Самое читаемое в номере

×

Предупреждение

JUser: :_load: Не удалось загрузить пользователя с ID: 428

Вынужденный идеологический поворот

A A A

21 июля 2013 г. в рамках семинара  Московской школы политических исследований в Голицыно с докладом выступала редактор  журнала «Pro et Contra» Мария Липман.  Темой ее выступления стал идеологический поворот Кремля.

Исторический поединок
Для начала я хочу вспомнить об одном эпизоде, который произошел в апреле нынешнего года. На радиостанции «Говорит Москва» была дискуссия о российской истории. Главным образом речь шла о советском прошлом.
Участниками дискуссии были доктор политических наук Сергей Черняховский и доктор исторических наук Владимир Лавров.
Передача закончилась дракой. Хотя участники – люди немолодые и оба доктора наук. Они до такой степени не могли договориться о том, каким им видится советское прошлое, что буквально вступили в драку. Вызывали полицию.
Существуют неразрешимые разногласия по поводу прошлого. Это свидетельствует о том, что в обществе нет консенсуса по поводу того, в каком государстве мы живем, откуда оно начинается.
Но именно сейчас не только вновь поднимается вопрос о едином учебнике истории. Начинается довольно активная деятельность по созданию единой концепции учебника. Этот вопрос поднимался и прежде, но именно сейчас он дошел до дела, и он будет доведен до конца.
Сроки ученым поставили довольно жесткие: вроде бы к ноябрю они должны концепцию написать.
То, что происходит на фоне имеющихся разногласий, позволяет сделать вывод, что, вместо выстраивания консенсуса, консенсус навязывается.
Работа над учебником – это часть того, что я называю идеологическим поворотом. Слово «идеология» я здесь понимаю очень условно как совокупность символов и представлений.
В эту сферу государство в последние годы начинает вторгаться очень активно. Речь идет о семейных ценностях, вопросах литературы и искусства, вопросах религии и отношений к православной церкви, о содержании школьной программы и даже о сексуальных отношениях. Все это становится на наших глазах сферой, в которую активно вмешивается государство.
За 20-25 лет, прошедших с конца Советского Союза, государство в эти вопросы не лезло. По выражению социолога Бориса Дубина, это было «государство, которое не достает». Оно не лезло в постель, в семью, в  вопросы о том, в кого надо или не надо верить.
Трудные вопросы
Напомню, раньше в политической сфере президенту Ельцину противостояла оппозиция, которая называлась «непримиримая». Политические разногласия носили бурный характер вплоть до событий 1993 г. Одновременно шла соответствующая этому расколу идеологическая дискуссия.
Когда президентом стал Путин, он поставил себе задачу умиротворить общество, приглушить политические разногласия во имя стабильности. Задача в принципе совершенно закономерная и  легитимная. Стабильность нужна для развития.
Шаг за шагом была установлена политическая монополия. Оппозиция, которая раньше была непримиримой, стала системной. Путин довольно быстро помирился с коммунистами, что было бы немыслимо для Ельцина.
А в ценностной сфере последовательно произошла маргинализация дискуссии. Не то чтобы она была запрещена. Разумеется, осталось много мест, где она шла, но идея была такая: не нужно будоражить общество этими разногласиями.
Очень большой упор был сделан на тему единства наций. Не случайно партия называется «Единая Россия». Не случайно, что праздник, введенный в путинское время, называется Днем народного единства.
В самом начале своего президентства Путин склеил флаг, герб и гимн из трех разных эпох, из трех разных смыслов. Склеил довольно механически. Это была попытка затушевать разногласия: «это все часть истории, все часть России».
В общем этот проект оказался вполне успешным. Общество приняло политику, направленную на умиротворение. Но это было умиротворение, основанное на умолчании. Не на примирении противоположных сторон, а на умолчании, на уклончивости.
Ничего взамен о том, откуда мы, Россия, и куда идем, не было предложено.
Чтобы показать отсутствие содержательного единства, можно сравнить то, что мы имеем сейчас, с советским периодом.
Тогда была целостная концепция с абсолютно бесспорной датой начала государственности – Великой Октябрьской социалистической революции. Были национальные герои, прежде всего Ленин, и единственно верная идеологическая теория, из которой вырастало все: государственность, интерпретация литературы, история человечества, методология науки.
Была полная ясность. Никакой двусмысленности в том, откуда начинается наше государство, не было.
Сегодня все бывшие республики Советского Союза начинают свою государственность с празднования дня независимости. Он датируется 1991 г. или близко к этому – с момента распада СССР.
Вот оттуда начинается их государственность. Не история нации и культуры, а именно государства. Хотя история таджиков и узбеков может начинаться за тысячу лет до того.
Что же происходит в государствах, где есть устоявшаяся государственность? В общем там система символов носит характер привычки.
По сравнению с этими странами в России ясности не образовалось. Для нашей страны понятие независимости связано с теми событиями, которые нация оплакивает. То, что президент называет главной геополитической катастрофой, праздновать как-то не получается.
Никаких новых героев с момента распада СССР не образовалось. Если посмотреть на рейтинги и опросы общественного мнения, то там героем остается Сталин.
Это интересный герой. Если вы турист и не живете в России, а смотрите на памятники и названия улиц, то вы никогда в жизни не догадаетесь, кто у нас является наиболее значительной исторической фигурой. Это такой невидимый герой.
А новые герои, связанные с новой Россией, может быть, и есть, но никакого согласия в отношении них опять же не существует.
Неясно сегодня и то, Россия – Европа или не Европа. Такая же неясность существует в отношении экономического выбора. Если посмотреть на опросы, то вы увидите, что большинство наших граждан говорит, что плановая экономика лучше рыночной. Само государство ведет себя уклончиво. Оно играет на этих чувствах россиян, но тем не менее не отменяет рыночную экономику.
Новый поворот
Тем временем общество становилось все более разнообразным. На поверхности вроде бы существовало единство, которое опиралось на умолчания. А по существу разногласия только углублялись.
Наступает конец 2011 г. и массовые протесты. Именно с этим связан поворот в сторону идеологии. Государство ответило на протесты по двум направлением.
Одно – силовое. Это репрессии, громкие дела, которые мы наблюдаем сегодня. Другая линия ответа – поляризация с дискредитацией той части общества, которая участвовала в митингах.
Это натравливание более консервативной части общества на более модернизированную. Подчеркивалось, что те, кто вышел на площадь, это люди аморальные, непатриотичные, подрывающие наши традиционные ценности, это люди Запада.
Но, если политики делают упор на поляризацию и углубление различий, то тогда власть вынуждена определиться, какие ценности правильные. Если люди на площади неправильные, то какие же правильные?
Вот это и определило потребность в идеологическом повороте: определить все то, что оставалось в сфере умолчания предшествующего периода.
Идеологический поворот осуществляется по трем направлениям. Это патриотизм советского образца, ключевым элементом которого является представления о непогрешимости государства и безусловной лояльности граждан. Это антизападничество, и особенно антиамериканизм. И это социальный консерватизм.
Данное третье направление – это и есть государство, которое достает. Это антитолерантность, неприятие всего чужого и незнакомого, опора на ценности, провозглашаемые Русской Православной Церковью.
Очень интересно, что государство использует принципы и ценности РПЦ, но не может согласиться с тем, чтобы церковь была независимым источником авторитета.
Идеологом в каком-то смысле здесь может быть только Путин. Никакой идеолог, или даже Патриарх, не может быть независимым источником ценностного авторитета. Если мы посмотрим на другие страны, в которых основной религией является православие, то почти во всех них в рейтинге популярности Патриарх занимает 1 место. В России Патриарх занимает 7-8 место.
Проблема состоит в том, что Кремль, сдвинувшись в сторону идеологии, так и не прояснил те вопросы, которые намеренно замалчивались в предшествующий период. Не появилось новых героев.
За попыткой выбрать таким героем Столыпина ничего особенного не последовало. Никакого последовательного рассказа о том, кто такой Столыпин, что он такого хорошего сделал для России и почему мы его почитаем, не возникло.
Не появилось ясности и в том, что же такое российская нация. Путин написал и произнес целый набор речей, в которых он просто заклинал своих сограждан против этнической неприязни. Он говорил о том, что Россия как национальное государство – это конец и гибель.
Но как можно добиваться толерантности и дружбы народов, если одновременно ты сеешь вражду и рознь среди разных групп общества на других, не этнических, основаниях?
Есть аспект, в котором этот идеологический проект работает. Он успешно противостоит модернизированным ценностям, исходящим из той части общества, что бросила вызов власти.
Более либеральные ценности последовательно разрушаются, их влияние на российское общество минимизируется консервативными ценностями.

Прочитано 2078 раз

Поиск по сайту