Самое читаемое в номере

Вызов Спутника

A A A

Американо-китайские военные отношения нуждаются в новых правилах. В вооружённых силах двух стран сейчас так много нового, что стороны ещё не успели выработать нормы взаимодействия.


«Бип, бип, бип!» – так звучал сигнал первого искусственного спутника Земли, выведенного на орбиту в 1957 г. И не важно, что кроме этого он мало на что был способен.
Тогда советские коммунисты выиграли первую космическую гонку, вызвав в Америке глубокий кризис самоуверенности. Ей это пошло на пользу. Америка укрепила за рубежом такие альянсы, как НАТО. А у себя дома американцы направили огромные средства на развитие науки.
Кризис со «Спутником-1» переживался как потеря невинности: теперь враг был над головой. В действительности же советская угроза тогда мало изменилась. Как и раньше, Советский Союз оставался врагом, вооружённым атомным оружием и намеренным распространять соперничающую идеологию.
Теперь Америка переживает такой же кризис самоуверенности в отношениях с Китаем. И дело не в новом спутнике, а во множестве новых спутников, запускаемых один за другим. Поговорите со стратегами в Америке и Китае – военными, политиками, капитанами бизнеса, учёными, – и вы поразитесь, сколь многие из них считают, что возможность ограниченного столкновения между двумя странами недооценивается.
Отчасти это связано с тем, что китайские вооружённые силы быстро нагоняют Америку. 17 лет американские беспилотники могли беспрепятственно летать над половиной планеты и уничтожать подозреваемых в терроре.
А тем временем Китай избавился от старых советских вооружений и оснастил свою армию передовыми истребителями и кораблями. Он вложил большие деньги в производство противокорабельных ракет, тем самым резко увеличив для Америки цену вторжения в омывающие Китай моря, и целого флота подводных лодок (которые, правда, всё ещё слишком шумны по сравнению с американскими).
Он установил на островках и рифах в спорных водах Южнокитайского моря свои ракеты, радары и построил аэродромы. Президент Си Цзиньпин призвал военных моряков развивать океаническое мышление.
Теперь торговля и безопасность привязали Китай – страну, которая тысячелетиями была поглощена внутренними проблемами и сельским хозяйством, – к морю. Сейчас Китай ведёт в создании гиперзвуковых скользящих вооружений, которые способны пролетать милю за 1 секунду. Против них авианосцы пока не имеют надёжной защиты.
Если вы спросите американских военных о слабостях Китая, то они назовут жёсткие цепочки передачи приказов, которые оставляют мало места инициативе младших офицеров. Они говорят, что будут сильно удивлены, если различные рода войск китайской армии смогут действовать слаженно при выполнении таких крупных операций, как, например, вторжение на Тайвань – демократический остров, который Китай считает своим.
Впрочем, большая война за Тайвань не первоочередная угроза. В последнем отчёте о военной мощи Китая, который Пентагон ежегодно направляет в Конгресс, говорится, что «отсутствуют указания на значительное увеличение Китаем числа десантных судов. А без них захват Тайваня невозможен».
Тем не менее планировщики обеспокоены попытками Китая выдавить Америку из омывающих Китай морей за «первую цепь островов», куда входят Тайвань и Япония.
Американские корабли и самолёты постоянно вынуждены отстаивать своё законное право на проход и пролёт через Южнокитайское море, рискуя спровоцировать ответный удар Китая, который может привести к непредсказуемому обострению.


НА ПЕРЕДОВОЙ
У этой эпохи сомнений тоже есть свой спутник – китайский «Шицзянь-17». Официально это опытное изделие, созданное для проверки новой системы двигателей и перемещения обломков космического мусора.
Американские учёные и военные восторженно наблюдали за представлениями, что устраивал «Шицзянь-17» на орбите после своего запуска в 2016 г. Высоко над Землёй он ловко маневрирует между тремя китайскими спутниками, а потом зависает всего в нескольких сотнях метров над одним из них.
Как и Америка, Китай упражняется в мрачном искусстве борьбы со спутниками. Впервые китайцы испытали уничтожившую спутник ракету в 2007 г. Его обломки разнесло по околоземной орбите. Полагают, что у китайцев есть и противоспутниковые лазеры, и глушители.
В прошлом году вице-президент Майк Пенс использовал «очень умные» манёвры китайского спутника для обоснования необходимости создания «космических сил» – нового рода войск, объединяющего специалистов из самых разных областей.
Стратеги указывают на различия между возможностями и намерениями. Антикитайская паника размывает эту разницу.
В прошлом месяце Американо-китайская комиссия по экономике и безопасности – надзорный орган Конгресса – проводила слушания по китайской космической программе.
Представитель Пентагона Уильям Роупер (помощник министра ВВС по закупкам, технологиям и логистике) рассказывает, что его спросили, ведёт ли Америка стратегическое соревнование в космосе. Он ответил им: «Надеюсь, вы для себя сделали вывод, что ведёт».
Заметив, что Америка ушла далеко вперёд всех в этой сфере (на её долю приходится более половины всех спутников), Роупер заявил, что «такие страны, как Китай, уже выказывают намерение перенести вражду в космос».
Как утверждает Майкл Пиллсбери, внештатный советник Белого дома, президент Дональд Трамп всерьёз воспринимает космический вызов со стороны Китая. «Космические силы – это всё насчёт Китая».
Он с испугом отмечает, что в 2018 г. Китай сделал 38 орбитальных запусков, а Америка только 34. «Этого не должно было случиться».
Чувство тревоги охватило обе партии. Выпущенный в апреле вашингтонским Центром стратегических и международных исследований доклад с оценкой космической угрозы открывается предостережением со стороны Джима Купера, демократа от Теннесси, который возглавляет подкомитет Палаты представителей по космической программе: «Угроза космического Пёрл-Харбора увеличивается с каждым днём… Без наших спутников нам будет очень трудно перегруппироваться и отразить угрозу. Возможно, мы даже не поймём, кто на нас напал, поскольку будем глухи, немы, слепы и бессильны».
Китайские специалисты считают такую панику неуместной. В конце концов Америка впервые испытала пртивоспутниковое оружие ещё в 1959 г. Большинство китайских космических подвигов – от пилотируемого полёта до создания сети навигационных спутников – это повторение того, что Америка совершила много десятилетий тому назад.
Ху Бо, ведущий военно-мор-ской стратег из Пекинского университета, сетует на дурную привычку американцев не различать китайские возможности и намерения.
Возможно, это происходит потому, что они рассматривают Китай как «по природе своей злую силу». Он добавляет, что как только Китай создал ракету, способную достать до Гуама, Америка стала обвинять Китай в том, что он «угрожает Гуаму». Ху Бо говорит, что Америка просто привыкла жить с чувством собственной неуязвимости.
В среде китайских специалистов по национальной безопасности принято жаловаться на внезапный рост озабоченности Америки, хотя ключевые интересы Китая – от притязаний на Тайвань до защиты однопартийной системы – не менялись десятилетиями.
Но многое изменилось в самой Америке. В Стратегии национальной безопасности 2006 г. говорилось, что Америка «хочет побудить Китай сделать правильный стратегический выбор в интересах своего народа и оградить его от иных возможностей».
Стратегия национальной безопасности 2017 г. объявляет взаимодействие в основном провалившемся: «Китай хочет заменить Соединённые Штаты в Индо-Тихоокеанском регионе, расширить сферу действия своей экономической модели, где ведущая роль принадлежит государству, и перестроить этот регион в свою пользу».
Китайские эксперты в области безопасности принимают это простое объяснение, вытекающее из растущей военной и экономической «жёсткой силы» Китая, говорит Чжао Тун из пекинского Центра мировой политики Карнеги-Цинхуа. Впрочем, он указывает на изъян в таком доводе: настроения в Америке меняются очень быстро, а Китай растёт постепенно.
У Чжао Туна есть несколько иное объяснение. Это не столько Китай усиливается, сколько у него растёт желание демонстрировать свою силу. Такая напористость связана с новым наступлением идеологии в китайской внутренней политике. И это заставило мир осознать, что Китай не склонен полностью принять западные ценности, полагает Чжао Тун.
Есть ещё одно недопонимание. Когда сравнительно небольшие соседи Китая жалуются на угрозу с его стороны, то китайские специалисты в области безопасности выражают полную убеждённость, что это Америка подбила их на это.
А ведь это всего лишь самооборона с их стороны. «Я очень озабочен тем, что Китай не способен ставить себя на место других», – говорит Чжао Тун.
Специалисты в области международных отношений называют самой опасной формой недопонимания «дилемму безопасности». Это когда оборонительные мероприятия одного государства другое воспринимает как воинственный жест. В итоге безопасность всех сторон снижается. Америка и Китай сегодня сталкиваются с такой дилеммой, особенно в новых сферах соперничества.
Если стратеги заняты пересчётом противокорабельных ракет и изучением новых возможностей китайского флота, они не могут не думать о тех мощностях и вооружениях, что скрыты от их глаз и на которые не распространяются существующие правила ведения войны.
Это и кибероружие, и угроза технологическим цепочкам. Нигде это так не заметно, как в сфере киберугрозы. Это столь мутная область, что Китай и Америка до сих пор не договорились по основным определениям, например, что считать неприемлемым действием.
Кое-кто с плохо скрываемой ностальгией вспоминает времена первой холодной войны с её ядерным противостоянием между Востоком и Западом, правила которого были жёсткими, но понятными.

inopressНа графике показана динамика успешных запусков орбитальных космических аппаратов СССР/Россией, Соединёнными Штатами, Китаем и другими странами в 1957-2018 годах.
Источник: Центр стратегических и международных исследований.


ДУМАЯ О НЕМЫСЛИМОМ
Если забыть о ежедневных заголовках в газетах, кричащих о торговых войнах, то можно заметить, что Китай и Америка предпринимают осторожные шаги по выяснению возможности договориться об основных правилах, которые позволили бы избежать ужасающих столкновений и недопонимания в киберпространстве.
Очевидно, что эти попытки опираются на опыт былых переговоров о ядерном разоружении. В памяти всплывают полузабытые выражения времён холодной войны: «меры по укреплению доверия» и «отказ от применения силы первым».
Американские и китайские мозговые тресты проводят тихие встречи, где ведут разговоры о
вещах, столь разрушительных для обеих стран, что все зарекаются от них.
Вашингтонский Фонд Карнеги предлагает запретить нападения на системы командования и контроля над ядерными силами, а также
проповедует «крайнюю сдержанность» по поводу подрыва доверия к потокам финансовых данных, жизненно важных для мировой устойчивости.
Группа правительственных экспертов, собранная ООН, предлагает отказаться от нападения на критически важные объекты инфраструктуры (плотины и электросети).
Большие технологические компании и капитаны бизнеса начали обсуждение перечня действий,
которые должны быть запрещены в киберпространстве, как горчичный газ или сибирская язва в физическом мире. Сюда предлагается включить испытание кибероружия «в поле», то есть в компьютерных сетях, соединённых с внешним миром.
Доверие является камнем преткновения для договоров в стиле холодной войны, запрещающих такие вещи. В отличие от ядерных боеголовок, кибероружие нельзя сосчитать, а его разрушительную силу – проверить.
На сегодняшний день китай-ские эксперты и чиновники неохотно рассказывают о том, как действуют их кибервоины.
Америка не согласна с Китаем в вопросе о том, какие формы кибершпионажа недопустимы. Она считает таковыми похищение коммерческих секретов и передачу их своим компаниям.
Китай обещал прекратить так себя вести ещё в 2015 г. Тогда было достигнуто соглашение между Си Цзиньпином и Бараком Обамой.
Но американские чиновники говорят, что это обещание было нарушено, что Китай просто старается не попасться, когда проводит операции посредством своего главного разведывательного ведомства – Министерства государственной безопасности.
Чтобы ориентироваться в этом новом мире известных и неизвестных нападений, обе стороны должны быть готовы пойти на болезненные уступки.
В октябре 2018 г. отставной полковник Народно-освободительной армии Лю Цзинхуа и бывший чиновник израильского атомного ведомства Ариэль Левит обнародовали в «Китайской военной науке» – научном журнале, близком командованию, – предложение о большой киберсделке.
В статье предлагается, чтобы Америка признала право Китая контролировать свой сектор интернета и вводить там цензуру, перестав настаивать, что всемирная паутина – это место, где господствуют свобода слова и всемирная свобода поиска информации.
В свою очередь китайская киберполиция должна использовать свои огромные возможности для предотвращения кибернападений с китайской земли и наказания их организаторов.
Такие предложения делают невозможным повторение американской драмы, вызванной потрясением от запуска «Спутника-1», которая стала стимулом к космической гонке, приведшей к высадке человека на Луну и появлению столь важных для современной жизни изобретений.
Однако китайско-американское противостояние должно быть управляемо. Возможно, сейчас уже идёт необъявленная кибервойна. Обе стороны имеют первостепенные интересы. Их можно перечислить и сравнить.
Возможно, в один прекрасный день такой список станет договором, который сделает мир более безопасным. Увы, пока этот день ещё не наступил.
The Economist,
18 мая 2019 г

Прочитано 1016 раз

Поиск по сайту