Страна импичментов

Вдобавок к пяти званиям чемпиона мира по футболу и крупнейшим в мире лесным пожарам Бразилия только что обзавелась ещё одним уникальным достижением. Это единственная страна, где в результате импичмента были смещены два президента за 24 года.
В первом случае это был Фернанду Колор, который ушёл в отставку в 1992 г. накануне выдвижения против него обвинений в коррупции. Тогда импичмент получил почти всенародную поддержку и мог рассматриваться как признак силы демократии. В случае с Дилмой Русевой, смещённой 31 августа 61 голосом сенаторов против 20, общественное мнение не столь единодушно.
Даже некоторые из тех, кто неприязненно относится к Русевой, полагают, что её смещение пятнает демократию. Они опасаются, что Бразилия обесценила процедуру импичмента, превратив его в средство свержения непопулярного правителя. Также их тревожит, что на смену ей пришёл столь же непопулярный вице-президент Мишел Темер.
Некоторые из доводов, представленных Русевой в ходе двухдневных показаний в Сенате, носят чисто пропагандистский характер. Во всяком случае её импичмент не был переворотом. Он продолжался более 9 месяцев и шёл в строгом соответствии с конституцией и под наблюдением верховного суда, большинство членов которого были выдвиженцами Русевой и Луижа Инасиу Лулы да Силвы, её предшественника и основателя левой Партии трудящихся (ПТ).
Преступление, в котором была обвинена Русева, – использование кредитов государственных банков ради увеличения бюджета без разрешения Конгресса – подпадает под действие бразильского закона об импичменте 1950 г. Её защитники правы в том, что эти нарушения были относительно невелики, носили технический характер. Юристы, готовившие импичмент, использовали это обвинение потому, что не было доказательств личной коррумпированности Русевой. Того же не скажешь об Эдуарду Кунье, бывшем председателе нижней палаты конгресса.
Как  вполне правдоподобно утверждает Русева, для Куньи импичмент был способом отомстить ей за то, что она не помогла ему избежать обвинений в продажности. Проблема ещё и в том, что многие из тех, кто голосовал за её смещение, сами обвиняются в злоупотреблениях. А Темер, 75-летний политический старожил, вряд ли может послужить олицетворением возрождения, в котором так нуждается прогнившая политическая система страны.
Этого, конечно, недостаточно, чтобы развернуть ситуацию в пользу Русевой: многие из «заговорщиков» на протяжении последнего десятилетия были союзниками (и даже министрами) её и её предшественника. Против них выдвинуты персональные обвинения в коррупции.
Ещё более зловеще выглядит создание ПТ обширной системы взяток вокруг Petrobras, которая, как написал в газете O Globo бывший левый член конгресса Фернанду Габейра, была частью «главного проекта по укреплению контроля над парламентом, судьями и… средствами массовой информации». Эта система процветала, когда Русева возглавляла правление Petrobras (в 2003-2010 годах), а затем и всю страну. Её утверждения, что она ничего не знала ни об этом, ни о том, что руководитель её предвыборного штаба в 2014 г. брал взятки, попахивают халатностью.
Но сам по себе скандал вокруг Petrobras не привёл бы к её падению. Когда Кунья запустил в декабре процесс импичмента, многие политические аналитики ожидали, что его постигнет неудача. Последовавшее массовое стихийное движение против президента обязано своим появлением её собственной неумелости и общественному мнению, взбешённому её катастрофическим руководством экономикой.
Кроме того, ей не удавалось создавать альянсы в Конгрессе, работая с которым, не стоило рассчитывать на одно лишь подхалимство. Кризис государственного управления в Бразилии привёл к невыносимому затягиванию экономического спада и частично уничтожил социальные достижения Лулы. Его можно было бы разрешить, не доводя до нынешней остроты, если бы Русева ушла в отставку или были бы проведены досрочные выборы. Но она отказалась это сделать, а досрочные выборы организовать, согласно конституции, очень сложно.
Так Бразилия оказалась в нынешнем положении. Из этого можно извлечь ряд уроков. Во-первых, Русевой пришлось заплатить максимальную цену за свою фискальную безответственность (которая не ограничивалась обсуждаемыми ныне кредитами). Это должно послужить ценным предостережением для ещё более расточительных политиков Латинской Америки.
Во-вторых, бразильцы добиваются подотчётности своего правительства. Темер утратит всю свою легитимность, если уступит давлению со стороны своих друзей, требующих придержать расследование дела Petrobras или помочь Кунье избежать судебного преследования.
В-третьих, в Бразилии с её сильными парламентскими традициями ни один президент не может править вопреки воле Конгресса. Когда Русева во время своей защиты потрясала 54 млн голосов, отданных за неё на президентских выборах 2014 г., она забыла, что эти голоса были поданы и за Темера, а у сенаторов тоже есть равноценный демократический мандат.
Бразилия преподала урок конституционного права таким, как Николас Мадуро, венесуэльский президент-диктатор. Так что у посеявшего распри импичмента не столь уж плохие последствия.
The Economist, 10 сентября 2016 г.