Самое читаемое в номере

Те, кто любит ЕС, крошка

A A A

Европейские антинационалисты наносят ответный удар. Молодые, образованные европейцы изливают свою любовь к ЕС.

inopress1


«Во имя Европы!» – можно было прочесть на плакатах, которые держали собравшиеся за 7 дней до президентских выборов во Франции на еженедельнои шествии движения Пульс Европы на одной из берлинских площадей.
Из огромных динамиков неслись песни Эдит Пиаф. Посреди моря жёлто-голубых флагов Европейского Союза 1500 демонстрантов говорили о своей любви к европейскому проекту. «Я люблю Европу, это мой дом», – признался Оли.
«Я хочу, чтобы мои дети и внуки воспитывались, учились и путешествовали по Европе», – добавила Сабина, вот уже в пятый раз пришедшая на мероприятие Пульса Европы. Затем они все начали распевать «Оду к радости» – официальный гимн ЕС.
В поддержке ЕС нет ничего нового. В большинстве европейских стран политики традиционных взглядов поддерживают Союз и взахлёб говорят о континентальном сотрудничестве. Но в последнее время происходит что-то необычное: в определённых кругах наблюдается эмоциональный подъём еврофилии.
Движение Пульс Европы, зародившееся в ноябре во Франкфурте, а ныне проводящее регулярные митинги в почти 120 городах континента, лишь одно из его проявлений. Другим проявлением является успех большого числа откровенно проевропейских политических групп, наиболее ярким примером которого стала победа Эмманюэля Макрона во Франции.
Эти политические группы распадаются на три категории. Первая включает Макрона и Александера ван дер Беллена, бывшего вождя Зелёных, ставшего в январе президентом Австрии. Оба торжествовали в рамках двухтуровой избирательной системы, которая вывела из игры традиционных право- и левоцентристских кандидатов, оставив националиста (Марину Лё Пен – во Франции, Норберта Хофера – в Австрии) один на один с проевропейским либералом.
Ни Макрон, ни ван дер Беллен не получили ясного, недвусмысленного мандата; многие голосовали за них только потому, что выступали против крайне правых. Но в обоих случаях мы имеем дело с «неуклонно крепнущей тенденцией побед на выборах под знаменем европейской идеи», говорит Йозеф Ленч, политолог из Вены.
Вторая категория – это набирающие популярность в парламентских системах проевропейские партии. На мартовских выборах в Нидерландах двумя главными победителями стали либерально-федералистская партия Д-66 и Зелёные левые, чьи доли голосов выросли, соответственно, с 8 до 12% и с 2 до 9%. «Перестало быть стыдным открыто поддерживать ЕС», – говорит Михиэл ван Хултен из Лондонской школы экономики.
На прошедших в прошлом месяце местных выборах поддержка Зелёной лиги – самой проевропейской среди финских партий – выросла с привычных 8 до 12%.
В Швеции либеральная Партия центра, недавно заострившая свою антинационалистическую направленность, получает по опросам около 12%, что в два раза больше её результата на последних выборах.
В Британии наблюдается небольшой подъём Либеральных демократов, выступающих против выхода страны из ЕС. Они теперь рассчитывают получить на выборах более 10% голосов.
В Польше и Испании появились новые откровенно проевропейские партии: это, соответственно, Современная партия, чья популярность резко взлетела вверх в прошлом году (но сейчас она оказалась раздавлена скандалом), и Граждане, в последние недели набирающие, согласно опросам, рекордные 17% поддержки.
Третья категория – это внепарламентские движения. Помимо Пульса Европы, выводят на улицы евроэнтузиастов противники закрытия под давлением властей Центрально-европейского университета в Венгрии, противники евроскептического правительства в Польше и противники выхода Британии из ЕС.
Кто поддерживает такого рода движения? Их сторонники, как правило, молодые хорошо образованные горожане. Это своего рода политическое крыло кочующих по Европе студентов из «поколения Эразма». Например, в Австрии ван дер Беллена поддержали 58% тех, кто моложе 29 лет.
Однако доля голосовавших за Макрона в разных возрастных группах одинакова, а на митинги Пульса Европы приходят представители разных поколений. Доля избирателей с учёными степенями у Граждан больше, чем у любой другой партии в Испании.
Если бы на выборах в Нидерландах учитывали только голоса, отданные на участках, расположенных в университетах, то большинство было бы у Д-66 и Зелёных Левых.
Новая еврофилия отчасти является ответом на волну национализма, поднятую голосованием за выход Британии из ЕС и победой Доналда Трампа в Америке. Она также вызвана и раздражением тем, что традиционные партии всё больше встают на националистические и популистские позиции.
В Швеции Партия центра демонстративно нападает на правоцентристских умеренных за их заигрывания с крайне правыми. Макрон нападает на партию социалистов, в которую он сам когда-то входил, за то, что она уступила предложениям националистов лишать французского гражданства осуждённых по обвинению в терроре обладателей двойного гражданства.
Йессе Клавер из Зелёных Левых призывает своих последователей: «Будьте сторонниками европейской интеграции… Вы можете остановить популизм».
Гийом Льежей, один из первых интеллектуалов, подключившихся к предвыборной кампании Макрона, и Мартин Раджаби, руководитель предвыборной кампании ван дер Беллена, говорят об одних и тех же слагаемых их успеха: правильный подход к избирателям, агитация «от двери к двери» и патриотизм прогрессивного типа.
И в самом деле, еврофилы кое-чему научились у своих противников-популистов. Подобно Лё Пен и Хоферу, они приспособили к национальным условиям приёмы, используемые их единомышленниками в других странах, а также вынудили традиционные партии сблизить с ними свои позиции.
Но даже если небольшие еврофильские группы не могут победить на выборах, они в состоянии повлиять на более крупные партии. В Польше Гражданская платформа (ГП) использует приёмы, предложенные Современной партией, сделав ЕС символом оппозиции правительству.
Когда Дональд Туск, председатель Европейского совета и бывший вождь ГП, прибыл 19 апреля в Варшаву, его приветствовали на вокзале толпы с флагами ЕС. Мартин Шульц, кандидат в немецкие канцлеры от левоцентристов, вошёл в ряды движения Пульс Европы.
Один из уроков, что преподнесла популистская волна в Европе, заключается в том, что небольшие, но настойчивые группы могут изменить повестку дня. А это наряду с победой Макрона дарит еврофилам надежду.
The Economist, 13 мая 2017 г.

Прочитано 802 раз

Поиск по сайту