Тоска по общему рынку

«Нет – тактике выковыривания изюма из булки!» «Четыре свободы неделимы!» Вожди Европейского Союза долго искали взаимопонимания в этих вопросах, но только голосование Британии за выход из ЕС заставило их достичь согласия. Ангела Меркель, немецкий канцлер, обратила на это внимание на этой неделе: Британии не стоит рассчитывать на «свободный доступ» на общий рынок, если она захлопнет двери перед работниками из ЕС.
Ах да, общий рынок! Бриллиант стоимостью 14 трлн евро в короне ЕС, кульминационный пункт европейской интеграции! В отличие от единой валюты, он охватывает всех членов ЕС и в основном рассматривается как успешный проект, позволивший добиться ежегодного прироста ВВП ЕС на 2,1% в первые 15 лет своего существования. Он быстро превратился в святыню в дискуссиях по обе стороны Ла-Манша.
Почти половина британского экспорта направляется в другие страны ЕС. Любые барьеры в этой торговле способны нанести серьёзный ущерб и без того скатывающейся в кризис экономике. В ЕС же правительствам, пытаясь предотвратить распад этого расколотого клуба, постоянно напоминают о том, какой привилегией является доступ к общему рынку для страны, решившей его покинуть.
Помимо обычной зоны свободной торговли, общий рынок облегчает предпринимательскую деятельность внутри ЕС за счёт отмены нетарифных барьеров, облегчения движения капитала и  торговли услугами и полной свободы перемещения европейских работников. Последним правом пользуются 7 млн человек. (Это и есть «четыре свободы»: движения товаров, услуг, людей и капитала).
Однако создания полноценного общего рынка ещё только предстоит добиться. Энергетический, финансовый и транспортный рынки ещё далеки от полной интеграции.
Европейская комиссия, управляющая общим рынком, пыталась взломать некоторые особо оберегаемые отрасли экономики Европы. Директива об услугах 2006 г. сняла ряд ограничений и облегчила фирмам работу за рубежом, однако её рамки были слишком узки, а воплощение её в жизнь носило крайне разношёрстный характер. «Стратегия общего рынка», почти незаметно запущенная в действие в октябре прошлого года, нацелена на более полное применение уже существующих правил. Но это крайне призрачная материя.
Жан-Клод Юнкер, нынешний глава Еврокомиссии, занял свой пост почти два года назад, поклявшись углубить интеграцию энергетического рынка, рынка цифровых услуг и рынка капитала. Но прогресс оказался слишком медленным. Такие предпринимаемые в пользу потребителей меры, как предотвращение дискриминации в доступе к сайтам в Интернете пользователей из разных стран, породили множество газетных заголовков, но мало повлияли на ускорение темпов роста экономики.
И это позор. Или, как сказал один высокопоставленный чиновник ЕС, «это приграничная преступность». Комиссия подсчитала, что только простое воплощение в жизнь действующих законов в области торговли услугами может увеличить объём производства в ЕС на 1,8%. Только на рынке цифровых услуг это может привести к дополнительному росту в 3%.
По всему ЕС наблюдаются низкие темпы роста, на низком уровне находится уровень инвестиций, а во многих странах ограничены возможности казны. Углубление общего рынка способно заметно увеличить объёмы производства в долгосрочном периоде. Но в реальности прогресс практически остановился. Почему?
Во-первых, все низко висящие плоды уже успели собрать. Гораздо проще либерализовать торговлю товарами, чем ревниво оберегать рынок услуг.
Во-вторых, кризис в зоне евро заставил правительства сосредоточиться на вопросах макроэкономической устойчивости, а не на запутанных проблемах регулирования рынков.
В-третьих, комиссия сейчас уже не та могучая сила, какой была под руководством французского социалиста Жака Делора, когда закладывала основы общего рынка в 1980-е годы.
Сейчас власть в ЕС остаётся в руках национальных правительств, и мало кто из них готов пожертвовать своими законными внутренними интересам ради рассеянных по всему Союзу выгод от либерализации торговли.
Однако призывы к углублению общего рынка ни к чему особому не приведут. Двигатель заглох, и вряд ли кто-то вновь заведёт его, не в последнюю очередь потому, что уход Британии лишает общий рынок его главного защитника.
The Economist, 16 июля 2016 г.