Пустая семейная ссора 

A A A

Саудовская Аравия перерезала сообщение с Катаром. Поведение этого королевства способствует росту напряжённости и в отношениях с другими непосредственными соседями, в частности с Ираном и Йеменом.


Межплеменные распри между Тани, Халифами, Сабахами и Саудами уходят своими корнями вглубь веков.
Из Неджда, этого бесплодного сердца Аравийского полуострова, они перекинулись на побережье, откуда отправлялись в свои набеги по Персидскому заливу пираты. Но даже в самый разгар вражды они соблюдали неписаные правила убежища и гостеприимства.
Когда эти племена 50 лет назад превратились в государства, их подданные всё равно продолжали жить, путешествовать и жениться друг на друге, не обращая внимания на все эти линии, прочерченные на песке. В приступе гнева шейхи могли отозвать своих послов, но даже когда саудовский король Салман отправился на войну в Йемен в 2015 г., он позволил остаться в своём королевстве более чем 1 млн йеменцев.
Для арабов с побережья Персидского залива изгнание катарцев из Бахрейна, Объединённых Арабских Эмиратов (ОАЭ) и Саудовской Аравии, о котором сообщили
5 июня, – потрясение посильнее объявления войны.
Это разрыв со всеми нормами поведения. Им дали на сборы всего 2 недели, и саудовские мужья опасаются, что потеряют всё своё имущество, если отправятся в изгнание вместе со своими катарскими жёнами. Очередь на катарско-саудовской границе уже растянулась на несколько километров.
Барханы ощетинились преградами для въезда людей и ввоза товаров, что, в частности, привело к нарушению поставок продовольствия в Катар. Полностью прекратился туристический обмен. ОАЭ объявили уголовным преступлением любое выражение сочувствия к Катару, в том числе заявления в Twitter. Дипломатические связи были разорваны. Эти три страны, а также Египет и Йемен прекратили любое морское, наземное и воздушное сообщение с Катаром.
Катар, торчащий, как опухший большой палец, с восточной стороны Аравийского полуострова, давно уже докучал свои соседям. Но всё равно подобный внезапный беспримерный разрыв выглядит неадекватно. Всего две недели назад катарский эмир, улыбаясь, стоял рядом с теми, кто сейчас порвал с ним все отношения. Это было на том торжестве единения в Эр-Рияде, где чествовали американского президента Доналда Трампа.
Саудовская Аравия обвинила Катар в причастности к террору, отвечая тем самым на его постоянные напоминания о роли саудовских бойцов джихада в террористических нападениях 11 сентября 2001 г.
Саудовские духовенство и двор также раздражают связи Катара с Ираном, в частности, их углубляющееся сотрудничество в разработке крупнейшего в мире газового месторождения Южный Парс.
Но точно такие же тёплые отношения существуют у Исламской Республики и с Дубаем, одним из семи Объединённых Арабских Эмиратов, через который активно шла торговля в обход введённых против Ирана санкций.
Правителей других стран также беспокоили притязания правящей в Катаре династии Тани на ведущие позиции в мире. Это крохотное государство пыталось придать себе значительности, предоставляя убежище братьям-мусульманам – ведущему исламистскому движению арабского мира.
Дипломаты привыкли к тому, что именно в Катаре легче всего провести переговоры с такими исламистами, как Юсеф Карадави, любимый проповедник братства; Халед Мешаль, до недавнего времени вождь Движения исламского сопротивления – военизированной палестинской группировки; Аббасси Мадани из Алжира; несколько вождей талибов.
А империя средств массовой информации во главе со спутниковым телеканалом Al Jazeera позволяла Катару на протяжении нескольких десятилетий иметь прямой доступ к массовой аудитории. Она предоставляла возможность высказаться инакомыслящим со всего Ближнего Востока (кроме самого Катара), став рупором народного гнева во время «арабской весны» 2011 г. Затем она подстрекала революционеров браться за оружие и поддерживала исламистов на выборах. Катар финансировал их предвыборные кампании и пополнял казну там, где исламисты брали власть.
Но Аравийский полуостров не настолько велик, чтобы удовлетворить все честолюбивые устремления его правителей. По мере укрепления их экономических позиций соперничество между ними продолжалось в виде строительства огромных портов, создания авиационных компаний, средств массовой информации, экспедиционных войск и финансовых центров.
Предыдущее поколение правителей государств Персидского залива было сосредоточено на достижении согласия во имя сохранения устойчивости. Но нефтедоллары, огромные арсеналы вооружений и благословение на риск, данное Трампом, превратило их наследников в тщеславных самодержцев, не готовых идти на взаимные уступки и только и ищущих повода для ссоры.
Например, Мухаммад бин Салман, занимающий второе место в очереди на наследование саудовского престола, но фактически правящий королевством, как говорят, любит, когда его называют Александром [Великим]. Разведывательные службы этих государств совершенно вышли из-под контроля и изо всех сил стараются опорочить друг друга.
Одним из поводов для последнего решительного столкновения стала публикация в принадлежащем Катару издании писем, предположительно взятых из взломанного электронного почтового ящика посла ОАЭ в Вашингтоне Юсефа Отайбы.
Пока у Тани есть средства противостоять давлению. Их государство является крупнейшим в мире экспортёром сжиженного газа.
Трамп может торжествовать в Twitter по поводу того, что Катару устроили взбучку, но он должен держать в уме, что в Эль-Удейде – расположенной в Катаре крупнейшей американской военно-воздушной базе на Ближнем Востоке – находятся приблизительно 10000 военнослужащих США (хотя Эмираты предпочли бы, чтобы Вашингтон перенёс эту базу к ним).
Египет, также разорвавший дипломатические связи с Катаром, помнит, что если он начнёт чинить препятствия в проходе катарских судов через Суэцкий канал, тот может отомстить, выслав египетских рабочих. Даже ОАЭ боятся, что Катар может перекрыть идущий к ним газопровод.
Но всё может оказаться гораздо хуже. После того, как Саудовская Аравия перекрыла единственную сухопутную границу Катара, Иран предложил Дохе помочь справиться с нехваткой продуктов.
Чиновники из стран Персидского залива уже пообещали предпринять более «болезненные экономические меры», если Катар продолжит дрейфовать в сторону Ирана. Нападение на здание парламента в Тегеране 7 июня, за которое взяло на себя ответственность Исламское государство (террористическая организация, запрещённая в России – «УМ»), ещё больше увеличило напряжённость в регионе. Иран обвинил в нём Саудовскую Аравию, хотя не привёл никаких доказательств.
Вряд ли кто-то выиграет от такого развития событий. Запрет на авиасообщение подорвёт туризм по всему региону Персидского залива, ведь иностранцы, как правило, не отличают один эмират от другого. И это в то время, когда все они стремятся диверсифицировать своё народное хозяйство.
Инвесторы и так нервничали из-за того, что затяжная война в Йемене может привести к росту неустойчивости на полуострове.
Недавнее предложение Трампа создать арабскую НАТО оказалось преждевременным, а все планы Совета сотрудничества государств Персидского залива по выработке общей внешней и экономической политики были разорваны в клочья.
Как хорошо было бы, если бы в нашем мире была сверхдержава, поглощённая дипломатией, а не продажей оружия.
The Economist,
10 июня 2017 г.

Прочитано 684 раз

Поиск по сайту