Самое читаемое в номере

Вкус жизни Кирилла Застрожного

A A A

14 октября исполнилось 70 лет Кириллу Застрожному – директору Пензенской картинной галереи и почитателю «Улицы Московской». Рассказывает Дарья Мануйлова.

zastrozhniyКогда в солнечный пятничный полдень я толкаю тяжелую дверь Пензенской картинной галереи и сообщаю доброжелательным сотрудницам, что пришла брать интервью у директора, оказывается, что придется подождать: его предыдущее интервью еще не закончилось.
Время у меня есть, и я дожидаюсь своего героя в приемной, гадая, насколько уставшим он меня встретит: не всем легко выдержать три интервью подряд.
Но когда спустя полчаса мы жмем руки, Кирилл Застрожный выглядит так, словно только что вернулся из отпуска: бодрый, доброжелательный, франтовски одетый. На нем черный костюм, лазурная атласная рубашка – ошеломляющее комбо со светлыми голубыми глазами – и черный шейный платок. Не нужно вопросов, чтобы понять: этот человек умеет производить впечатление.
Кирилл Владимирович составляет полную противоположность моей энергетике. В стенах галереи мне хочется быть как можно незаметнее, тише – он же говорит громко и много, быстро двигается. Когда я интересуюсь, как проходит его день, он дает красивый и содержательный ответ – я вычеркиваю сразу три вопроса из заготовленного списка.
***
«Сегодняшний день первый, когда я реально начинаю чувствовать приближение юбилея. Из-за интервью поневоле пришлось вспомнить события из жизни, события в культуре. Я в культуре 36 лет, впервые пришел в 1986 г. на должность директора Дома народного творчества. Пробыл там 15 лет, затем 15 лет был заместителем министра культуры, и вот уже 6 лет я здесь, в галерее.
Но я не ощущаю, что мне 70 лет. Человеку столько лет, на сколько он себя ощущает, я ощущаю себя лет на 50. Не то чтобы я пытаюсь молодиться, для меня естественно состояние этой зрелости, мудрости.
Я ощущаю себя гораздо спокойнее, разумнее, понимаю, что иногда надо промолчать, улыбнуться, посмеяться над самим собой, а это приобретается только с опытом. Я стараюсь не наступать на те же грабли, которые уже разбили мне голову.
Вкус к жизни у меня полностью сохранен, я живу, не оборачиваясь назад, а смотря вперед. Буквально на прошлой неделе впервые ездил верхом в конноспортивном клубе. Метелица, конечно, самая смирная лошадка, но и она несколько раз чувствовала неуверенность седока, начинала переходить на рысь, к которой я еще не готов, но мне очень понравилось. Это была одна из моих задумок к 70-летию.
Самое главное, я живу в состоянии душевной гармонии, отношу себя к счастливым людям и не стесняюсь об этом говорить. Я с удовольствием иду с утра на работу, знаю, что я здесь нужен, что есть ряд конкретных дел, которые я должен решить.
Я постоянно нахожусь в действии, и желания закончить деятельность у меня нет. Я не готов пока уезжать в апреле на дачу, как многие физически крепкие пенсионеры, и в сентябре-октябре возвращаться. Хотя у нас с женой Натальей и есть дача в Засеке, проводить там выходные мне вполне хватает».
***
Сомнений в искренности Кирилла Застрожного у меня не возникает. Глядя на изливающуюся из него энергию и азарт, в жизни не допустишь, что этот человек мечтает о тихой пенсии и рассаде.
Тем не менее что-то подсказывает мне, что так было не всегда: сложно представить, что он, воплощение энтузиазма, 15 лет работал чиновником. Я озвучиваю свои мысли.
***
«Пожалуй, я сформировался как сегодняшний где-то после 50-летия. Для меня это был психологически и жизненно важный рубеж, я к нему готовился. Переживал: как это, я еще молодой парень, и вдруг мне уже будет 50 лет?!
Кстати, забавно, раньше все время говорило начальство: «Кирилл, да ты погоди, куда тебя повышать, ты еще молодой». А потом я сижу на каком-то мероприятии, мне тогда лет 56-57 было, и вдруг говорят: «А сейчас мы с удовольствием приглашаем на сцену нашего уважаемого ветерана». Я по сторонам гляжу: что за ветеран такой? И понимаю: это меня имели в виду! Меня так это задело!
В жизни не получилось золотой середины: то ты молодой – то ты уже ветеран. Но после 50 лет я начал в себе ощущать признаки взрослого, более разумного человека. Далеко не всегда: во мне столько темперамента и эмоций, что я не всегда бываю объективен. Претензий к себе у меня много. Но я стал достаточно мудрым, чтобы понимать, что проблемы, которые у меня случаются, – во мне, а не вокруг меня.
Поэтому я достаточно спокойно принял известие об отставке с должности заместителя министра культуры. Я понимал, что мне уже 64 года, что этого следует ждать. Я никаких не видел трагедий, я понимал, что надо соблюдать правила игры: пришло время смениться мне.
Но когда следующим утром меня позвал Бочкарев и сообщил, что назначает директором картинной галереи, это было потрясение. Я никогда не видел себя ее директором и к музеям относился холодно. Но сейчас, приходя на совещания в министерство, с трудом высиживаю час, потому что я уже в другом ритме, я стал другим человеком, работающим, так сказать, «на земле».
***
Полностью сменить род деятельности в 64 года – настоящий вызов. Освоение новых горизонтов, которых не видно с чиновнического кресла, требует смелости и труда. В ретроспективе очевидно, что труд окупился: под руководством Кирилла Застрожного Пензенская картинная галерея стала громче звучать в медиа-пространстве, более заметна и интересна для публики, более прибыльна.
По закону жанра такие изменения обычно инициируют молодые руководители. Однако Кирилл Застрожный в свои 60 с хвостиком успешно справился со сменой курса: и личного, и галереи. В чем его профессиональный секрет? Если коротко – в амбициях и неготовности сдаваться.
***
«Конечно, первые 2-3 месяца мне было сложно. Коллектив был сложившийся, со своими традициями, а тут я, чиновник, пришедший с верхов, непонятно зачем сюда поставленный.
Какие-то проблемы были очевидны, о некоторых я и не подозревал. Например, я, пардон, никогда не был здесь в дамском туалете. А тут приехала группа дам-искусствоведов из Пушкинского музея и оставила отзыв: «Шикарная коллекция, спасибо экскурсоводам, но директор-то в этой галерее есть? Он видел, что творится в дамском туалете?».
А я здесь пробыл недели 2-3 на тот момент. Оказалось, что в туалете для дам – просто дырки в полу. И подобных моментов была масса. Начинался дождь – с крыши капало, на башне изразцы отходили. Я понял, что надо привести в элементарный порядок здание.
Коллектив с подобными моментами как-то смирился. Была атмосфера упадничества, мол, мы никому не нужны, нам никто ничего не дает, нам плохо. Но мы же приходили, зарплату получали? Значит, надо пытаться пробивать лбом стенку, иначе надо уходить.
Меня эти проблемы здорово подстегнули и, честно говоря, задели мое честолюбие. Думаю: «Что же я? 15 лет был замминистра, а теперь меня поставили на конкретный участок, и я не смогу справиться? Должен смочь!»
***
Пока Кирилл Владимирович говорит, мой взгляд падает на деревянный настольный календарь. На нем – совместная фотография с женой, где оба выглядят абсолютно счастливыми. Я интересуюсь, какая она, Наталья: успевает ли за энергией и задумками мужа?
***
«Наталья является огромным моим дополнением. Она очень добросовестная, гиперправдолюбка, постоянно меня возвращает на землю. Она говорит то, что мне никто другой не может сказать. Мы спорим, бывает, иногда помолчим, но миримся. У нас в отношениях полная гармония. Я бы назвал это любовью.
Мы вместе уже 40 лет. Ей пришлось со мной пережить немало. Подруги говорят: ну тебе-то везет, твой не пьет, не курит, у вас и дача, и машина. Да, но это сейчас, а раньше я был молодой, эгоистичный, вспыльчивый, не зарабатывал. Она справилась, и за это я ей безмерно благодарен, признателен и чувствую, что должен ей только возвращать и возвращать.
Мы познакомились в 1980 г. в Первомайском райкоме партии, куда меня забрали инструктором в отдел пропаганды с должности 2-го секретаря Октябрьского райкома комсомола. Она пришла из НПО «Кристалл», была великолепной машинисткой, ее забрали в наше машбюро.
Сначала у меня был меркантильный интерес, чтобы мои бумаги печатались почаще: знаки внимания стал уделять, конфетки-шоколадки носить. Мы начали общаться, и я увидел, что это открытый, искренний и категоричный человек, которому сложно в жизни.
Так начался наш служебный роман, а в 1986 г. мы поженились. Меня назначили директором Дома народного творчества, а она получила образование и стала работать воспитателем в детском доме в Арбекове.
Зарплату не платили по нескольку месяцев. У родителей тоже не сшибешь. Но мы это пережили, и за это я тоже ей благодарен. У нее никогда не было истерик «одеть, обуть нечего, ты семью не можешь содержать». Хотя тогда я и правда не мог».
***
На мой вопрос, как с этим удалось справиться, Кирилл Застрожный отвечает, что они с женой никогда никому не завидовали. Жили, как получалось: делали то, что должно, а дальше – будь что будет. Какое-то время жили в пристрое к дому тещи, который возвели самостоятельно, таскали воду из колонки и пользовались удобствами на улице. Не стыдились, воспринимали жизнь такой, какая она есть.
Времена были сложными. Но событием, которое по-настоящему подкосило Кирилла Застрожного, оказался уход из жизни его отца, Владимира Кирилловича.
***
«Ему было 70 лет, и он ушел на 10 день после дня рождения. Третий инфаркт, сердце не выдержало. Я тогда уехал в командировку в Камешкир. Посреди ночи меня разбудил шофер – наверное, из Пензы позвонили в райком, – сказал, надо срочно ехать в Пензу. По дороге у меня здорово щемило сердце.
Когда мы подъехали к дому и я увидел суету перед подъездом, меня накрыло. Я понял, что отец ушел, хотя мне никто ничего не сказал. У меня первый раз в жизни подогнулись ноги, я не мог идти. Все потеряло смысл. Краски исчезли.
Всю жизнь я ощущал, что за мной стоит эта глыба, эта рука, плечо, на которое я смогу положиться, если что-то произойдет в жизни или профессии. Я тяжело переживал этот удар, находил утешение в том, в чем русские мужики всегда его ищут.
Но потом осознал, что на мне теперь фамилия. И марать ее в тех компаниях, где я был, нельзя. А скатываешься моментально: голову перестаешь мыть, бриться. Но однажды, проснувшись утром и посмотрев в потолок, я себя спросил: ты куда – дальше скатываться или выныривать? И выбрал второе. Отец, его фамилия и ответственность перед ним стали для меня спасательным кругом».
***
Неудивительно, что и в самом счастливом воспоминании Кирилла Застрожного его отец играет важную роль.
***
«Мы с родителями жили на ул. Нагорной, 8, ныне Кураева, в промежутке между Московской и Володарского. А на Московской в угловом здании был магазин «Звездочка», там продавались велосипеды «Школьник» и «Подросток».
Мы жили бедно: у отца один костюм был. Мама сама шила жакеты и шляпки, и, когда они шли с работы с верха Московской на Кураева, вся улица сбегалась посмотреть на красивую пару – пусть это и были их единственные парадные наряды.
Ну и, конечно, велосипед был голубой мечтой. Однажды, когда мне было лет 7, отец, видимо, премию получил. Пришел слегка подшофе, ничего не объясняя, говорит: «Идем». Мы приходим в «Звездочку», там стоит черный велосипед «Школьник» за 320 рублей. И мы его купили.
Я взял его за руль, мы перешли на Московскую. Машин никаких, идем по Кураева, а из всех дверей и окон, заборов выглядывают дети: «Кирюха, я первый кататься!». Ничего более триумфального в моей жизни, как пройти по улице с тем велосипедом, не было. Это были минуты подлинного успеха. Я ощущал себя примой».

Дарья Мануйлова

Прочитано 1055 раз

Поиск по сайту