Самое читаемое в номере

Нужен ли российской экономике человеческий капитал? Десять сомнений

A A A

Такой заголовок был у одного из самых интересных выступлений на состоявшемся в феврале этого года Красноярском экономическом форуме – научного доклада известного русского экономиста, кандидата экономических наук, профессора Высшей школы экономики, старшего научного сотрудника Института социологии РАН Владимира Гимпельсона.
Обзор основных идей доклада подготовил Михаил Зелёв.


«Сутью экономической политики в России, – отметил В. Гимпельсон, – всё чаще становится ожидание очередного «чуда», а не готовность и способность к последовательным и осмысленным действиям, направленным на повышение эффективности.
В 1990-е годы мы ждали «чуда» от приватизации, но проводили её крайне неудачно.
В «тучные» 2000-е уже видели себя энергетической сверхдержавой, прозевав при этом основные технологические революции в мировой энергетике.
После присоединения Крыма придумали «чудо импортозамещения», игнорируя, что в мировой экономической истории это понятие ассоциируется с чередой экономических провалов.
Сейчас набирает популярность новая мантра: нас спасёт человеческий капитал!..
Но «чудеса» в экономике случаются только тогда, когда они основаны на трезвом расчёте, разумной и последовательной политике и реальных действиях, причём не всегда популярных у избирателей».
Учёный обращает внимание на то, что в современной России обсуждение проблем накопления человеческого капитала всегда сводится к разговору о ситуации в образовании, то есть господствует взгляд на этот вопрос со стороны предложения. Это не вполне верно.
Система образования – всего лишь производная от структуры народного хозяйства, удовлетворяющая его спрос на кадры. Всё, что происходит в образовании, это следствие сложившегося спроса на высококвалифицированные кадры (человеческий капитал), точнее, его отсутствия.
Сколь бы совершенной ни была система образования, выпущенные ею кадры просто деградируют, если не найдут адекватного применения в экономике.
Поэтому правильнее начинать изучение проблемы человеческого капитала с ответа на вопрос, а есть ли серьёзный спрос на него в нашей экспортно-сырьевой экономике.
Докладчик приводит 10 доводов в пользу того, что такой спрос отсутствует.
1. Особенности структуры занятости.
В сырьевой России наблюдается быстрая примитивизация структуры занятости. Примерно в 2006-2007 годах главным отраслевым работодателем стала торговля, оттеснив с этой позиции обрабатывающую промышленность.
В 2000 г. в торговле работало около 15% рабочей силы, сейчас – около 21%. В обрабатывающей промышленности в 2000 г. работало около 20% рабочей силы, сейчас – менее 15%.
На долю высоко- и среднетехнологичных промышленных производств сейчас в России приходится всего 4-5% общей занятости.
В 2005 г. в относительно высокотехнологичном секторе – производстве электрооборудования, электронного и оптического оборудования – было занято около 780 тыс. работников, в 2016 г. – лишь около 630 тыс. (сокращение на 20% за 11 лет).
В розничной же торговле (без торговли автомобилями) в 2005 г. было занято 584 тыс. человек, сейчас – 1,4 млн человек (рост в 2,4 раза). Это означает огромный сдвиг в структуре спроса на знания и навыки.


2. Структура профессий.
Почти половина совокупного (и реализованного) спроса на труд в современной России сосредоточена всего в 27 профессиях. При этом среди них нет ни одной, которая бы напрямую ассоциировалась с научно-техническим прогрессом.
С большим отрывом ведут две профессии: водители легковых автомобилей (более 7% всей занятости) и продавцы магазинов и палаток (около 7%).
Среди продавцов магазинов 14% имеют высшее образование, а 26% – среднее специальное. Такое же распределение наблюдается среди охранников, которых в стране насчитывается почти 1,3 млн. А им достаточно иметь среднее образование.
На профессии, где требуется высшее естественное или инженерное образование, приходится всего 5,1% общей занятости (т. е. их в сумме меньше, чем продавцов).


3. Показатели создания рабочих мест.
Они отражают скорость замещения старых рабочих мест новыми, а значит, и скорость обновления структуры экономики, появления новых более сложных профессий.
В новых индустриальных странах коэффициент создания рабочих мест составляет 10-20%. В России в последние годы на действующих предприятиях темпы создания новых рабочих мест равны 4-5%, а темпы ликвидации – 5-6%. Новых предприятий также создаётся мало, темп их рождения падает. В целом, рабочих мест становится меньше.


4. Влияние неформальной занятости.
По разным оценкам, основанным на данных Росстата, неформальная занятость в нашей стране составляет 20-34% рабочей силы, и её доля уверенно растёт и в годы экономических подъёмов, и в годы кризисов. Поскольку формальный сектор не создаёт рабочие места в нужном количестве и даже их сокращает, а пособие по безработице мизерно, люди ищут трудовой доход «в тени».
Однако в теневом секторе требуется простой, низкотехнологичный, некапиталоёмкий и социально незащищённый труд. Как правило, это сельское хозяйство, торговля, строительство, услуги. Здесь спрос на человеческий капитал в виде высококачественного образования крайне ограничен.


5. Предпринимательский человеческий капитал.
В России много предпринимателей, но они, как правило, не вырастают из состояния начальной самозанятости и микробизнеса, остаются зажатыми в узких низкодоходных нишах. В этом скорее их беда, чем вина.
Многие из тех, кто пошёл по этому тернистому пути, познали всю прелесть нашего «правоприменения». Такой опыт, к сожалению, наносит сильный удар по предпринимательству и его человеческому капиталу. В этой борьбе выживают не самые способные, а самые адаптивные.
Как отмечает В. Гимпельсон, «затягивать удавку на шее предпринимательства можно и под мелодию о том, как государство его любит и ценит».


6. Воспроизводство человеческого капитала: переобучение на рабочих местах.
В ЕС расходы на обучение и переобучение работников достигают 3% всех расходов на рабочую силу. В России в 2013 г. этот показатель равнялся 0,3%. На этом уровне он держится довольно давно. По данным Росстата, ежегодно около 14% работников проходят переобучение, но в основном оно носит краткосрочный и формально-имитационный характер.
«Раз фирмы не учат, значит, им это не нужно, – отмечает экономист. – Инвестиции в переобучение производны от инвестиций в новые технологии. Если нет спроса на последние, то нет и на комплементарный к ним человеческий капитал. Если конкуренция слабая, технология старая, квалифицированных работников легко переманить у соседа, то не о чем беспокоиться».


7. Недоиспользование человеческого капитала: куда девать излишки?
В середине 2000-х годов доля выполнявших работу, для которой не требовался имевшийся у них уровень образования, составляла около трети занятых. С тех пор доля обладателей высшего образования среди занятых выросла с 26 до 32%, а спрос на них, по-видимому, сократился.
В обрабатывающей промышленности в 2012 г. среди работников с высшим образованием только 76% работали руководителями и специалистами, в секторе торговли, в гостиницах и ресторанах – только около 55%. Это значит, что в первом случае избыточное образование имела четверть занятых, а во втором – почти половина.
Та же ситуация со средним профессиональным образованием.
Естественно, что, в связи с продолжением перераспределения работников из промышленности в торговлю, эта тенденция будет дальше только усиливаться, а спрос на человеческий капитал – только падать.
В. Гимпельсон отмечает, что, безусловно, среди всех этих обладателей дипломов очень велика доля имеющих фиктивное образование. Это означает лишь одно: подлинный запас человеческого капитала в России гораздо ниже его статистических оценок.


8. Куда уходят таланты
Как говорит учёный, «ещё одно измерение востребованности квалифицированного труда – миграционные потоки, включающие как эмиграцию, так и иммиграцию.
Если эмиграция говорит о выталкивании работников в другие страны (одна из реакций на домашнюю невостребованность, а уровень зарплаты и есть мера востребованности), то иммиграция квалифицированных специалистов свидетельствует о притяжении.
Сальдо такого движения – индикатор относительной привлекательности национальной экономики. У нас оно отрицательное. Но притяжения нет, потому что у нас спрос на другое. Творческие люди для власти всегда неудобны.
Конкурентоспособный специалист требует не только зарплаты – ему нужна развитая экономическая и социальная среда с соответствующей экологией, современным здравоохранением, полноценным политическим участием, понятным пенсионным планом и, конечно, защищёнными правами человека».


9. Расходы на воспроизводство человеческого капитала.
Об отсутствии спроса на человеческий капитал говорит и структура государственного бюджета.
За 2006-2015 годы расходы консолидированного бюджета на образование, здравоохранение и науку выросли с 7,9 до 9,1% ВВП, при этом максимум был достигнут в 2009 г. (9,6%). Основная доля расходов в этой группе уходит на образование – 4,6% в 2009 г. С тех пор его доля снизилась до 4-4,1%. В реальном выражении (с учётом инфляции) расходы на образование сокращаются с 2013 г., а на здравоохранение – с 2012 г.
В. Гимпельсон сделал однозначный вывод: «Расходы на человеческий капитал для российского государства не приоритетны».


10. Связи и обман вместо знаний и умений?
Докладчик обратил внимание на то, как удачно устраиваются в нашей жизни многочисленные обладатели списанных да и просто низкокачественных диссертаций и «липовых»дипломов.
В сетевом сообществе «Диссернет» накоплена огромная база списанных диссертаций. Но при этом все их «авторы» прекрасно трудоустроены. Это значит, что отсутствие реальной квалификации не ограничивает их профессиональную карьеру.
В. Гимпельсон отмечает: «Если в экономике востребовано и ценится образование как полученные знания и умения, а не в виде символических «корочек» диплома, то смысла в формальных, но пустых титулах мало. На этапе устройства на работу происходит тщательный отбор тех, кто реально знает и умеет, от тех, у кого «корочки» есть, а квалификации нет.
В этом случае формальные сертификаты ничего не меняют и не добавляют. Мало того, что их надо купить, то есть заплатить, велик риск обнаружения подлога, что чревато потерей репутации и связанными с этим издержками».
Очевидно, что раз в России ситуация обратная, то, значит, реального спроса на человеческий капитал нет.
В. Гимпельсон делает вывод, что нашей экономике человеческий капитал не очень нужен.
Следовательно, мы будем разными способами терять его и дальше: через имитацию деятельности, подавление творческой активности, подмену сложной работы простой, внешнюю или внутреннюю эмиграцию.

Прочитано 1566 раз

Поиск по сайту