Британия в ЕС: что дальше?

Последствия триумфальной победы на выборах английских консерваторов ещё долго будут сотрясать основы ЕС
Такого не ожидал никто. Завоевания абсолютного большинства в парламенте консерваторами не предсказывали ни учёные, ни журналисты, ни букмекеры, ни Ваш покорный слуга. Этого  не смогли спрогнозировать даже опросы на выходах с избирательных участков. Похоже, что даже сами консерваторы ошеломлены таким порывом загадочной английской души.
При явке избирателей в 66% (самый высокий показатель с 1997 г.) консерваторы получили 36% голосов, что дало им 331 из 650 мест в Палате общин. Это позволило премьер-министру Дэйвиду Кэмерону сформировать однопартийное правительство.
Лейбористы получили 30% и 232 места. Их вождь Эдуард Милибанд ушёл в отставку, взяв на себя всю ответственность за поражение.
Крайние евроскептики из Партии независимости Соединённого Королевства во главе с Найджелом Фэражем получили 12% голосов и 1 место, а либералы – 7% и 8 мест.
Но не провал в предвыборных прогнозах потряс Европу, а ставшая реальной перспектива проведения в Британии референдума о выходе из ЕС.
То, что ещё вчера было лишь ловкой приманкой для английского избирателя, теперь начинает приобретать черты крупнейшей экономической и политической драмы ЕС второй половины 2010-х годов.
Д. Кэмерон столь ясно и неоднократно обещал избирателям провести такой референдум до конца 2017 г. в случае своей победы, что попался на свою собственную удочку. Теперь для того, чтобы пойти на попятную, замотать или выхолостить эту идею, не нанеся при этом тяжелейшего урона своей партии, ему придётся приложить недюжинное политическое мастерство и таланты.
Выход из ЕС крайне негативно отзовётся на английской экономике. В конце апреля немецкий фонд Bertelsmann обнародовал результаты исследования экономических последствий выхода Соединённого Королевства.
Если предположить самый мягкий сценарий, согласно которому с ЕС будет очень быстро после выхода заключено соглашение о свободной торговле и Британия окажется в таком же положении, что и Швейцария, то и тогда потери ВВП на душу населения от разрыва экономических связей составят 0.6% к 2030 г.
Особенно болезненным будет удар, нанесённый по финансовому сектору, который и представляют на политической арене консерваторы. Та же Швейцария имеет серьёзные ограничения по доступу на рынок услуг ЕС. Такой исход совершенно неприемлем для английских банкиров, поскольку грозит усложнением осуществления финансовых сделок.
Даже мягкий сценарий выхода из ЕС может болезненно отозваться на функционировании технологических цепочек, особенно в химической промышленности и машиностроении, ухудшить инвестиционный климат, затормозить рост производительности труда английских компаний за счёт снижения конкурентного давления на них, что ещё сильнее отразится на среднедушевом ВВП.
Если же выход из ЕС будет сопровождаться ухудшением самого режима торговли, то тогда потери для английской экономики будут совсем катастрофическими.
Передовые умы в кругах английских промышленников и банкиров всё это отлично понимают и с тревогой всматриваются в будущее.
Но последствия выхода Британии из ЕС могут привести не только к болезненным экономическим потрясениям, но и к выходу Шотландии из Соединённого Королевства. Шотландия настроена однозначно проевропейски. Эти выборы привели к полному доминированию на шотландской политической сцене сепаратистов. Правящая в регионе Шотландская национальная партия получила там 50% голосов и завоевала 56 из 59 отведённых для Шотландии мест.
Авантюра консерваторов с референдумом о выходе из ЕС может дать шотландским сепаратистам хороший повод потребовать нового референдума о собственном выходе из Соединённого Королевства. Д. Кэмерон может оказаться, таким образом, пособником распада страны.
По-видимому, все эти перспективы учитывают сейчас на Даунинг-стрит, 10. Премьер-министр, возможно, постарается поначалу замотать вопрос. Д. Кэмерон откроет переговоры с ЕС о пересмотре условий членства Британии.
Насколько готовы  подыграть ему Брюссель и лидеры других стран-членов?
Пока из-за Ла-Манша идут крайне неприятные для английских консерваторов сигналы. Лондон готовы выслушать, но о пересмотре основополагающих правил членства и речи быть не может.
Д. Кэмерон очень хотел бы добиться на переговорах с ЕС исключений для своей страны в области свободы передвижения рабочей силы. Многие в Англии, например, раздражены наплывом румын и болгар.
Лондон вправе отлучить приезжих от своей системы социального обеспечения, но запретить им въезжать и устраиваться на работу не имеет права ни при каких обстоятельствах.
Если бы англичанам сделали исключение и позволили не пускать в свою страну румынских и болгарских рабочих, то это можно было бы представить избирателям как большую победу Лондона и под этим соусом спустить на тормозах тему референдума. Но, скорее всего, такой трюк не пройдёт.
Если дело всё-таки дойдёт до референдума, то его исход не столь однозначен, как может показаться.
На этих выборах за партии, выступающие за выход Британии из ЕС (консерваторов и Партию независимости) в сумме проголосовали 49% избирателей.
В то же время, только в 2015 г. в стране было проведено 19 опросов общественного мнения по вопросу о выходе из ЕС. И только 2 из них (один – в январе, а другой – в феврале) показали преобладание сторонников выхода.
В мае перед выборами были проведены два последних опроса. Один из них показал, что против выхода выступает 56%, за выход – 34%, а 10% не определились. Другой дал такую картину: 45% – против выхода, 33% – за, 18% не определились.
Эти выборы научили нас тому, как опасно полагаться на опросы в Англии. Но данные опросов однозначно показывают, что английский избиратель небезнадёжен.
Долгий (1-2-летний) серьёзный и глубокий разговор с ним с подробным разбором всех аргументов сторонников и противников выхода из ЕС может серьёзно снизить традиционный евроскептический настрой англичан. А если объявят референдум, то такой разговор неизбежен.
Михаил Зелёв,
кандидат исторических наук