Лозунг или стратегия?
Не успело слово импортозамещение появиться, как оно заполонило все эфиры. Первое, что было, это импортовосхищение.
Ах, как мы с вами сейчас начнем все делать сами, нам ничего не надо! Это одна сторона.
Вторая сторона – импортовозмущение. В этой связи меня поразили размышления Юрия Алексеевича Рыжова.
Для него сейчас уже конец света, и ничего более мудрого он не придумал, как предложить всем куда-то уезжать (имеется ввиду материал «Ю. Рыжов – россиянам: «Если можете – уезжайте!..», «Улица Московская», № 31 (597) от 28 августа 2015 г. – прим. ред.).
Куда бежать-то, в Европу? Там набежало и без нас до чертовой бабушки. В Азию? Там своих хоть отбавляй.
Вот этот диапазон от визгов «за» до визгов «против» – его просто органически трудно воспринимать.
Но есть люди дела, которые не привыкли говорить лишнего. У этих – импорторазмышления. Они начинают думать, что это: лозунг, тактический прием или действительно стратегическое направление, серьезный шаг в экономической политике на ближайшие (и даже не на ближайшие) годы?
Однако, хотим мы этого или не хотим, у человека, который начинает анализировать, возникает мысль: «А что у нас было до того?»
А до того было удвоение ВВП. Следующий президент обещал к 2015 г. газифицировать Россию. (Кстати, Ивану Александровичу Белозерцеву было бы сейчас очень хорошо взять и всем старикам по области провести газ.)
Потом у нас была модернизация. Дальше мы начали создавать 25 млн «супер-рабочих мест».
У размышляющего человека возникает мысль: а не получится ли точно так же и с импортозамещением?
Движущая сила
Если уж правительство обозначило проблему импортозамещения, то должны быть обозначены горизонты, объемы, направления. Весь мир-то не заместишь.
Если уж мы вписались в мировое разделение труда, логично предположить, что мы выделим какие-то приоритетные направления, четко обозначим, что будем делать продукт не только для себя, но и попытаемся выйти на внешние рынки.
То есть вместе с импортозамещением мы должны подумать и об экспортозамещении – как уйти от сырьевой иглы.
Что мы видим? «Улица Московская» третий месяц печатает статьи про импортозамещение (имеется ввиду цикл статей Екатерины Куприяновой о «Перечне приоритетных и критических видов продукции, услуг и программного обеспечения с точки зрения импортозамещения и национальной безопасности» – прим. ред.).
Но что это? Просто констатация факта того, что мы покупаем. А еще гипотетически мы говорим, что вот этот вот завод мог бы вот это делать.
Ну, мог бы. Но почему он этого не делал раньше? Здесь начинается перечень проблем.
Я недавно поднял письмо, которое писал Черномырдину в 1996 г., почти 20 лет прошло. Писал о том, что нас тревожило в ту пору: «Удушающее производство налоговая политика, отсутствие механизма защиты отечественного производителя, неуправляемый рост цен на энергоносители, разорительные ставки кредитования и бесконтрольность банков, уникальная система государственного рэкета, связанная с дополнительными поборами всех служб и всех уровней управления, отсутствие разумной программы в промышленной политике, «кавалеристские» подходы реформирования экономики».
Что изменилось?
Ну, ладно. У размышляющего человека появляется мысль: «Давайте поверим в очередной раз, что это все-таки стратегическое направление, и надо думать, что искать в этом деле».
Но появляется и вопрос: кто будет движущей силой всех этих процессов? Если правительство заинтересовано в импортозамещении, значит, должны быть и структуры около правительства.
Возьмем «Газпром». Он пошел бы на внутренний рынок искать для себя продукты. Но это как искать черную кошку в темной комнате, когда ее там и нет. Можно было бы начать создавать оборудование, которого сейчас в нашей стране нет. Для этого нужны стратегические связки между промышленностью и «Газпромом», а на основе этого – распределение ресурсной части.
Но у «Газпрома» есть свои схемы, как купить нужное оборудование на Западе, тем более что Запад и сам заинтересован в этом. Надежд на то, что «Газпром» будет великой движущей силой для развития нашей промышленности, у меня нет.
Далее – военные. К военным мы повернулись лицом. Даже пензенская промышленность сейчас прирастает именно за счет военного производства. Но любое военное производство сегодня примерно 70% мощностей держит в резерве. При производстве военной техники цену устанавливает не рынок, а производительность по договоренности с минобороны.
Имея огромный резерв мощностей, военный комплекс не идет на рынок гражданской продукции. Ведь т. н. накладные расходы, переложенные в таком размере на гражданскую продукцию, выбивают ее из возможности бороться за рынок.
Можно искать другие «движители». Село в последнее время меня немножко вдохновляет. Мы сейчас вышли на 2 место по производству муки. Причем Россия производит не 2-3 сорта, как в США и Канаде, а 5-6 сортов. То есть мы ушли от чисто зерновой поставки, поставляем уже муку. Это хорошо.
Сегодня углеводородная часть экспорта в России занимает где-то 50%. Прямо скажем, не очень большая зависимость. Давайте ее еще подвигаем, уйдем от этой «иглы».
Давайте не будем везти просто зерно, просто уголь, просто древесину. Давайте перерабатывать их у нас в стране. Это импортозамещение поможет экспортозамещению.
Сегодня в сельском хозяйства мы решили проблему свинины, почти решили проблему птицы, неплохо у нас и с подсолнечным маслом. Есть подвижки, хотя великой «накачки» села мы так и не получили.
Сегодня порядка 36 млн человек на селе почти ничем не заняты. Задача вроде бы простая: давайте их займем производительным трудом, начнем создавать товар хотя бы для себя.
Меньше трепа
Человек, который размышляет про импортозамещение, думает: «А что мне-то делать остается?»
Когда я стал директором завода, я задал своим сотрудникам вопрос: «Если там, наверху, пришли люди, которые будут денно и нощно трудиться во имя нашего блага, мы должны работать?
Мы должны очень хорошо работать, чтобы помочь им. Предположим другое – что туда пришли неумные чудаки, которым, чтобы поумнеть, понадобится не один десяток лет.
Что мы должны делать? Конечно, думать о том, как улучшить власть, но в первую очередь – работать. Чтобы себя кормить, детей воспитывать, молодежь на ноги поднимать».
Поэтому человек импорторазмышления сейчас думает так: «Ладно. Покряхтим, покряхтим, а завтра создадим еще пару рабочих мест, примем дополнительных людей».
Сосредотачиваясь на критике, не надо уходить от вопросов взаимодействия с властью. Надо думать, кого нам в эту власть выбирать, но главная наша задача – работать. Хотим мы или не хотим.
Что касается промышленности, ее беда в одном. Мы повторяем ошибки советского времени, когда у нас каждое министерство было замкнутым. Неразвитость инфраструктуры, избыточность номенклатуры производств на предприятиях, отсутствие внимания к кооперации и специализации.
А ведь в любом западном производстве минимальный процент кооперации – это 80%.
Обычно, когда мы собираемся, начинаем говорить: «Власть, дай нам». Никто даже не ставит вопрос: «Как нам самим сделать что-то лучше, чем мы делаем это сегодня?»
А любое развязывание тяжелых узлов требует потерь от людей, которые этим занимаются. Это отражается и на их благосостоянии, и на самочувствии, и на здоровье.
Плохо, когда все успехи достигнуты за счет ухудшения положения людей. Но плохо и то, что, кроме слова «дай», мы уже ничего не хотим слышать. Этот баланс, сочетание интересов человека и общества, к сожалению, мы до сего времени не нашли.
Конечно, от правительства зависит очень многое. Но нужно найти еще и форму диалогового общения между теми, кто экономику делает, и теми, кто ею управляет. Если этот баланс найдется, то не будет и проблем импортозамещения.
И последнее – поменьше надо трепаться. Ну затрепали мы: сначала перестройку, потом импортозамещение. Господа, которые увлечены яростью, и те, что производят лишний шум, – поумерили бы пыл, занялись бы делом. Это было бы лучше.
Итоги импорторазмышления
Ответ на тот вопрос, что ставился изначально (лозунг это или стратегия?). Судя по всему – лозунг. Лозунг, призыв или предупреждение.
Если бы это было чем-то иным, то, наряду с обозначением проблем, появился бы план действий, хорошо выверенный и отлаженный с теми, кто реально вершит экономику страны. А этого нет и вряд ли предвидится в будущем.
Я вспоминаю, как на одной из встреч Путин призывал Кириенко уделять внимание продукции невоенного назначения. Тот призыв остался призывом.
Теперь каждый субъект реального производства вынужден будет сам решать возникшую проблему. Это плохо, мы опять подходим к делу «по-кавалерийски».
Но, с другой стороны, это хорошо, ведь неумелые действия реформаторов могли принести больше сумятицы, чем пользы.
Хотелось бы, чтобы те, кто решает проблемы экономики реальными делами, научились координировать свои действия. Хорошо, если бы эту координацию взял на себя РСПП или аграрные союзы, но для России это скорее мечта, чем реальность.
