Самое читаемое в номере

Господствующий и опасный

A A A

По мере того, как уходит в прошлое американское экономическое превосходство, первенство доллара выглядит всё более неустойчивым.

Чем хороша гегемония, так это тем, что обеспечивает устойчивость системы. 70 лет доллар играл роль сверхдержавы в мировой финансовой и денежной системе.
Несмотря на все разговоры о подъёме юаня, лидерство доллара оставалось неоспоримым. Никто не мог угнаться за ним как средством платежа, средством сбережения и резервным активом.
Однако могущество доллара покоится на хрупком основании; система, на которую он опирается, неустойчива. Что ещё хуже, у альтернативных резервных валют есть существенные изъяны. Переход к более безопасному порядку будет дьявольски труден.

diagramma
Когда доллар перестаёт выполнять свои функции
Десятилетиями американская экономическая мощь давала доллару законные основания занимать ведущие позиции. Но, как показывает наш специальный доклад, опубликованный на этой неделе, возник серьёзный разрыв между реальными экономическими возможностями США и их финансовым могуществом.
На Соединённые Штаты приходится лишь 23% мирового ВВП и 12% мировой торговли товарами. Однако на долларовую зону, где валюты так или иначе привязаны к доллару, приходится более 60% мирового производства и примерно такая же доля населения планеты.
Доля американских фирм в международных корпоративных капиталовложениях упала с 39% в 1999 г. до 24% сегодня. Но Уолл-стрит более чем когда-либо, определяет динамику рынков по всему миру. Американские менеджеры управляют 55% всех мировых финансовых активов по сравнению с 44% десятилетием ранее.
Расширяющийся разрыв между американской экономикой и финансовым могуществом Соединённых Штатов создаёт проблемы для других стран как внутри, так и за пределами долларовой зоны. Вот почему издержки доминирования доллара начинают перевешивать выгоды от него.
Во-первых, народным хозяйствам разных стран приходится выдерживать совершенно дикие колебания. В последние месяцы перспектива даже очень небольшого подъёма учётной ставки в Америке привела к вымыванию капитала с развивающихся рынков, что сильно ударило по валютам этих стран и стоимости их ценных бумаг.
Поскольку некоторые страны привязали свои валюты к доллару, их центральные банки вынуждены реагировать на действия ФРС.
Иностранцы владеют 20-50% правительственных облигаций, номинированных в местных валютах, в таких странах, как Индонезия, Малайзия, Мексика, Южная Африка и Турция. Они скорее всего покинут развивающиеся рынки, когда учётная ставка в Америке будет поднята.
Раньше негативные последствия оттока капитала мог смягчить рост спроса в США, в том числе на импортные товары, вызванный, в первую очередь, повышением ставок ФРС. Однако за последнее десятилетие доля Америки в мировом товарном импорте сократилась с 16 до 13%.
Америка является крупнейшим направлением экспорта только для 32 стран, тогда как в 1994 г. она являлась таковым для 44 стран. Для Китая соответствующий показатель вырос с 2 до 43. Система, при которой ФРС решает, а весь остальной мир бьётся в судорогах, нестабильна.
Вторая проблема связана с нехваткой средств противодействия возможному кризису в системе международного долларового обращения.
В 2008-2009 гг. ФРС с неохотой пришла на помощь, выступив в качестве кредитора последней инстанции и предложив иностранным центральным и коммерческим банкам ликвидность на 1 трлн долл. Для борьбы со следующим кризисом потребуются гораздо большие суммы.
Международное долларовое обращение увеличилось почти в
2 раза по сравнению с 2007 г. К 2020-м годам оно сравняется по объёму с американской банковской системой. С 2008-2009 гг. Конгресс выражал растущую обеспокоенность экстренным кредитованием ФРС.
Когда придёт новый кризис, планы ФРС по открытию многочисленных кредитных линий могут встретить сопротивление со стороны регулятора или Конгресса. Сколь долго тогда другие страны будут готовы сохранять привязку своих финансовых систем к погрязшей в межпартийных распрях и парализованной американской политической системе?
Этот вопрос становится ещё более острым в свете третьей проблемы: Америка всё более использует свою финансовую систему в качестве политического рычага.
Политики и прокуроры используют систему долларовых платежей для того, чтобы контролировать не только нечестных на руку банкиров и плутоватых футбольных чиновников, но и сбившиеся с пути режимы, такие как в России и Иране. Американская внешняя политика использует эту уязвимость для того, чтобы обуздывать соперничающие державы.
Американцы, возможно, удивятся: а им-то что до чьих-то проблем? Они-то никого не заставляют привязывать свою валюту к доллару или брать долларовые кредиты. Но чрезмерная роль доллара влияет и на американцев. Она приносит выгоды, в частности, дешёвые кредиты.
Но наряду с «непомерными привилегиями» обладания резервной валютой с нею связаны и издержки. Если ФРС не удастся выполнить функции кредитора последней инстанции во время кризиса долларовой ликвидности, последующий обвал за рубежом рикошетом ударит по американской экономике.
Да даже и без кризиса господство доллара ставит американских политиков перед дилеммой. Если иностранцы продолжат наращивать валютные резервы, они станут господствовать на рынке американских казначейских обязательств к 2030-м годам.
Чтобы удовлетворить растущий иностранный спрос на надёжные активы, номинированные в долларах, американскому правительству придётся выпускать больше казначейских обязательств, увеличивая тем самым свой долг.
А можно не делать этого, вынудив иностранцев искать другие способы надёжных вложений, но это, возможно, приведёт к образованию новых пузырей, как это было во время бума на рынке недвижимости в 2000-х годах.


И это всё о нём
В идеале Америка могла бы разделить это бремя с другими валютами. Однако если гегемония доллара неустойчива, то его предполагаемые преемники совсем не подходят для этой роли.
Эстафетная палочка финансовой сверхдержавы уже однажды переходила из рук в руки – от Британии к Америке в 1920-1945 годах.
Но Британия и Америка были союзницами, что позволило организованно осуществить передачу эстафеты. И Америка была уже готова к этой роли: она обладала динамичной экономикой и, как и Британия, обеспечивала политическую сплочённость и власть закона.
Сравните с нынешними претендентами на статус резервной валюты. Евро – это валюта, само существование которой не является очевидным.
Только когда еврозона договорится о полноценном банковском союзе и выпуске совместных облигаций, все опасения по поводу евро останутся в прошлом.
Что касается юаня, то китайское правительство создало денежный эквивалент восьмиполосного шоссе – широкую сеть валютных кредитных линий с иностранными центральными банками, но по нему никто не ездит.
Пока Китай не откроет свои финансовые рынки, юань останется второстепенным игроком. И пока в Китае не утвердится власть закона, ни один инвестор не будет рассматривать его валюту как по-настоящему надёжную.
Всё это означает, что мировая денежная и финансовая система не сможет легко и быстро избавиться от доллара.
Америке следовало бы поэтому более ответственно нести то бремя, что она взвалила на себя, например, активнее идти на открытие экстренных кредитных линий для центральных банков.
Систему будет легче разрушить, если другие страны станут активнее вводить контроль над движением капитала, чтобы оградить себя от негативных последствий решений ФРС.
Доллару нет равных. Но система, в основу которой он положен, трещит.
The Economist, 3 октября 2015 г.

Прочитано 1261 раз

Поиск по сайту