Самое читаемое в номере

Они любят работать

A A A

«Улица Московская» продолжает цикл публикаций о врачебных династиях нашего города, начатый по инициативе главного врача областной больницы им. Н. Н. Бурденко Сергея Евстигнеева.  Сегодня наш рассказ о династии врачей Державиных – Никишиных.

Есть такие династии, по биографиям представителей которых можно изучать историю страны. Эта династия как раз из таких. Она включает в себя 4 поколения и 9 врачей.
С кого же из них начать? Начну с самого любимого.


«Сейчас таких мало»
Слушая, как в семье Державиных – Никишиных родители рассказывают о детях, а дети – о родителях, понимаешь: их объединяет не только родство и профессия. Их объединяет любовь.
И все-таки с особой теплотой и нежностью в этой семье говорят о Юрии Державине – муже, отце и дедушке.
«Он был чудесный человек, – вспоминает мужа Татьяна Державина. – Сейчас таких мало».
Корни у Юрия Державина были еще дореволюционные, старорежимные. Поэтому власть выкорчевывала их в то время безжалостно.
Его дед Алексей Апполонович Державин был священником. Дядя Державин Андрей Алексеевич – известный оперный певец Мариинского театра. Мать Круминг Нелли Мартыновна – латышка, дочь управляющего нижнеломовской спичечной фабрикой. А отец Державин Дмитрий Алексеевич – врач, основоположник семейной династии.
Семья Державиных была в родстве с Н. Н. Бурденко: сестра Дмитрия Державина – супруга прославленного хирурга. Инна Державина, родная сестра Юрия, и её муж Наровчатский Виктор были врачами больницы им. Семашко.
«Юра был порядочным, благородным. Настоящий интеллигент. Никогда не взорвется, голос не повысит, – рассказывает Татьяна Державина. – За всю жизнь ни одного грубого слова от него не слышала».
dinasty1Супруги Державины познакомились в 1959 г. в областной больнице, куда Татьяна, начинающий зубной врач, пришла работать после окончания Пензенского медицинского училища.
– Как Вас приняла семья мужа? – спрашиваю я.
– Прекрасно приняла! И мама моя Юру очень любила. И он ее тоже. Прежде чем уйти, обязательно подойдет, поцелует.
За хозяйство в нашей семье отвечала я. По магазинам Юра никогда не ходил, ничего не покупал и цен не знал. Далек был от всего этого. Зарплату всегда принесет и мне отдаст, а если меня нет – так маме моей.
Сначала мы жили с моей мамой в одной комнате. Денег в семье тогда не было. Зарплаты были маленькие.
А тут началось строительство кооперативных квартир на Западной Поляне. Первый дом заложили.
И вот мой свекор говорит: «Юре, пожалуй, я не дам денег. А вот Тане дам». И он дал нам денег на первый взнос. Хотя сам ютился в маленькой квартирке.
В 1960 г. в семье Державиных родилась дочка. Еще до ее появления на свет Юрий Державин мечтал о дочке: «Чтоб девочка у нас была только Анечкой, с косичками, с бантиками». Вышло так, как и заказывал.
«Помню, дочка только родилась, а дед: уши мои, музыкальные. Сразу пошел и купил пианино. И правда, Анечка была музыкальной девочкой. Окончила музыкальную школу по классу фортепиано», – вспоминает Татьяна Державина.
Врач Юрий Державин выбрал профессию своего отца, но гены дяди тоже не обошли его стороной.
В детстве Юрий Державин посещал театральный кружок Дома пионеров, играл в спектаклях; не имея музыкального образования, он великолепно играл на аккордеоне и фортепиано, сочинял стихи, прекрасно знал литературу.
«Меня всегда удивляло, насколько хорошо он знал классику, – рассказывает о своем отце Анна Никишина. – Мой дед, Дмитрий Державин, рано овдовел, много работал, и папа, можно сказать, вырос в Лермонтовской библиотеке. Он перечитал ее всю. Память у него была поразительной».
Уверена, что Юрий Державин сознавал, что одарен более щедро, чем многие вокруг. И это могло стать поводом для снисходительного отношения к людям. Но не стало. Природа дала врачу еще один, редкий, дар – доброту. А семья-то, что люди называют интеллигентностью.
«Юра всегда по-доброму относился ко всем. И его все любили. Только и слышно было: Юрик, Юрик... Как праздник, Юра садился за пианино, пел, и все млели», – вспоминает Татьяна Державина.
С 1974 г. Юрий Державин работал в больнице № 4. Там же зубным врачом работала его супруга. В то время больница имела статус обкомовской. 


Бирма
Наверное, сочетание высокого профессионализма и безупречной нравственной репутации и стало причиной того, что невропатолог Юрий Державин стал первым пензенским врачом, кому страна оказала доверие и отправила работать в Бирму – оказывать медицинскую помощь дружественной развивающейся стране. Можно представить, чем была в 1964 г. поездка за границу для советского гражданина. Почти полет в космос.
«Нас долго проверяли перед командировкой, – рассказывает Татьяна Державина. – Перед отлетом вызывали в посольство и инструктировали: ни с кем в самолете не общаться, не разговаривать. А летели мы 18 часов. Анечка маленькая была. Впереди нас сидела семья, и у них маленький мальчик. Но даже дети не разговаривали.
На каждого человека давали по 15 долларов. У нас на семью получилось 45. Мы думали: «Как много денег нам дали!»
В Бирме семья Державиных жила в Шанской области, в г. Таунджи.
Здесь СССР построил госпиталь и подарил его бирманцам. А в помощь дружескому народу выслал десант из 5 семей. В десант входили переводчик, стоматолог, протезист, невропатолог и хирург.
«Когда мы увидели госпиталь, у нас глаза полезли на лоб. Палат не было. Помещение было разделено ширмочками. За одной ширмочкой женщина рожает, за другой после операции человек лежит, за третьей рядом с больным на полу куча его родственников развалилась.
Ходят собаки, кошки, прочая живность, и их никто не выгоняет, потому что в Бирме все животные священны, – продолжает рассказ Татьяна Державина.
Я в Бирме не работала. Потому что брали только семьи с детьми, а Анечка была маленькая. Но из профессии я не выпала. Там были наши стоматолог и протезист. Иногда я ходила им помогать».
Невропатолог в лице Юрия Державина был один на всю область. На прием к нему выстраивалась огромная очередь. А языков в Бирме много. Поэтому на приеме, кроме врача, сидели еще 5-6 переводчиков. Они переводили ему по цепочке с одного местного диалекта на другой, а последний переводил уже на английский, который врач Державин выучил перед поездкой.
Для каждой советской семьи арендовали частный 2-х этажный коттедж.
«Жили мы у подножия гор. Шикарные горы, все в цвету, – вспоминает Татьяна Державина. – Дом был большой, комнат много, но мы пользовались только залом, спальней и кухней. Жили мы без охраны».
Семья Державиных прожила в Бирме 3 года.
«Утром я вставала и первым делом бежала к календарю: вычеркивала еще один день, – вспоминает Татьяна Державина. – Со временем привыкаешь, конечно. Но сначала мне там было тяжело: связи никакой. На 5 семей у нас был один радиоприемник. Каждая семья держала его у себя по месяцу и всем остальным рассказывала, что в мире происходило.
В командировку нас отправляли только на 2 года, но поскольку Юрий Дмитриевич себя хорошо проявил, нас хотели задержать еще на один срок. Но Анечке пора было идти в школу, и мы стали проситься домой».


Дедушкина кардиограмма
В Таунджи советскую группу возглавлял врач из Тбилиси Григорий Пирцхалава. Семьи Державиных и Пирцхалава подружились и продолжали поддерживать отношения после отъезда из Бирмы.
«Эта семья была очень талантливая, – рассказывает Анна Никишина. – Дядя Гриша был главным урологом Тбилиси. Тетя Этери – оперирующий кардиохирург, прекрасно пела. Ее даже приглашали в «Орэра» (грузинский ВИА, в котором в разное время пели Вахтанг Кикабидзе и Нани Брегвадзе – прим. «УМ»). Дочь Кетино в детстве пела в «Мзиури» (грузинский ВИА, самый известный в СССР ансамбль девочек – прим. «УМ») вместе с Тамрико Гвердцители. А сын Георгий был футболистом тбилисского «Динамо».
Отдыхая с родителями в Грузии, Анна Державина, тогда уже студентка 4 курса Куйбышевского медицинского института, купила календарь с фотографией команды «Динамо» (Тбилиси). Команда эта в то время звучала на весь Союз, играла в высшей лиге. Такие календари с фотографиями звезд были большим дефицитом.
Когда началась учеба, Анна подарила календарь Александру Никишину. «Подарила совершенно без задней мысли. Просто мы учились вместе на одном потоке. Он сидел на лекциях в первом ряду. Я знала, что он спортсмен, футболист. И подарила», – рассказывает Анна Никишина.
Подарок этот обернулся 30 годами совместной жизни.
В 1983 г., после окончания института, супруги Никишины приехали в Пензу. Анна получила назначение в больницу им. Семашко, работала участковым терапевтом. Александр Никишин – хирургом в отделении проктологии больницы № 5.
Врачи, как известно, учатся всю жизнь.
В 1993 г. Анна Никишина, отработав участковым терапевтом, заведующим терапевтическим отделением в больнице им. Семашко, заканчивала клиническую ординатуру на кафедре Леонида Бартоша в областной больнице. В это время здесь открывалось отделение кардиологии, и планировалось, что Анна Никишина будет в нем работать.
«Ординатура предполагает, что молодой врач должен поработать в разных отделениях: где месяц, где 2 недели – чтобы поучиться всему.
И вот я прихожу в отделение ревматологии, которым заведовал Виктор Тимофеевич Комаров, представилась. А он и говорит: «Пойдемте, я вам кое-что покажу, – вспоминает Анна Никишина. – Подводит меня к стенду. Там фотографии старейших сотрудников, и среди них мой дед».
Основатель династии Дмитрий Державин, терапевт, кардиолог, работал в областной больнице с 1947 г. по 1967 г. Судьба у него была непростая. Оберегая детей и внуков, это поколение предпочитало особо не распространяться о своей жизни.
В 1941 г. врача Державина, которому на тот момент было уже 55 лет, вместе с другими пензенскими врачами отправили на сборы в госпиталь на западной границе СССР. Это было за несколько дней до начала войны. А дальше были окружение, плен, лагерь, побег и партизанский отряд.
 Вернувшись домой, Дмитрий Державин долго не мог привыкнуть к постели: он спал сидя. Как в спят в лесу – прислонившись к деревьям.
«Дедушка был любимый, – вспоминает Анна Никишина. – Самое яркое воспоминание – как мы выбираем мне подарок на день рождения. Я даже помню магазин – книжный, на ул. Славы. Дедушка предложил мне выбрать все, что я хочу. А что я хотела в детстве? Карандашик, пластилин... Мы набрали кучу этой мелочи. И я была счастлива неимоверно: я получила все, что хотела!»
Виктор Комаров в то время вел летопись областной больницы. От него Анна Никишина впервые услышала, что именно ее дед записал в Пензе первую электрокардиограмму. Тогда они были на фотопленке. Кусочек этой фотопленки Виктор Комаров бережно хранил в альбоме и показал ее внучке Дмитрия Державина.
«Виктор Тимофеевич меня этим просто подкупил», – продолжает Анна Никишина.
Подкупил настолько, что во время новогоднего вечера в больнице она подошла к главному врачу Герману Шалдыбину и сказала: «У меня к вам просьба: хочу работать ревматологом».
Главный врач слегка растерялся от такого поворота событий, но нашел-таки возможность пойти навстречу.
Так кардиограмма Дмитрия Державина привела его внучку в отделение ревматологии областной больницы, где Анна Никишина, врач высшей категории, отличник здравоохранения, трудится уже больше 20 лет. 


Варяг из Ульяновска
Александр Никишин, пожалуй, в настоящий момент самый известный в Пензе представитель этой династии. Экс-министр здравоохранения и социального развития Пензенской области, главный врач областного онкологического диспансера, исполнительный директор Территориального фонда обязательного медицинского страхования, в настоящий момент он возглавляет медицинский центр «Медикус».
На мой вопрос, что он считает главным достижением своей жизни в профессиональном плане, Александр Никишин ответил: «Главное достижение – это понимание системы здравоохранения. Я понимаю, как она работает. Это очень важно, благодаря этому я могу более качественно помогать людям в рамках того дела, которым занимаюсь сейчас».
Знать медицину изнутри может только человек, имеющий изрядный практический опыт. У Александра Никишина с этим все в порядке. Хирургическую практику он не бросал, даже работая чиновником.
– Чтобы стать успешным управленцем, обязательно иметь врачебный опыт? – спрашиваю я.
– Убежден: надо иметь представление о том процессе, которым руководишь. Нужно знать, что, прежде чем выпечь хлеб, сначала нужно замесить тесто, потом положить в форму, а только потом – в печь. Также и в здравоохранении.
dinastyБеда у нас в том, что отраслью иногда руководят люди, которые не понимают технологию происходящего.
Даже отношения людей, то, как люди разговаривают, и это важно для управления. Можно прийти и поставить себя «Я – начальник, ты – дурак». Но никто ничего тогда не примет. Кроме протестного настроения, такая позиция ничего не вызывает. Надо, чтобы народ поверил, проникся той идеей, которую ты внедряешь. Нужно, чтобы сотрудники не вредили, а помогали».
Александр Никишин знает, о чем говорит. Он был в числе тех, кто организовывал страховую медицину в Пензе.
В 1991-1992 гг. Александр Никишин проходил обучение в Москве по линии Всемирной организации здравоохранения, был на стажировках в Швеции, Италии, Финляндии, где страховая медицина уже давно работала. По возвращении в Пензу его назначили на должность заместителя начальника Управления здравоохранения Пензенской области по страховой медицине.
«Нужно было переделывать нормативную базу. Мне – 33 года, а руководителям медучреждений – столько, сколько мне сейчас. Нужно было зарабатывать авторитет.
А отношение к страховой медицине среди медиков: поиграют, поиграют и обратно к старому вернутся, – вспоминает Александр Никишин. – Что такое компьютеры, тогда никто не знал. На них смотрели, как на мебель. В истории напишут коротко: перешли на компьютеры. А что за этим стоит?! Приходилось убеждать, а иногда и насаждать, идти на конфликт, чтобы медперсонал привыкал к компьютеру».
Александр Никишин мало говорит о своей жизни, все больше о медицине. Может, потому, что медицина и есть его жизнь?..
«Не надо бояться доверять молодым. Надо их двигать, но при этом им нужно помогать, нужны опытные наставники, которые направят. Метод обучения «бросить в воду» в медицине не работает: цена ошибки слишком высока», – считает врач Никишин.
Но, к большому сожалению, говорит он, традиции преемственности поколений, наставничества среди врачей после реформ в нашей медицине серьезно ослабли.
Тем ценнее, на мой взгляд, роль семейных врачебных династий в становлении молодых врачей.
Да, соглашается Александр Никишин, династия обеспечивает более быстрое вхождение в профессию: «У тебя есть доступ к опыту старшего поколения, к той литературе, которая собирается в семье десятилетиями. Есть возможность обсудить интересные случаи: а вот у меня был пациент 20 лет назад.
Появляется системность, последовательность в работе.
В кругу семьи мы общаемся: я могу что-то посоветовать, спросить, как прошла операция. Врач должен знать результат своей работы. А не так, что провел диагностику и забыл про пациента.
А у нас в медицине, к сожалению, врач сейчас лечит только свое: ЛОР – уши, окулист – глаза. А понимание медицины как глобальной науки утрачивается».
* * *
Не знаю как за всё поколение молодых врачей, но за своих детей Александр Никишин, думаю, может быть спокоен.
Сергей Никишин и Наталья Максимова с разницей в 3 года окончили Самарский медицинский институт. Сергей защитил диссертацию, сейчас получает второе высшее образование – юридическое.
Вспоминая свое детство, он говорит, что постоянно все делал с семьей: с папой ходил на дежурства, первые уколы делал в отделении мамы, его первый больной зуб вылечила бабушка, а стихи в школе он писал с дедушкой.
«В детстве старались Сергея развивать. Водили в спортивные секции, а он сидел там на подоконнике и не понимал: «А зачем, мам, драться?»
Помню, мальчишки во дворе дрались. Все, даже взрослые, смотрели, а Сережа кинулся их разнимать. Кого-то в драке поранили, он и кровь вытирал, и какие-то листочки прикладывал. Думаю, это тоже ему от деда перешло», – рассказывает о сыне Анна Никишина.
К сожалению, как коллеги внук и дед пообщаться не смогли. В 2002 г. Юрий Державин умер.
Так сложилось, что спустя годы Сергей Никишин помогает людям преодолеть ту болезнь, которая унесла жизнь его деда.
Многие люди считают онкологию самым страшным заболеванием, лекарство от которого до сих пор не найдено. Но онколог Сергей Никишин с этим категорически не согласен:
«Рак – такая же болезнь, как и все остальные. Да, от онкологии люди умирают. Но чаще всего это происходит тогда, когда пациенты тянут до последнего, поздно приходят.
Когда в стране были введены программы по раннему выявлению рака, смертность от него значительно снизилась. При ранней выявляемости онкологических заболеваний исходы благоприятные. И даже запущенный рак на фоне химиотерапии дает выживаемость до 10-15 лет. Некоторые этого не знают и считают при таком диагнозе, что они обречены. Ничего подобного! От сердечно-сосудистых заболеваний умирает гораздо больше людей».
Когда я спросила Александра Никишина, какая общая семейная черта объединяет их, родителей, и детей, Сергея и Наталью, он ответил: «Работоспособность. Они любят работать. Сын тоже дома практически не бывает. Уходит в 7, приходит в 8-9 вечера. А в семье трое маленьких детей. Хорошо, что его жена Анна – тоже врач, анестезиолог-реаниматолог. Она его понимает». 


Поколение NEXT
У Анны и Александра Никишиных четверо внуков. Вскоре ожидают пятого. «Моя футбольная команда», – называет правнуков Татьяна Державина.
У Сергея трое детей: Марине – 11 лет, Александру – 4, Дмитрию – 2,5. Еще одному Александру, сыну Натальи, который ждет братика, – 4,5 года. «У нас одни Саньки, – улыбается Анна Никишина. – В честь деда».
Пока мы разговаривали с Анной Юрьевной, один из Саньков был с папой в соседнем кабинете – ждал, когда освободится бабушка. Когда, окончив разговор, мы заглянули в кабинет, Саша увлеченно крутился на стуле – красивый мальчик с умными глазами.
Я вспомнила, как Александр Никишин сказал о внуках: «Скорее всего, они тоже будут врачами. Ну а какой у них выбор? Среда, общение – все подталкивает их к этому. Средний внук, например, больше половины времени проводит здесь, со мной. С детства видит перед собой белые халаты. У него уже сейчас формируется мировоззрение врача».
Если так, то продолжение следует, уважаемый читатель. Через 20 лет читайте в «УМ» о пятом поколении врачей Никишиных.

Прочитано 5122 раз

Поиск по сайту