммерческие исследования в области борьбы с малярией.
В Барселоне есть несколько хороших университетов и целый выводок высокотехнологичных старт-апов.
Самое удивительное, говорит Адриан Гарсия-Араньос из фонда поддержки предпринимательства Endeavor, что подобные компании можно найти по всей стране. Он указывает на Cabify – мадридского соперника Uber. Это первый испанский стартап, чья рыночная стоимость превысила 1 млрд долл.
Или возьмём Glamping Hub – международный сайт по бронированию роскошного жилья для тех, кто отправляется в туристические походы. Это стартап в стиле Кремниевой долины, но его контора расположена в сердце Севильи. Там работают 75 человек (ещё 25 заняты во второй конторе в Денвере). С момента его основания в 2013 году объём продаж вырос в несколько раз.
Создателем сайта является Давид Троя. Он вырос в Триане – районе Севильи, известном своим фламенко. Получил степень мастера делового администрирования в Сан-Франсиско, где учился на средства гранта, полученного от регионального правительства Андалусии.
Он говорит, что здесь найти финансирование оказалось сложнее, чем в Калифорнии. Впрочем, сейчас в Испании быстро расширяется предложение венчурного капитала и активно создаются занимающиеся этим фонды.
Преобразование народного хозяйства продолжается. Всё ещё существует масса небольших фирм с низкой производительностью.  По данным Круга, менее 1% фирм имеют в штате более 50 работников, тогда как в Германии таких 3%, а в Британии – 1,8%.  
Кристина Гармендия, бывшая министр науки, а ныне глава фонда по продвижению инноваций, говорит о «систематической нехватке» инвестиций в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы и в программное обеспечение.  В период кризиса резко сократились государственные расходы на НИОКР. Сейчас в целом на НИОКР Испания тратит лишь 1,2% ВВП. Это половина  от среднего значения этого показателя по странам ОЭСР.  
Впрочем, люди, вроде Трои, говорят, что главная проблема  – это найти хороших работников. И это в стране, где 3,3 млн официально зарегистрированных безработных.
The Economist, 28 июля 2018 г.

Прочитано 800 раз

Поиск по сайту