Самое читаемое в номере

Михаил Архангородский: Некоторые размышления по итогам отдельных материалов юбилейного номера «УМ»

A A A

В связи с публикацией в выпуске «Улицы Московской» от 13 октября рассказа 90-летнего русского писателя Михаила Вайнера, живущего последние четверть века в Америке, рассказа с выразительным названием «Дундуки», написанного им в период его жизни в Пензе, в наше издание поступил отклик от нашего постоянного читателя и внештатного автора Михаила Архангородского, в прошлом психотерапевта по профессии, а ныне пенсионера.
Наверное, кому-то покажется, что Михаил Архангордский со своим психотерапевтическим опытом как-то уж по-своему интерпретировал рассказ Вайнера «Дундуки», или, вернее, рассказ этот натолкнул Архангородского на свои мысли, соображения, суждения, но «УМ» посчитала возможным, допустимым,
целесообразным прямо-таки опубликовать отклик читателя Архангородского, имея в виду, что он, этот отклик, характеризует отношение части нашей аудитории к поднятой писателем Вайнером еще чуть ли не 50 лет назад проблеме.
Впрочем, разбирайтесь сами.
А я, как редактор, благодарен Михаилу Григорьевичу Архангородскому за его выразительно-пронзительный отклик.

Валентин Игоревич, прочитал рассказ Вайнера «Дундуки»!
Ну чудо что за вещь! Это бриллиант в прозе писателя. Какое точное название! Какое блестящее, почти афористичное раскрытие убийственной темы! Ну, обошел он здесь Салтыкова Щедрина, хоть таланта каждому не занимать.
Царская бюрократия не отличалась умом, образованностью, культурой, но то, что пришло ей на смену в советский период, было, как говорит один заслуженный тренер совсем уже шедеврально, и дало богатейший материал для сарказма и сатиры.
Ну а что же дальше-то? Преемственность поколений помогает дальнейшему опусканию в выгребную яму, душевной пустоты, угодливости, бескультурья, жлобства, глупости?
Чтобы освежить представления о дундучестве я погуглил. И вот что получил из интернета.
Происхождение слова «дундук» идет из северорусского олонецкого говора. В Архангельской области и Карельском крае говорили на таком окающем диалекте. В тех краях дундуками называли глуповатых низкорослых и толстеньких мужиков. Если высокого назовут верста коломенская, то низкого полноватого простака – дундуком.
Дундук – бестолковый человек, кому нельзя доверить серьезное дело.
Когда про таких говорили, то стучали костяшкой по лбу, как бы стуча по пустому горшку: звук такой – «дун-дук» – пустой звук, как и голова.
Слово «дундук» получило распространение благодаря эпиграмме А. С. Пушкина на назначение М. А. Дондукова-Корсакова вице-президентом Академии наук:
В академии наук
Заседает князь Дундук.
С легкой руки Пушкина за словом «дундук» закрепилось понятие о высокопоставленном невежде.
Читая «Дундуков», я вспомнил и работы замечательного русского психиатра Петра Борисовича Ганнушкина, выведенного Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита» под именем профессора Титаннушкина.
Ганнушкин описал виды патологических личностей и одну примечательную группу назвал «конституционально глупыми». Психопаты данного типа, как указывает П. Б. Ганнушкин, это люди, врожденно ограниченные, от рождения неумные, сливающиеся с группой врожденной отсталости.
Автор считает, что здесь надо отвести место и тем людям, отличительным свойством которых является врожденная умственная недостаточность. Подобного рода индивиды иногда хорошо учатся (у них сплошь и рядом хорошая память) не только в средней, но даже и в высшей школе.
Когда же им приходится вступать в жизнь и применять знания в действительности, проявлять известную инициативу, они оказываются совершенно бесплодными. Они умеют держать себя в обществе, говорить банальные вещи, но не проявляют никакой оригинальности. Эти люди справляются с жизнью, но лишь в определенных и давно установленных рамках благополучия.
Сюда же относятся люди, лишенные духовных запросов, но вполне справляющиеся с работой в торговле и даже в администрации. Они очень внушаемы и находятся в постоянной готовности подчиниться голосу большинства, «общественному мнению».
Это люди, идущие не за яркими примерами, а за благонравием. Типичный тому образец — это Аким Акимович из «Записок из мертвого дома» Ф. M. Достоевского, лишь раз проявивший свою инициативу и за это оказавшийся в остроге.
Конституционально глупые – всегда консерваторы, они держатся за старое, привычное, проверенное, не угрожающее безопасности. Это те «нормальные» люди, о которых говорят, что в тот самый день, когда не будет полунормальных людей, цивилизованный мир погибнет. Погибнет не от избытка мудрости, а от избытка посредственности. Как людям с резко выраженной внушаемостью, им свойственно все «человеческое», все «людские слабости» и прежде всего страх и отчаяние.
 К конституционально глупым надо отнести также и тех своеобразных субъектов, которые отличаются большим самомнением и которые с высокопарным торжественным видом изрекают общие места или не имеющие никакого смысла витиеватые фразы, представляющие собой набор пышных слов без содержания (хороший пример — изречения Козьмы Пруткова).
Может быть, здесь же надо упомянуть и о некоторых резонерах, стремление которых иметь обо всем свое суждение ведет к грубейшим ошибкам, высказыванию в качестве истин нелепых сентенций, не совместимых с элементарными требованиями логики.
Нелишне подчеркнуть, считает П. Б. Ганнушкин, что по отношению ко многим видам конституциональной глупости подтверждается мнение Е. Блейлера, что они могут, умеют больше, чем знают, в результате в элементарной жизни они часто оказываются даже более приспособленными, чем так называемые умные люди.
В целом следует, по-видимому, сказать, что главным дефектом конституционально глупых личностей является значительное снижение отвлеченной познавательной деятельности при относительно развитом практическом интеллекте, достаточном для удовлетворения основных физиологических, материальных и карьерных потребностей.
А закончив радоваться «Дундукам» (как-то так получилось), я стал читать «Очень важная персона – 12» – прекрасное социологическое исследование Валентина Мануйлова. И эта последовательность, наверное, помогла мне разобраться в хитро-сплетениях политики и личности хотя бы некоторых политиков Пензы.
Кроме того, оказалось, что все влиятельные фигуры – это чиновники у власти, крупные топ-менеджеры, действующие силовики.
А вот интересно, были ли фигурами влияния на общество Толстой, Достоевский, Чехов, Чайковский, Перов, Станиславский, Боткин, Гааз, Иван Павлов, Горький, Илья Мечников, Шаляпин, Войно-Ясенецкий, Ландау, Сахаров, Королев Окуджава, Высоцкий, Солженицын и многие другие ученые, военачальники, писатели, поэты, композиторы, врачи, учителя.
Конечно, в Пензе такого масштабного списка не наберется, но то, что есть влиятельная творческая интеллигенция, – ученые, врачи, литераторы, журналисты, которых люди знают, высоко оценивают, прислушиваются, – это совершенно точно.
В порядке эксперимента вставил несколько уважаемых фамилий в свой список и в итоге никого не обнаружил.
И доколе холопствовать будем, граждане? Доколе не будем чтить образованность, культуру, этику (совсем забытое слово), без которых и экономики нормальной не будет.
Или будем сидеть на мягких диванах и читать замечательные рассказы про «Дундуков». И терпеть их по жизни? Хотелось бы услышать и другие мнения.
А Михаила Исааковича Вайнера – с замечательным юбилеем и большим литературным талантом!

 

Прочитано 1509 раз

Поиск по сайту