Китайский вариант
Китайский вариант «Шелкового пути» состоит сразу из двух проектов «Экономический пояс шелкового пути» через Центральную Азию и «Морской шелковый путь XXI века» через Индийский океан в Европу, объединенных под общим названием «Один пояс, одна дорога».
В рамках OBOR предполагается реализация целого ряда транспортных, инфраструктурных и телекоммуникационных проектов. Особое внимание уделяется именно транспортной составляющей, поскольку сегодня Китай должен не только отправлять товары и пассажиров из Азии в Европу, но и продавать сам транспорт – локомотивы, грузовики и самолеты.
Вдобавок развитие транспортной инфраструктуры напрямую отвечает второй цели китайского варианта «Шелкового пути», а именно развитию торговли в странах-участниках проекта и поддержке их экономики до уровня, способного обеспечить достаточную покупательскую способность и спрос на китайскую продукцию.
Проект OBOR рассчитан на реализацию проектов в четырех направлениях: улучшение региональной инфраструктуры, рост уровня кооперации региональных экономик, снижение торговых барьеров и поощрение развития культурных связей для дальнейших проектов.
Китайцы верят, что именно экономическое развитие поможет странам Центральной и Южной Азии (особенно Афганистану и Пакистану) избавиться от такого понятия, как «терроризм», и обезопасить транспортные маршруты.
Вопросы транспортной безопасности являются ключевой проблемой на пути реализации инфраструктурных проектов. К примеру, Китайско-Пакистанский экономический коридор проходит сразу через три взрывоопасные провинции: Синьцзяне-Уйгурский автономный округ на территории Китая и провинции Хайбер-Пахтунхва и Белуджистан (где расположен важный порт Гвадар) в Пакистане.
Не меньшую опасность для OBOR представляет Афганистан, несмотря на то, что торговые пути идут ровно вокруг границ взрывоопасного соседа. Афганистан граничит с Синьцзяне-Уйгурским округом, через который будут непременно проходить будущие торговые пути: провинция граничит сразу с семью странами – Таджикистаном, Киргизстаном, Казахстаном, Россией, Монголией, индийским Кашмиром и Афганистаном.
Пекин опасается, что сепаратисты из Исламского движения восточного Туркестана, многие из которых нашли убежище под крылом Аль-Каиды в Афганистане, вернутся на родную землю.
В рамках реализации инфраструктурных проектов Пекин намерен создавать свои и обращаться за помощью к международным организациям. Поиск финансовых ресурсов Китай начал с внутренних источников. В апреле 2015 г. стало известно, что Китайский банк развития и Экспортно-импортный банк Китая выделят 62 млрд долларов на поддержку проектов OBOR (32 и 30 млрд долл. соответственно).
Еще порядка 113 млрд долл. в кредитах на поддержку более 300 проектов в рамках OBOR выделяет Международная китайская инвестиционная корпорация по управлению имуществом (CITIC), а Народный банк Китая запланировал выделить 20 млрд долл. кредитов в 2015 г. и еще порядка 100 млрд долл. в течение ближайших трех лет.
Помимо этого, в декабре 2014 г. Пекин основал «Фонд Шелкового пути» с запланированным капиталом в 40 млрд долл., из которых по меньшей мере 16 млрд долл. будут направлены на финансирование инфраструктурных проектов в Центральной Азии. В середине апреля Китайский народный банк уже анонсировал первые инвестиции в размере 1,65 млрд долл. в строительство ГЭС на реке Джелум в северном Пакистане.
Еще одним крупным финансовым инструментов для планов Китая является недавно основанный Азиатский инфраструктурный инвестиционный банк (AIIB–АИИБ). Планируется, что АИИБ будет представлять собой межнациональный институт для 57 стран-основателей банка с капиталом в 100 млрд долл.
Отдельную поддержку проектам согласилась оказать и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), несмотря на опасения России в расширении влияния Китая на регион Центральная Азия.
Американский вариант «Шелкового пути»
В 2011 г. администрация президента США Барака Обамы объявила о старте своего проекта «Новый Шелковый путь» по объединению Центральной Азии с Индией, Пакистаном и Афганистаном в единый транспортный коридор.
США также, как и OBOR, выступают за реализацию крупных инфраструктурных проектов, однако за последние четыре года с момента запуска проекта США могут похвастаться всего двумя крупномасштабными начинаниями – трубопроводом ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия), о начале строительства которого объявили в конце 2015 г., и энергетическим проектом по поставке электроэнергии из Таджикистана и Киргизстана в Афганистан и Пакистан под названием CASA-1000.
Американцы одновременно согласны на участие Китая в своих проектах, но также опасаются установления гегемонии Пекина в регионе и даже тайно отговаривают своих союзников от участия в АИИБ. Официально Обама опроверг информацию о сильной оппозиции США в отношении усиления роли Китая в международных финансовых институтах, однако в Пекине все же не стремятся к тесному сотрудничеству.
Несмотря на многочисленные противоречия, администрация Обамы регулярно заявляет о том, какую позитивную роль играют проекты Китая в развитии Афганистана и региона в целом.
Тем не менее, выступая в декабре в институте «Херитидж» на конференции «Новый шелковый путь», координатор Государственного департамента США по международным энергетическим вопросам Амос Хокстайн обозначил цели США в реализации «Нового Шелкового пути» и роль Китая в них: «Мы говорили на эту тему в правительственных кругах, в мозговых центрах, бизнес-кругах, и все они акцентировали свое внимание на Европейской энергетической безопасности… Это одно из измерений Шелкового Пути – нести в Европу…Поэтому, почему бы нам не интегрировать все крупные проекты – CASA-1000, БТД, Южный Коридор в «Новый Шелковый путь», почему газ и электричество должны идти только в одном направлении? Мы должны думать о том, чтобы товары и услуги двигались во всех направлениях, куда мы только можем дотянуться…Я думаю, что китайский проект коррелируется с нашими целями в какой-то степени. Но мы потребители, а Китай – продавец, мы физически не соседи с Центральной Азией, а Китай – непосредственно соприкасается с ней».
Ввиду вышесказанного, Хокстайн подчеркнул, что у Китая и США разные подходы, но одинаковые цели – развитие региона, энергетическая безопасность Европы и возможность диверсификации маршрутов поставок углеводородов для поставщиков.
По его словам, США должны оказать максимальную финансовую и материальную помощь региону Центральной Азии и Каспия, чтобы экспортеры товаров, и особенно энергоресурсов, имели выбор, куда поставлять ресурсы – не только в Европу, но и в Азию.
Однако конкретных цифр, планов по финансированию проектов и дальнейшего пути развития представитель Госдепа не представил.
Заключение
В заключение можно отметить, что кооперация двух держав принесла бы значительные дивиденды как региону, так и каждому из участников мега-проектов. Однако взаимные подозрения и недоверие мешают странам объединить усилия ради достижения общих целей.
Китайские власти согласны объединить усилия в ряде проектов, но не намерены делить дивиденды с Вашингтоном.
Американские власти, в свою очередь, опасаются, что чрезмерная активность Китая превратит Поднебесную в регионального гегемона. Тем не менее они не могут не признать, что OBOR может принести пользу региону, а особенно Афганистану и Пакистану, на которые США потратили колоссальное количество ресурсов.
Однако сегодня создается впечатление, что США еще не выработали стройную концепцию ответа на экономическую экспансию Китая в регион: то ли вставлять палки в колеса, то ли поддерживать.
Андрей Шенин,
кандидат исторических наук, кафедра международных отношений и внешней политики России Саратовского государственного университета