Апатия будет нарастать

A A A

Так, по мнению участников второй фокус-группы, которая 1 июня обсуждала результаты исследования «Предпринимательский климат Пензенской области», можно охарактеризовать риски для предпринимательства в обозримом будущем.


adminВ выпуске «Улицы Московской» от 25 мая с. г. был опубликован материал «Стабильность осталась, но риски выросли», в котором были представлены результаты экспертного исследования Института региональной политики «Предпринимательский климат Пензенской области, май 2018 г.».
1 июня ИРП провел две фокус-группы, на которых участники обсуждали результаты исследования. Сегодня «УМ» знакомит читателей с оценками, мнениями и комментариями участников второй фокус-группы. Это – Сергей Агеев, Игорь Дмитриевский, Илья Иссаков, Евгений Малышев, Евгений Мануйлов, Игорь Резник, Виктор Ульянов, Олег Шарипков.
Как и в случае с первой группой (публикация «Негативная стабильность», «Улица Московская», выпуск от 29 июня) даем практически весь разговор, за исключением  деталей, которые могут открыть имена участников. Участники представлены под номерами.


Анализ оценок социально-политических рисков показал, что, в сравнении с 2007 г., они не выросли. При этом 9 факторов из 11 находятся в зоне положительных величин.
Напрашивается вывод, что в Пензенской области отсутствуют социально-политические риски предпринимательской деятельности. Так ли это?
Участник № 1
– Социально-политические – это риски, которые может сгенерить власть наша дорогая.
В общем и целом, я думаю, что рисков больше не стало. Никакого давления со стороны районной власти, городской, областной лично я не ощущал и не ощущаю.
Какие могут быть риски в ситуации, когда ничего не происходит на сцене?  
Нас пугают, конечно, что они могут повысить налоги. Но это самое страшное, чего я боюсь. Вернее, боюсь даже не повышения налогов, а боюсь каких-то неадекватных структурных изменений в налогах.
Участник № 2
– Мне кажется, что само отсутствие социально-политического риска, как на территории Пензенской области, так и на территории нашего государства, и есть само по себе самый большой риск.
По сути, мы сейчас находимся в определенной стоячей воде.
Стоячая вода превращается в Гримпенскую трясину, в которой всё гибнет безвозвратно, и там, на дне, всё превращается в газ – метан.
Вот когда этот метан вырвется и в каких формах – вопрос.
С точки зрения бизнеса, вижу категорию бизнесменов, которые говорят: живём замечательно, никогда так хорошо не жили, спасибо санкциям.
Есть те, которые просто выживают. Но они выживают на длительном временном этапе, они уже к этому привыкли. Они уже как собака Павлова: просто-напросто не ощущают ударов, это часть их жизни.
Участник № 3
– С моей точки зрения, было бы всё-таки правильнее разделить эти социально-политические риски на политические и социальные, потому что это разные вещи.
Если говорить о политических рисках, то в целом значительного роста этих рисков я не заметил. Но если говорить конкретно о моих предприятиях в нескольких сферах бизнеса, то в одном из них я заметил некоторое ухудшение ситуации.
И первый момент, который в моём случае обращает на себя внимание, это то, что касается активной позиции администрации города в отношении объектов нестационарной торговли.
Такое ощущение, что есть KPI у нашей администрации: чем больше объектов мы снесли, тем лучше.
У меня есть объект, который мы разместили в 2003 г., и позиция у администрации такая: лучше здесь не будет ничего, всё снести и зачистить. Несмотря на то, что есть указы президента развивать конкуренцию среди малого бизнеса.
С моей точки зрения, администрация взяла под козырёк, или пример с Москвы, чего вообще делать нельзя: одно дело Москва, и другое – Пенза.
Второй момент по политическим рискам.
У меня есть бизнес, который уже 6 лет находится под давлением со стороны прокуратуры. И я не могу понять, чем вызван столь пристальный интерес к этому. То ли это намёк, что я должен его продать в нужные и надёжные руки?
Но мне не дают намёк, где эти руки находятся, чтобы я хотя бы в переговоры вступил.
Шесть лет проверок, сражаемся, бьёмся, судимся. Все суды пока выигрываем, но даже на уровне судебной власти есть прецеденты, когда принимались откровенно неправосудные решения.
Теперь что касается социальных рисков. С моей точки зрения, это качество рабочей силы в регионе. На мой взгляд, за период с 2007 г. по 2018 г. оно ухудшилось. Рынок рабочей силы в целом претерпел изменения, и они не в лучшую сторону. Возможно, это некие поколенческие тенденции.
И обращает на себя момент отсутствия образования как такового, связанного с бизнесом в регионе. Качество образования оставляет желать лучшего.
И за последнее время увеличилась рабочая сила, приехавшая из близлежащих постсоветских республик. С одной стороны, это хорошо, но с другой стороны, в целом оказывает отрицательное влияние.
Участник № 4
– Чётко обозначилась проблема – сносят ларьки. Наверное, для крупного бизнеса, который посещает губернатор с экскурсиями, рисков никаких не может быть.
А вот для мелкого бизнеса – да. Это всё находится в зоне перманентной катастрофы. И таких примеров очень много, когда предприниматель берет около своего дома пустырь под организацию стоянки, ТСЖ ему обещает содействие, а потом говорит: нет, мы подумали, и не будем этим заниматься.
А он уже оформил эту землю на себя, вложил деньги, заасфальтировал и прочее. И мэрия говорит: слушай, мы передумали, теперь обратно изымаем у тебя, но ты теперь должен 770 тысяч аренду заплатить, плюс налоги, плюс он брал кредит. И это самый главный социально-политический риск для бизнеса – что городу ничего не надо.
При этом власть активно проводит имитацию диалога с бизнесом: какие-то встречи, форумы ни о чём – после этого вообще ничего не меняется.
И самый главный социально-политический риск для области заключается в том, что апатия будет нарастать. Бизнесы будут всё больше замыкаться на себе. Готовность к диалогу, которая какая-то ещё осталась, будет уходить и снижаться.
Доверие к власти снижается год от года. И это касается именно массовых сегментов, я не говорю про крупных предпринимателей в масштабах области. А именно тот массовый бизнес, который есть, будет всё больше замыкаться на себе.
Участник № 5
– Социально-политические риски минимальны, но всё же присутствуют.
С одной стороны, мы видим, что власть пытается оказывать поддержку нашему бизнесу, приглашает на различные встречи, помогает встретиться с партнёрами. С другой стороны, не все вопросы или даже большинство вопросов она решить не может.
Мы все зависим от контролирующих органов. Может ли нам здесь в чем-то власть оказывать поддержку?
И вот здесь есть большой риск: выборы прошли, и какая директива пойдёт сверху, никто не знает. Она может быть абсолютно любой, и от этого мы все зависим. Поддержу про социальный аспект качества рабочей силы. Мы регулярно размещаем объявления по поиску вакансий, я могу сравнить этот и прошлый год – качество заметно ухудшилось, порой нам даже не звонят.
А те, кто приходят, не того уровня, что нам нужен. Или просят столько денег, что не принимаем на работу.
Ещё наблюдаю процесс, что всё равно происходит отток рабочей силы, несмотря на то, что зарплаты стали более-менее выравниваться, по крайней мере в Москве резко снизились, а в Пензе пытаются подтягиваться. То есть люди находят вакансии в Москве, Питере и покидают Пензу.


 

– Посмотрите внимательно социально-политические риски. Самый первый: стабильность областного правительства – 3,97. А было 3,7.
Можно утверждать, что стабильность областного правительства – это хорошо? Или это риск?
Участник № 4
– А кого вообще интересует это правительство? Кто вообще эти люди?
Приходит ко мне человек: а чего вы с правительством не работаете?
А с кем там работать?
Начинает называть фамилии, кто отвечает за экономический блок – я не могу разобраться в этих людях и не понимаю, кто за что отвечает.
Спрашиваю: этот за что отвечает? Мне говорят: этот находится в подчинении у этого, а этот – у этого, но он ничего не решает.
Не понятно вообще, с кем там разговаривать.
Такое впечатление, что там все занимаются этой бутафорией, имитацией.
Ты говоришь: стабильность областного правительства повышается, понижается. А на что это влияет?
А если бы правительства не было? Если бы его вдруг похитили марсиане? Что-нибудь поменялось бы? Да ничего не поменялось бы, ровным счётом ничего бы не произошло.
Участник № 5
– Такие низкие оценки – болото просто. 3,97 или 3,7 – где-то там, тихая заводь, не видно и не слышно.
Участник № 6
– Для федерального уровня бизнеса, для больших денежных мешков, крупных бизнесменов и иностранных инвесторов социально-политических рисков в пензенском регионе практически нет, или они стремятся к нулю.
Наши областные и городские власти всегда рады, всегда с протянутой рукой, всегда отчитываются о том, что привлекают инвесторов.
Общался с одним крупным топ-менеджером. Они самые первые в Пензе и одними из первых в России внедрили искусственный интеллект в производство.
У нас 90% бизнеса не то что далеки от внедрения искусственного интеллекта – им даже в страшном сне не приснится это словосочетание.
Что касается бизнеса помельче, который давно работает в регионе и был прикормлен предыдущим губернатором, и хорошие отношения имеет с нынешней областной и городской администрацией, – их ларьки не сносят, а если сносят, то предлагают сразу перевезти в другое место силами власти.
Просто дается команда – снести. Под козырёк взяли. И администрации города и районов просто тупо делают свою работу.
Поверьте, чиновнику уровня мэра или пониже абсолютно всё равно: будет 10 ларьков стоять на пр. Строителей или 20, или 200.
Для него важно только одно: одобрение свыше. Если ему говорят, что он молодец, значит, он купается в лучах славы.
А если ему говорят: ты не выполняешь, вместо 5 ларьков только 2 снёс, значит, ты не умеешь работать, и тебя нужно гнать отсюда.
Чисто совковые методы руководства в муниципалитете остались.
Для начинающего нового регионального бизнеса, от города до райцентров – там, где не свирепствуют криминальные элементы, – риски очень высокие, в том числе от властей. Даже если ты с деньгами, нет уверенности в том, что ты миллион вложишь, откроешь что-то, а завтра не придут пожарные и не закроют. И ты прогорел сразу.
И такие случаи уже были среди моих знакомых предпринимателей: когда вкладывали по нескольку миллионов, открывались, и буквально через несколько месяцев их закрывали, сопровождая фразой: либо продаёшь, либо делишься.
Поэтому очень высоки именно политические риски для начинающего бизнеса, для тех бизнес-проектов, которые готовятся на местном уровне.
Но рисков практически нет, если ты мешок с деньгами, выходишь из федерального центра сразу на первое лицо. И если первое лицо тебя благословит, то тебя ждёт только зелёная улица, вне зависимости от того, чем ты будешь заниматься: публичный дом откроешь или будешь утят разводить.
И про стабильность областного правительства.
Не зря, наверное, автор рейтинга написал это первым пунктом.
Стабильности областного правительства после выборов ничего не угрожает. Даю 100%, что в ближайший год на олимпе первых лиц изменений никаких не случится, если не будет косяков конкретных, как в Кемерово.
Тем более на следующий год нас ожидают выборы в Пензенскую городскую Думу, и сейчас активно идёт делёжка округов. И власть занята совершенно другим – не обсуждением экономики, а разделом бюджетного пирога всех уровней.
Поэтому стабильность, стабильность и ещё раз стабильность. Увы, это тягостное болото, в которое погружаемся всё глубже. И конца и края не видно. Но предпосылки для революции ещё пока не сложились в России, и у нас в регионе в том числе.
Участник № 7
– Мой взгляд отличен от вашего.
Я считаю, что риски сильно увеличились с 2007 г., социальные и политические. Причём увеличились со всех сторон – общая нестабильность социально-экономическая и политическая.
Сейчас такое время, когда вообще непонятно, что будет завтра или даже через час-два. Это и федеральный уровень, и локальный уровень точно так же.
Считаю, что правительство – это сборище каких-то серых людей, которые вообще абсолютно ничего не делают, ничем не управляют.
Такой яркий пример: убрали вице-губернатора – ничего не изменилось вообще. Никого не назначили – что-то изменилось?
Для нас – нет.
Чем занимается министерство экономики? Какой экономикой оно управляет вообще?
Чем управляет министерство сельского хозяйства? Агрономам указывает, когда сеять?
В принципе, можно убирать всё правительство, оставлять одну бухгалтерию, и это будет супер, все будут просто радоваться и в ладоши хлопать.
Считаю, что риски есть для всех типов бизнеса: и для самых больших, и для самых маленьких. По большим недавний пример: когда отжали «Магнит» и уже 2 раза перепродали.
Для самых маленьких: можно взять статистику судебных решений в Пензе и увидеть, что 99,99% – это обвинительные заключения. То есть если на вас кто-то наехал, то можно вообще не сопротивляться и быстро всё сделать.
Внутри области усиливаются протестные выступления, они приобретают более массовый характер. Это и дольщики, и коммунисты, и всякие навальнисты. И все кому не лень проводят митинги. На них приходит ощутимо больше людей.
Несомненно, падает уровень образования. И самое печальное, что достойные выпускники тут же уезжают и вымываются, практически все до одного.
Поэтому у меня такие настроения алармистские, этот прессинг будет накатываться всё больше и больше. Кормовая база сужается, а корм надо где-то брать. И процветать будут, может быть, те бизнесы, которые или связаны с местной властью, или продавлены сверху из федеральной власти.
И, наверное, останутся те бизнесы, которые работают давно, в которых люди известны всем, на них стрёмно наезжать из-за того, что их все знают.
Участник № 8
– Один из главных социально-политических рисков заключается в том, что власть очень сильно оторвалась от реальности. Власть живет своей жизнью, бизнес – своей жизнью, народ – своей жизнью.
Здесь звучало, что давайте не будем говорить про федеральные вещи, а только про Пензенскую область.
Ещё один социально-политический риск Пензенской области заключается в том, что наше правительство и администрация, как представительный орган власти, существующий, в принципе, для того, чтобы доносить проблемы снизу наверх, по этой вертикали власти, – они этого не делают. Они боятся это делать.
Участник № 1
– Понятно, что общий уровень ситуации низкий. Абсолютно согласен насчет апатии и полного нежелания идти на контакт.
Желание уйти на кухню, как раньше: водочки налили, сальца порезали, и хорошо сидим.
Не знаем, что произойдёт завтра. Чувство неуверенности есть, и оно генерится не областной властью, а непредсказуемой федеральной.
Областная власть ничего делать не будет, пока сверху не надавят. Оттуда придёт сигнал – тогда всё изменится.
Участник № 4
– Если раньше они говорили, чего им надо, то теперь говорят: а ты вот угадай!


 

– Что касается внутриэкономических рисков, то здесь ситуация иная. 9 показателей имеют рост в сторону отрицательных величин, причем  6 из них уже находятся в зоне отрицательных величин, то есть повышенных рисков.
Ощущаете ли вы негативное влияние этих факторов на вашу предприниматель-скую деятельность?
Участник № 1
– Риски однозначно нарастают именно в плане администрирования.
С НДС ничего не изменилось, а объем наших налоговых платежей вырос за год раз в 6-7. Это из-за практики налогового администрирования.
Налоговое администрирование ужесточается. Но если оно ужесточается для всех, то это вроде как и неплохо. Это можно назвать наведением порядка.
Понятно, что мы ощущаем снижение потребительского спроса. То есть реально люди поджимаются во многом.
Означает ли это, что жить нельзя?
Можно.
Бизнес – это война. Кто сильнее, тот и выживет. Воевать на других фронтах, захватывать другие плацдармы…
То есть жить можно. Но риски нарастают.
Участник № 3
– Когда началась вся эта заваруха с налогами, я подумал: это классно, что у всех будут одинаковые правила игры, и все будут играть по этим всем известным, а государство будет надзирать и следить, чтобы все их выполняли.
А потом подумал: всегда среди равных найдутся те, кто равнее. И если предположить, что есть какой-то предприниматель, который получает протекторат со стороны государства и чиновников, то он всегда будет равнее всех тех предпринимателей, которые честно платят налоги.
И получается, что государство создаёт инструмент для управления предпринимателями.
Будут ли вложения в экономику? В условиях нарастания рисков ни один нормальный инвестор не будет даже задумываться о серьёзных долгосрочных инвестициях. Хорошо бы сохранить то, что есть.
Участник № 5
– Считаю, что предпринимательские риски здесь возрастают. У нас президент поставил амбициозную задачу – снизить бедность в 2 раза. Чтобы решить эту задачу, нужно много денег. Сейчас их активно ищут правительство и региональная власть. И это очень большой риск для всех нас, особенно когда будут недобирать.
А задачи такие будут, потому что надо обеспечивать решение этих задач. Налоговая будет только усиливать давление на тех, кто зарабатывает – больше им брать негде.
К сожалению, для тех, кто работает в белую и платит налоги. Контролирующие и фискальные органы не ищут тех, кто работает в теневой зоне. И получается так, что в теневой зоне сейчас работать гораздо выгоднее, интереснее. Тебя никто не знает, не видит и за тобой никогда не придёт.
Поэтому это скажется на тех, кто работает в реальном секторе экономики. И я опасаюсь, что будет через год-два: что они ещё придумают, чтобы собрать с нас больше денег.
Участник № 6
– Согласен с коллегами, что факторы риска в экономике увеличились за последние годы.
И я не увидел в этом вашем рейтинге одного очень важного элемента, влияющего на экономику региона: здесь не учтён уровень госдолга и муниципального долга. А он за последние 3 года не вырос значительно, но и не уменьшился. Мы имеем то, что нам досталось в наследство от Василия Кузьмича, который привлёк много денег, но и очень много занял.
И теперь не одному поколению придётся расплачиваться по этим долгам за то, что мы имеем такие красивые дворцы, олицетворяющие собой весь апофеоз государственной власти.
Мы же сейчас проходим стадию государственного монополистического капитализма, если кто не знал. И Маркс дал чёткие ответы, что же будет дальше.
Участник № 7
– Люди перестали хотеть зарабатывать – это повсеместно. У нас много разных поставщиков, и бывает, что счёт выписывают неделю, то есть не сильно хотят продавать.
И это повсеместно – перестали хотеть зарабатывать. Или нет такой потребности – заработать денег.
Увеличиваются издержки отчётности и документооборота: просто в разы за последние несколько лет.
И мне кажется, что сейчас умер дух предпринимательства. Нового не появляется, а старые устали.

 


 

– Теневая экономика, с точки зрения авторов методики исследования, относится к внутриэкономическим рискам, которые ухудшают предпринимательский климат.
Однако автор статьи полагает, что теневая экономика способна выполнять положительную роль сбережения и накопления денежных средств для последующего инвестирования.
Что показывает ваш опыт: с теневой экономикой надо бороться или в кризисные времена на нее нужно опираться?
Участник № 1
– Объём теневой экономики сокращается, и, в принципе, я поддерживаю этот момент – наведение порядка должно быть в стране. Увеличение собираемости налогов, в связи с этим, тоже было неизбежно.
Объём налогов, уплаченных мною за прошлый год, сопоставим с объёмом инвестиций. Но если объём инвестиций, по сравнению с прошлым годом, не вырос, то объём налогов вырос в 6 раз. То есть гипотетически я стал беднее, а государство богаче. Наверное, меня это должно тревожить, но, с другой стороны, мы как бы проинвестировали и не упали.
Вопрос-то в социальном договоре: если я стал платить налоги, я хочу, чтобы государство выполняло передо мной свои обязательства.
Естественно, я согласен с тезисом, что источник теневых денег является, особенно для малого бизнеса, источником инвестиций.
Где-то прикручивают с высокими ставками налогов, где-то какими-то дополнительными препонами обкладывают – значит, нужно искать ручеёк, кровоснабжение, водопровод, откуда бизнес будет брать деньги для своего существования и худо-бедно для развития.
Не согласен с прозвучавшим тезисом, что никто не хочет развиваться. Среди моих коллег вижу устойчивое желание развиваться, и деньги инвестируются, собственные и заёмные в передовое импортное оборудование.
Участник № 2
– Увеличился сектор теневой экономики или нет, сказать не могу. Но то, что повысилась стоимость наличных денежных средств, это точно.
Более того, если раньше объем теневой обналички был порядка 3-4%, то сейчас доходит до 7-8%. Куда они уходят и для чего они нужны, можно догадаться и накидать варианты.
Участник № 3
– Я не являюсь сторонником применения различных способов, которые связаны с теневой экономикой и давно не применяю таких методов.
По моим ощущениям, в целом, размер сектора теневой экономики сократился. Это связано с действиями государства по наведению порядка. И неизвестно ещё, что это за порядок – в лучшую сторону или в худшую.
Участник № 4
– Меня поражает, что уважаемые люди связывают теневую экономику с наличкой и вообще с деньгами.
Теневая экономика – это другое. Это когда выходит девчушка и собирает средства на помощь детям, не имея никакой регистрации. Может быть, она реально помогает детям, но она нигде не зарегистрирована.
Теневая экономика – это тетенька, которая за деньги учит всех желающих музицировать. И она тоже нигде не зарегистрирована.
Это все, кто готовит к сдаче ЕГЭ. Это все ремонтные бригады, копальщики колодцев, все гаражные и не только гаражные СТО. Этого бизнеса на самом деле очень много.
Наверное, больших пацанов прижали и не разрешают теперь торговать с машины зефирками без кассового аппарата. А вот эти будут расти и плодиться, потому что реально работать в Пензе и Москве негде.
Людей вынуждает то, что государство в последние годы людям долбит в уши, что работодатель вам должен белую зарплату, пенсионку.
А я говорю: я дам белую, но ты за каждое опоздание и уйти с работы пораньше будешь писать объяснительную, и не будет человеческих отношений.
Мы стали гораздо жёстче по отношению к сотрудникам, и количество персонала из-за официальной зарплаты сокращается. Поэтому этот сектор будет расти, туда будет уходить всё, что возможно: все услуги, мелкие производства.
А контроля в этой сфере нет, потому что налоговая выполняет свой KPI: провести столько-то проверок – провели, собрать столько-то денег – собрали. А такой задачи, чтобы поставить всех под контроль и зарегистрировать, её просто нет.
Участник № 5:
– Наличие теневой экономики для нас очень плохо, поскольку рынок, на котором мы работаем, достаточно конкурентен, и мы оказываемся в неравных условиях.
Участник № 6
– По подсчетам экономистов, объём теневой экономики в мире составляет до 25% от ВВП страны.
По разным методикам исследования, пришли к одной цифре: около 15-16 млн экономически активного населения в России за последние 5 лет – это как раз работники теневого сектора, которые не платят никаких налогов. Это примерно 16-17% от трудоспособного населения.
За прошлый год ВВП был 11 трлн руб., а объём теневой экономики оценивался в 3 трлн руб., или 35%.
И теневая экономика будет расти, это закономерность: чем дешевле деньги, тем больше будет желания их укрыть. Ведь конечный потребитель платит налог не 13%, а порядка 67-68%, экономисты уже посчитали. Из рубля мы имеем только 30 копеек, и из них нужно вычесть уровень инфляции.
Деньги будут дешеветь ещё какое-то время, и бизнес будет уходить в тень.
Способствуют ли средства теневого сектора накоплениям и дальнейшему инвестированию? Нет. Как правило, деньги теневого сектора идут на потребление и удовлетворение потребностей текущего способа. Но не в накопления.
Участник № 7
– У нас есть небольшой опыт борьбы с теневой экономикой. И я понял, что, если ты работаешь вне правового поля и полностью игнорируешь законы, к тебе вообще никто не приходит, про тебя не знают, не проверяют, и ты в шоколаде.
Поэтому считаю, что объём теневой экономики достаточно значительный. И еще я думаю, что теневая экономика расширяет рынок, раскачивает его.
Участник № 1
– Стартапы должны работать вчёрную. Или в упрощённом налоговом режиме.   
Участник № 4
– Если власть не защищает наши интересы и выполняет не все свои обязанности, то зачем ей лишний раз показывать все наши деньги?
Участник № 5
– Мы стали у себя замечать вот что. Когда давали объявления о вакансиях, всегда поясняли, что официальное трудоустройство. И думали, что это хорошо. Но в последнее время это стало людей, наоборот, отталкивать.
Уже несколько соискателей отказались у нас работать только потому, что у нас белая зарплата. Это должники, алиментщики – таких уже становится много, и это заметно. У них уже всё заблокировали, и если мы деньги переводим на карту, он их не видит – всё арестовано. Второй год эта тенденция идёт.

 


 

– Автор статьи считает, что улучшить предпринимательский климат можно, если предприятия с численностью персонала до 20 человек и с годовым оборотом до 10 млн рублей освободить от уплаты налогов на 10 лет.
Как вы думаете, такая мера способна стимулировать предпринимательскую активность и дать прирост денежных средств для развития бизнеса?
Участник № 1
– Микробизнес и сейчас находится в неплохой ситуации с упрощенной системой налогообложения 6%.
Я, например, честно зарабатываю свою наличку, сдавая сам себе в аренду. Как ИП, я плачу 6%, и около 1% уходит на банковские издержки. В общем, это сопоставимо со стоимостью черного нала, и мне на жизнь хватает.
Риск, что начнут дробить – налоговая инспекция научилась противодействовать схемам дробления бизнеса, и на раз-два рассмотрят как консолидированного налогоплательщика и доначислят всё, что надо.
Участник № 2
– Ни к чему не приведет, потому что у них и так неплохие условия.
Участник № 3
– Да, такая мера способна стимулировать предпринимательскую активность и дать прирост денежных средств для развития бизнеса.
Но я считаю, что это не нужно.
Участник № 4
– В постановке этого вопроса есть серьёзные противоречия.
Мы даём человеку с оборотом до 10 млн руб. в год налоговую льготу, чтобы он развивался и рос. И он, освобождённый от налогов, растёт и перешагивает порог оборота в 10 млн руб.
И тут ему – обана! – и плати в полный рост. И он говорит: на фига мне это надо? И начинает сдерживать свой рост, чтобы не выйти из комфортной налоговой системы в жестокий мир.
Это увеличит его потребление и будет стимулировать проводить вчёрную всё, что свыше 10 млн руб. И это не даст явного результата.
Участник № 5
– Это приведёт к увеличению экономической активности, а потом приведет к катастрофе субъекта и государства. Это будет хаос и неразбериха.
Если мы хотим вывести из тени малый бизнес и самозанятость, предоставьте им какую-то льготу. Только не в такой трактовке, что 10 лет не плати налоги.
Участник № 6
– Такая мера приведет к самым тяжелейшим последствиям. 10 лет государство и налогоплательщики должны будут содержать тех, кто не платит налоги – таких освобождённых опричников.
Мы должны будем оплачивать все социальные блага: он 10 лет не платил за образование, детский сад, не делал отчисления в ПФР.
Почему я должен содержать его на пенсии? Если он за себя не платит, значит, за него кто-то другой платит.
Считаю, что такая форма поддержки не- эффективна с точки зрения экономики, и будет воспитывать поколение иждивенцев, которые не привыкли платить.
Я здесь вижу другой выход. Я бы лучше предпочел субсидирование процентной ставки на государственном уровне начинающим предпринимателям и социальным предпринимателям. И эти сэкономленные деньги я как раз пущу на развитие бизнеса, поскольку мне нужно будет делать меньше платежей. А полная процентная ставка пока неподъёмна для меня.
Участник № 7
– Считаю, что этих людей просто нет, которые могли бы организовать дело и не платить налоги. Их нет, и взять их неоткуда сейчас.
Участник № 1
– Да они просто не хотят бумажек. Вот если упростить документооборот до уровня патента, тогда может получиться.
А субсидирование – я против. Надо создавать условия, одинаковые для всех.
Участник № 4
– У нас государство не хочет взаимодействовать с малым бизнесом, поэтому нет этой инфраструктуры.
В Европе муниципальная власть построена так, что есть выборные депутаты и есть представители гильдий – 20 ремесленных союзов в городе представлены в магистратуре. И они решают, какие у них будут местные налоги и послабления.

Прочитано 1147 раз

Поиск по сайту