Самое читаемое в номере

Коронавирус опасен, но жизнь продолжается

A A A

На вопросы «Улицы Московской» отвечает Елена Демчук, которая с апреля 2020 г. возглавляет инфекционное отделение Пензенской областной клинической больницы им. Н. Н. Бурденко.

demchuk

СПРАВКА
Елена Демчук – врач с 35-летним стажем и двумя специализациями.
После ординатуры пришла в отделение № 40 областной больницы, где вела больных с пульмонологической и аллергологической патологиями.
Когда из отделения № 40 были организованы два отделения, аллергологическое и пульмонологическое, работала в отделении аллергологии и иммунологии.
После реорганизации коечного фонда больницы в 2013 г. осталась в пульмонологическом отделении, но продолжила работать аллергологом-иммунологом по совместительству.
Имеет сертификаты по специальности «Аллергология и иммунология» и «Пульмонология».


– Елена Анатольевна, с какими эмоциями Вы начинали работать в ковидном госпитале областной больницы в апреле? Насколько тяжело было перестраиваться?
– Первое, безусловно, это огромный груз ответственности, ведь врачи пришли не со специальностью «инфекционист» (хотя, я думаю, инфекционисты испытывали такой же груз ответственности). Требовалось накопление знаний и опыта.
Следующая эмоция – это, не скрою, страх заразиться, ведь неизвестно, как эта болезнь будет у тебя протекать.
Но прежде всего – ответственность за больных, которая требовала изучения материалов, выходящих по ковиду: статей, научных обзоров, участия в онлайн-конференциях. Всего этого было много. И я знаю, что практически все врачи занимались изучением научной литературы, участвовали в вебинарах по проблематике ковида.
Кроме того, мы все прошли подготовку – 36-часовое обучение по данной болезни. И, конечно, нам помогало, что регулярно выходили методические рекомендации по лечению пациентов с ковидом. В настоящее время мы работаем по 9-й версии «Временных методических рекомендаций по диагностике, лечению и профилактике COVID-19». С августа стали выходить уже временные рекомендации по реабилитации больных, перенесших ковид. И этот процесс не закончился: мы ожидаем 10-ю версию «Временных методических рекомендаций по диагностике, лечению и профилактике COVID-19». Временные рекомендации переиздаются с учетом новых накопленных не только российских, но и мировых научных знаний по ведению больных ковидом.
– Приходилось ли из-за работы в «красной» зоне, особенно в начале, в апреле, менять жизненный уклад?
– Конечно. Некоторые медработники жили в гостиницах, некоторые снимали квартиры. На территории областной больницы была организована гостиница для медработников, где они жили, чтобы не подвергать опасности заражения своих близких.
В первые месяцы настолько сильна была усталость – и физическая, и эмоциональная, – что от некоторых привычек, хобби приходилось отказываться. Я думаю, что сейчас все постепенно возвращается на круги своя. Но личного времени у врачей, работающих в «красной» зоне однозначно стало меньше. Не все укладывается в рабочее время: приходится дорабатывать документацию и после работы, и в выходные дни. Это же огромная и не менее ответственная часть работы врача – ведение документации.
– Что изменилось с весны, когда в областной больнице открылось инфекционное отделение?
– В апреле инфекционное отделение размещалось на восьми этажах, там было более 700 больных. Мы принимали ковидных больных до июля. В середине июля инфекционное отделение переместилось из 9-этажного корпуса в трехэтажный 18-й корпус.
С этого времени мы принимаем больных, у которых наряду с ковидом имеются грозные патологии: либо инфаркт миокарда, либо острое нарушение мозгового кровообращения, либо необходимость почечного диализа, либо необходимость хирургического вмешательства
– Отделение уменьшилось. Стало меньше болеющих?
– Не стало меньше. Маршрутизация изменилась, профиль наш поменялся. Более организованно пошли потоки больных: ковид-пневмония – в одни стационары, а то, что я перечислила, к нам.
– Давайте опишем работу отделения языком цифр. Сколько человек пролечилось в инфекционном отделении областной больницы?
– Я могу сказать, сколько пациентов с апреля по декабрь выписано из стационара: с острой пневмонией – 1044, а с ковидом – 1605. Сейчас пневмония лечится только в инфекционных отделениях.
– Сколько больных в инфекционном отделении сейчас?
– Отделение развернуто на 150 коек, по факту бывает занято плюс-минус десять пациентов.
– Сколько работает врачей?
– В настоящее время 5 хирургов, 3 кардиолога, 3 невролога, 1 нефролог, 1 терапевт. И 4 врача-стажера (вот-вот придет пятый). Среди стажеров есть такие, которые работают наравне с врачами.
– Сколько больных на одного врача?
– Вообще предусмотрено, что один врач может вести до 20 больных, но надо учитывать специфику нашего отделения. На одного кардиолога и нефролога в не инфекционном отделении может приходиться 12-13 больных, у нас они ведут чуть больше – до 18-19 больных.
– При такой интенсивной нагрузке врачи успели сходить в отпуск?
– В отпуске побывали по графику. Жизнь не закончилась и продолжается.
Если сначала, когда мы привыкали работать в других условиях (СИЗ, опасность заразится), ни на что не хватало времени, то сейчас мы уже адаптировались к этим условиям.
Больным, конечно, непривычно, сложно понять, кто к тебе подошел. Врач, медсестра, санитарка – все одеты одинаково. Люди закрыты с ног до головы: комбинезон, бахилы, перчатки, маска или очки, респираторы. Пациенты привыкли видеть лицо врача, а тут только по голосу узнают.
– Работа в костюмах защиты доставляет большие неудобства?
– На время смены есть некоторые ограничения. Поесть, попить и все остальное в эти часы не предполагается. Врач может выйти, когда три часа поработал, поесть и снова вернуться. Но в этом есть определенное неудобство, потеря времени, а оно очень дорого. Врачи сейчас предпочитают не тратить времени на выход. Как-то адаптировались уже и, сделав основную работу, часов через 6 могут выйти в чистую зону и работать на компьютерах удаленно.
У нас с первых дней были обеды, ужины для всего медперсонала. В настоящее время опять возобновлена система питания медработников из инфекционного отделения.
– Много времени тратится на облачение в СИЗ и потом на снятие?
– Облачиться/разоблачиться в СИЗ отработано до автоматизма. Со временем мы научились одеваться быстро и тратим в среднем не более 10 минут, чтобы войти в «красную» зону или выйти из «красной» зоны.
– Много ли врачей переболело ковидом и насколько тяжело?
– Переболели многие, как врачи, так и медсестры, и младший медперсонал. Некоторые болели тяжело, но так как возраст работающих в основном меньше 60, то и на реабилитацию уходило меньше времени. Но повторяю, что некоторые болели очень тяжело. У нас есть и потери в больнице, но не среди тех, кто работал в «красной» зоне. Видимо, благодаря СИЗ они оказались более защищенными.
– Вы тоже переболели?
– Да. Когда ты переболел, то понимаешь, что на какое-то время защищен теми антителами, которые у тебя есть, и это дает возможность работать более спокойно.
– Состав врачей в «красной» зоне сильно менялся?
– Медицинские работники возраста 65 плюс были отстранены от работы в «красной» зоне. В инфекционном отделении работали не только пульмонологи (их были единицы), но и хирурги, нефрологи, гастроэнтерологи, неврологи, косметологи, врачи-физиотерапевты.
Коллектив был огромный. Стоит отметить, что врачи, как на войне, показали себя с лучшей стороны. Проявляли и проявляют свои лучшие качества в такой экстремальной обстановке. Это просто открытие. Каждый врач – это подарок судьбы. Только лучшие воспоминания о тех, с кем я проработала за это время. Врачам же пришлось сейчас вернуться к плановым и экстренным пациентам. Кто-то пришел к нам, кто-то ушел от нас. Я надеюсь, врачи-стажеры с нами будут до окончания работы инфекционного отделения.
– Многие медики сравнивают условия в ковидном стационаре с военными. Но сколько врач может работать в условиях, приближенных к чрезвычайным?
– Человек привыкает ко всему. Но мы все надеемся, что это все стихнет. Вряд ли совсем уйдет, но количество больных будет меньше. И мы вернемся к мирной жизни, к своим основным профессиям.
– Подолгу лежат больные в вашем отделении?
– Средний койко-день 11-14. Понятно, что есть тяжелые больные, которые лежат дольше. Некоторые после 2-3 недель поступают на реабилитацию, если по выздоровлении от ковида остаются изменения в легких, сохраняется дыхательная недостаточность. И дома еще восстанавливаются и физически, и психологически.
В любой болезни есть период реабилитации, он может проходить амбулаторно. Это здоровый образ жизни, двигательная активность, лечебная физкультура, правильное питание, отказ от вредных привычек.
– Вылечившиеся от ковида рассказывают, что после болезни у некоторых выпадают волосы, у кого-то – зубы. Чем это объяснить?
– Это реакция организма на любой стресс, не только на ковид.
– Каковы особенности течения заболевания ковидом?
– Болезнь не начинается у большинства людей сразу с тяжелых проявлений. 80% пациентов переносят эту инфекцию легко. У 20% заболевших, возможно, будет тяжелое или крайне тяжелое течение.
Нельзя предугадать, кто по какому пути пойдет. Но можно предположить, что люди старшей возрастной группы будут болеть тяжело, особенно те, у кого есть сопутствующая патология: гипертоническая болезнь, сахарный диабет, ожирение, заболевания легких, почек. Просто здоровый человек тяжело болеть не должен бы этой болезнью, хотя и это не исключается. У нас в основном возрастная категория пациентов 50 плюс.
Ковид может начинаться как легкая простуда, но мы опасаемся всегда за 7-10-е сутки. Первые 5-6 дней болезнь может протекать нетяжело.
Любая вирусная инфекция, с которой мы встречались ранее, показывала заболевание, разгар болезни и угасание к 7-8 дню.
Здесь, наоборот, медленное начало и 7-й день – вновь подъем температуры. Эта температура может держаться выше 38 градусов несколько дней, 3-5 дней. И либо человек с этим справляется, и наступает выздоровление, либо неблагоприятный исход.
– Неблагоприятных исходов много, наверное, с учетом того, что у вас лечатся тяжелые больные?
– Особенность такая, что пациент иногда приходит в удовлетворительном состоянии, но к 7-10 дню разворачивается дыхательная недостаточность, полиорганная недостаточность. Это очень сложно принять. Лечили по всем правилам, а болезнь вышла из-под контроля. Но наша летальность сопоставима с летальностью по таким пациентам во всем мире, учитывая, что наши пациенты более тяжелые: инфаркт, инсульт, хирургическая патология.
Причем ковид утяжеляет течение инсультов, инфарктов, хирургической патологии, и в то же время инсульты, инфаркты утяжеляют течение ковида. Сахарный диабет выходит из-под контроля, и сам сахарный диабет выводит из-под контроля ответ организма на вирусную инфекцию.
– Ваша специализация позволила вам увидеть какие-то особенности в лечении ковида?
– Я вижу, что именно пульмонологи, аллергологи-иммунологи, инфекционисты имеют ту необходимую базу, которая позволяет ориентироваться, как применять антибактериальную терапию, таргетную терапию. Нет безумного назначения антибактериальных препаратов. Нет безумного назначения таргетной терапии, которая влияет на гипериммунный ответ организма на ковид.
Мы же видим, что наши пациенты, придя с амбулаторного этапа, принимали уже какие-то антибактериальные препараты, что не совсем правильно, потому что вирусная пневмония предполагает противовирусное лечение. Антибиотики могут понадобиться, только если присоединится бактериальная инфекция. У инфекционистов, пульмонологов есть четкое понимание того, что нет места антибактериальным препаратам на первых этапах, на этапе вирусемии.
– Можно ли сказать, что ковид превратился в достаточно стандартную болезнь, которую врачи понимают, как лечить?
– Много вопросов остается и много ожиданий. Конечно, нужно получение этиотропного препарата, который действительно был бы на 100% эффективен против новой коронавирусной инфекции. Но определенное понимание процесса у врачей есть, они знают, когда какие препараты подключать.
Что вирусы, что бактерии – это микроорганизмы, которые быстро приспосабливаются (почему мы и говорим: не надо назначать антибиотики всем подряд). Микромир быстро вырабатывает устойчивость к антибактериальным препаратам. Так же и вирус, видимо, будет модифицироваться. Конечно, мы ожидаем, что вакцинация против Sars-CoV-2 поможет, как помогает вакцинация от других инфекций. Известно из истории, что выработка коллективного иммунитета – самая лучшая защита от инфекции.
– Что важно для успеха в лечении ковида, по-вашему?
– Важна подготовка медработников, как профессиональная медицинская, так и психологическая. Должна быть эмоциональная устойчивость обязательно, потому что болезнь опасная и тяжелая.
Для пациентов очень важна вера во врача. Нет ничего более иммунодепрессивного, чем печаль и горе. Очень важно, есть ли у пациента вера во врача, установка на выздоровление.
Вот три слона: профессиональная подготовка, психологическая устойчивость, эмпатия к больному. Без этого никак.
– Эти качества не проявляются сами собой у тех, кто выбрал профессию врача?
– Мне кажется, те, кто заходит в «красную» зону, быстро этому обучаются. Это особенность данного периода, и это поражает. Может, так же было и на войне? Сплоченность, быстрое обучение, взаимодействие, взаимопомощь.
Интервью взяла Екатерина Куприянова

Прочитано 1431 раз

Поиск по сайту