Самое читаемое в номере

Госбезопасность районного масштаба

A A A

Подполковник КГБ в отставке Владимир Соловьёв вспоминает, как в 80-е годы возглавлял отделение КГБ в Нижнеломовском районе. Этой статьёй завершается цикл его воспоминаний о службе в органах госбезопасности («УМ», №№ 467, 468 и 469).

Как Земетчинский райотдел брали на абордаж
Начальником Нижнеломовского горотделения меня назначили в сентябре 1979 г. В этой должности я прослужил 7 лет 4 месяца и 15 дней.
В зону обслуживания горотделения входило сразу 5 районов: Нижнеломовский, Беднодемьяновский, Вадинский, Наровчатский, Земетчинский. У меня было 5 человек в подчинении.
Место вроде бы и тихое, но бывало всякое. В Земетчино, например, был неординарный случай. Там в отношении одного из руководителей совхоза возбудили дело о хищениях в особо крупном размере. Вызвали главного бухгалтера на допрос – тот не явился. Вызвали второй раз – не явился. После чего за ним приехал помощник прокурора, заковал в наручники и отвёз в КПЗ.
Руководитель этого совхоза собрал людей и говорит: «Поехали, мужики, выручать нашего главного бухгалтера!»
Приехали кто на тракторах, кто на машинах, построились перед райотделом, кричат: «Выпускай бухгалтера, иначе будем брать на абордаж!»
А начальником райотдела был закалённый майор. Он включил все сирены, какие у него были, вышел на улицу, сделал предупредительный в воздух и сказал:
– Если кто хочет пулю – подходи.
А директору совхоза он сказал:
– Сейчас приедет КГБ, и ты своей лысиной за это безобразие ответишь.
solovyevМужики бросились врассыпную, а с директором совхоза потом было серьёзное разбирательство.


Страшная тайна спичечной фабрики
В самом Нижнем Ломове работала спичечная фабрика. Однажды нам поступил оттуда сигнал: пропадают мужики.
Допустим, в 13 часов начинается обед, а в 13.01 мужиков на фабрике уже нету, одни только бабы ходят. Обед заканчивается – мужики снова на месте, как будто из-под земли вылезли. Подозрительно.
Нашли человека, дали ему задание, чтобы всё разузнал. И он разузнал.
Оказывается, они у себя под конвейером оборудовали специальную комнату и там собирались. Среди них был башковитый парень, который сделал пистолет-самоделку. Очень аккуратный был пистолет, он до сих пор хранится в музее КГБ на ул. Московской: маленький ствол, револьверный барабан, стрелял патронами-мелкашками, которые можно было достать в ДОСААФе.
Конструктор этот попадал сразу под две статьи. Первая – изготовление и хранение огнестрельного оружия. Вторая – азартные игры, потому что стреляли они на деньги.
Мы его взяли, нашли дома ружьё и винтовку. А пистолет не нашли. Всю ночь он просидел у нас в камере, а наутро пришёл его отец, говорит:
– Владимир Алексеич, отпусти моего дурака, я его прямо при тебе выпорю. А пистолет он отдаст.
Я посоветовался с областным начальством, и оно дало добро – задержанный написал добровольную сдачу оружия задним числом.


Два шкафа с прошлым
В местном райисполкоме имелся архив, которым заведовала очень аккуратная пенсионерка. И вот однажды она говорит:
– Стоят у меня два железных шкафа с совсекретными делами. Даже не знаю, что с ними делать.
– Да откуда они у вас? – говорю. – Тем более совсекретные.
Я, сотрудник органов госбезопасности, работал максимум с грифом «Секретно». А тут сразу двойной секрет. Да ещё два шкафа!
Открыл и ахнул – живые доносы 1920-х и 1930-х годов. Оперативные разработки на кулаков, на середняков, на изменников Родины, на врагов народа. Все написаны как под копирку: пришёл к председателю сельсовета такой-то, сообщил, что вот у этого есть корова, он угнал её в лес, скрывает от власти. А вот этот скрывает две лошади, и вся его семья – 8 человек вместе с детьми – имеют зуб на советскую власть. Третий хлеб в землю зарыл, четвёртый про Сталина плохо сказал…
Два железных шкафа!
Как они сохранились до 80-х годов – загадка. По инструкции, такие бумаги полагается уничтожать по прошествии определённого времени, чтобы не раскрывать источников информации.
В конце концов, я, кажется, докопался до истины.
Все эти доносы люди несли председателям колхозов, как представителям власти. А от председателей они должны были стекаться в районное НКВД.
Однако где-то сидел человек, который эти доносы «тормозил» и прятал в шкаф. И этот человек – настоящий герой, он спас сотни жизней. А с учётом родившихся детей и внуков – тысячи жизней.
Быть может, он имел отношение к НКВД. А быть может, и не имел. Но должность у него была ответственная. Наверное, его в итоге закрутило в эту мясорубку и перемололо. Но два шкафа с документами так и остались без движения. Уголовных дел по ним не заводилось, приговоров не выносилось.
Я доложил в область, и там решили, что это бомба. Если вдруг вскроется, кто и на кого писал, то может дойти до кровной мести.
Через неделю мне звонит председатель райисполкома:
– Приезжай скорее!
Я приезжаю, у него в кабинете стол накрыт, коньяк разлит, лицо так и светится.
– Что, – говорю, – сжёг что ли?
– Сжёг!
Ему написали с обкома, что документы не представляют исторического интереса, но при этом представляют идеологическую опасность. Их сожгли прямо во дворе райисполкома.

Прочитано 2562 раз

Поиск по сайту