До конца 1990-х годов в Китае почти не было среднего класса. В 2000 г. лишь 5 млн человек имели годовой доход от 11500 до 43000 долл. по нынешнему курсу.
Сейчас таких 225 млн. К 2020 г. по своей численности китайский средний класс может с лёгкостью превзойти средний класс в ЕС. Его ошеломляющий рост стимулирует экономический подъём во всём мире и преобразует сам Китай. Рисовые поля уступают место небоскрёбам, а велосипеды – автомобильным пробкам.
Нация становится всё более космополитичной: в прошлом году китайцы совершили 120 млн зарубежных поездок. Это в 4 раза больше, чем 10 лет назад. Огромное число китайцев сидит в социальных сетях.
Однако кое-чего не хватает. В других авторитарных странах этот растущий и богатеющий средний класс потребовал политических перемен. В Южной Корее возглавляемые студенчеством политические протесты в 1980-е годы способствовали окончанию правления военных. На Тайване в 1990-е годы требования демократии средним классом заставили авторитарное правительство провести свободные выборы.
Многие мудрецы уверены, что Китай является исключением из правил. Многие китайские города сейчас богаче, чем Южная Корея и Тайвань тех времён, когда там начались перемены. Однако с тех пор, как танками были подавлены протесты на площади Тяньаньмэнь в 1989 г., Китай больше не видел больших митингов в поддержку демократии. Китайский президент Си Цзиньпин демонстрирует своё презрение к ней. И, похоже, это работает. Твердолобый Си Цзиньпин вызывает огромное восхищение в Китае как сильная личность и борец с коррупцией. Мало кто из представителей китайского среднего класса говорит о своём стремлении к демократии, и не потому, что там есть проблемы со свободой слова. Многие испытали ужас, увидев тот беспорядок, что последовал за «арабской весной».
Кое-кто рассматривает решение Британии покинуть Европейский Союз как доказательство того, что не следует доверять простым избирателям решение сложных политических вопросов. Китайское правительство может быть и беспощадно к своим критикам, но оно по меньшей мере позволяет людям зарабатывать. Пока они держатся в стороне от политики, они могут говорить и делать всё, что хотят.
Тревожные времена
Однако на поверхности появляются трещины. Китайский средний класс далёк от полного удовлетворения жизнью. Его представители процветают, но не чувствуют себя в безопасности. Они беспокоятся по поводу того, кто будет за ними ухаживать в старости: у многих семейных пар лишь один ребёнок, а система социального обеспечения находится в зачаточном состоянии.
Они боятся заболеть, поскольку тогда больничные счета за лечение могут лишить их всех накоплений. У 80% из них есть своё жильё, но они боятся потерять его: права собственности в Китае могут быть попраны по прихоти алчного чиновника.
Они беспокоятся по поводу своих сбережений: банки предлагают смехотворные проценты по вкладам, а альтернативные способы вложения средств регулируются плохо или не регулируются совсем. В январе в Китае рухнула крупнейшая в истории по числу вкладчиков схема Понци.
88-миллионная партия понимает, что средний класс, многие из представителей которого являются её членами, это её главная опора в обществе. Когда в 2012 г. Си Цзиньпин пришёл у власти, он по американскому примеру решил вдохновить средний класс разговорами о «китайской мечте». Партия изучает общественное мнение, пытаясь соответствовать его ожиданиям и снижать социальное напряжение.
Но всё равно трудно представить, что проблемы Китая можно решить без более прозрачного и ответственного правительства. Без власти закона, в которую, как он открыто это признаёт, верит Си Цзиньпин, никто не может быть спокоен за себя и свою собственность. Без более открытой системы власти коррупция не может систематически выявляться и подавляться. Без свободы слова никакие НКО не смогут добиться перемен.
Ярость среднего класса
Китайцы говорят, что после тысячелетий бурной истории и кровавой «культурной революции» 1960-х годов в них глубоко укоренился страх перед беспорядком. Но почти половина населения страны моложе 35. Она мало что знает об анархии эпохи Мао Цзэдуна. Когда они чувствуют, что правительство их не слышит, они встают, чтобы высказать своё недовольство.
Возьмите хотя бы тысячи представителей среднего класса в южнокитайском городке Лубу, которые 3 июля вышли протестовать против планов строительства мусоросжигательного завода. Они вступили в стычки с полицией и попытались взять штурмом правительственные учреждения.
Такие протесты – обычное дело. Согласно данным Университета Цинхуа, в 2010 г. (более свежих данных нет) было зарегистрировано 180000 акций протеста. Периоду экономического роста была свойственна социальная устойчивость, но теперь экономика замедляется, что способствует росту беспорядков, особенно в условиях, когда партия должна пойти на жёсткие меры по закрытию фабрик, перестройке государственных предприятий и сокращению загрязнения окружающей среды.
В конечном счёте судьба протестов среднего класса во многом зависит от партийной элиты. Движение за демократию было подавлено в 1989 г., поскольку многие его участники одновременно поддерживали реформы. Сейчас нет признаков новой Тяньаньмэни, но наблюдается напряжённость в руководстве. Партии, возможно, ещё многие годы удастся противостоять вызовам. Огромный аппарат китайской государственной безопасности быстро подавляет беспорядки.
Однако было бы ошибкой полагаться только на репрессии. Китайский средний класс растёт, а вместе с ним растёт запрос на перемены. Партия должна начать поворачиваться лицом к этим требованиям, а то крупнейший в мире средний класс снесёт её.
The Economist, 9 июля 2016 г.
