Банки и чистки

A A A

16 июня 2016 г. в Доме Молодежи состоялось очередное заседание интеллектуального парка «Академия».
На этот раз там выступал финансовый аналитик Анатолий Коротков с темой «Перспективы банковского сектора».


Послушать о том, что у нас в стране творится с банками, пришли 18 человек. По меркам интелпарка, это довольно скромная аудитория. Впрочем, недостаток слушателей с лихвой компенсировался энтузиазмом лектора. При ориентировочном стандарте выступления на интелпарке в 40 минут, Анатолий Коротков говорил 2 с лишним часа. Соответственно, времени на вопросы от слушателей уже не оставалось.
Более того, Анатолий Коротков заявил, что материалов о банках у него осталось еще много, и он намерен продолжить свое выступление в один из следующих четвергов. Видимо, за 22 года работы в банковской сфере у человека «накипело», и ему необходимо как следует выговориться, снять груз с души.
Первый час своего выступления Анатолий Коротков посвятил чисткам, которые идут в течение последних лет среди банков. Сам докладчик употребил при этом слово «зачистка», как более точно описывающее происходящие процессы.

korotkov


Короткий экскурс в историю. В 90-е годы банки росли, как грибы, однако кризис 1998 г. значительно проредил их число.
После этого кризиса в сфере вновь начался подъем (пиковое значение – 1300 выданных банкам лицензий). На российский рынок активно заходил иностранный капитал. Его доля в банковском бизнесе доходила до 20%.
Но в 2013 г. после приходу на пост главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной золотые деньки российских банков закончились. За 11 лет до нее было отозвано всего 380 лицензий. А за 3 года при Набиуллиной у банков отозвали 257 лицензий.
При этом новые банки в последнее время практически не открываются. При темпах отзыва лицензий, приближающихся к 100 в год, темпы выдачи лицензий – примерно 1 в год.
На 1 мая 2016 г. в России осталось 637 лицензированных банков. То есть, по сравнению с 2002 г., их число сократилось почти в 2 раза.
Самым громким отзывом 2013 г. стал отзыв лицензии у «Мастер-Банка». В связи с тем, что он занимал большую долю рынка обслуживания банковских карт, у 300 более мелких банков, которые работали по договору с «Мастер-Банком», сразу же начались проблемы. У их клиентов в одночасье перестали функционировать пластиковые карточки, невозможно было снять или положить деньги на них. 3000 терминалов по всей России перестали действовать. Это был серьезный кризис. Что касается вкладчиков, то им за последние 3 года через программу страхования вкладов было выдано в качестве возмещения 788 млрд руб.
Чаще всего (58% всех случаев) лицензии отзываются по мотиву «сомнительные операции». Банкир может полагать, что его клиенты – порядочные люди, а Центробанку может показаться, что они непорядочные. Если доля операций, признанных сомнительными, составит 3% от общего числа, то у банка отзовут лицензию.
Очень сомнительными контролирующим органам кажутся крупные сделки с наличным расчетом. Это считается риском финансирования терроризма (или ухода от налогов). Еще одна популярная причина недовольства Центробанка – вывод денег за рубеж.
При этом следует помнить, что эти расклады не касаются крупных государственных банков. Там действуют несколько иные правила.
Анатолий Коротков считает, что сокращение числа банков в России – это планомерный процесс. Он приводит высказывание главы «ВТБ» Андрея Костина о том, что в России через несколько лет останется 300 банков, и этого должно быть достаточно. Некоторые вообще считают, что России достаточно 100 банков.
Сам Коротков полагает, что стране нужно столько банков, сколько требуется потребителю. Если банк, как бизнес, способен зарабатывать деньги, если у него есть клиентская база – он нужен. Вообще это очень дискуссионная тема – сколько банков нужно стране. В США их 5000. В Германии – около 2000. В России – чуть более 600.
Однако в США действует система ограничения объема рисков. Это означает, что чем меньше банк, чем меньше проблем он способен принести своими действиями, тем меньше к нему предъявляется требований.
В России же регулятивная база одинакова для всех – и для гигантов вроде Сбербанка, и для мелких банков. Это приводит к тому, что крупные организации получают преимущества. Большому банку легче выделить людей или целые подразделения, чтобы они готовили многотомные отчеты для Центробанка. Для мелкого банка это затруднительно. Тем не менее отчеты с них спрашиваются по точно такой же форме.
Анатолий Коротков и интонацией, и намеками вроде бы подводил к тому, что нынешняя российская политика «зачистки» банков является ошибочной. Однако чем больше он рассказывал об этой сфере, тем вернее в сознании укреплялась мысль – Центробанк все делает правильно.
Во-первых, Коротков сам противоречил себе. Он выдвигал тезис: «банки нужны, если они могут зарабатывать». Но несколькими минутами спустя Анатолий Коротков сам же рассказывал, что сегодня весь банковский сектор убыточен.
Банки начали стремительно терять свою рентабельность после 2008 г. Сегодня же в этот бизнес практически никто не идет.
За 2015 г. прибыль всего банковского сектора России составила 192 млрд руб. Из них прибыль Сбербанка – около 250 млрд руб. То есть весь остальной сектор суммарно показал убытки. Это значит, что, согласно логике Короткова, большинство банков сегодня не могут зарабатывать, и, следовательно, они не нужны.
Во-вторых, послушав, что выдумывают некоторые ушлые банкиры в погоне за деньгами, невольно создавалось впечатление, что нам нужно даже не 100, а всего 10 банков. Или 5. Ведь чем больше таких организаций, тем сложнее уследить за их возможными мошенническими действиями.
В этой связи особо показательной является схема «вклады в тетрадке». Ее суть: банк принимает деньги от населения, обещая людям хорошие проценты. При этом создается двойная система учета. Данные о деньгах вкладчиков не заносятся в официальный реестр, а сами средства, по сути, присваиваются владельцем банка. Когда об этих нарушениях становится известно, Центробанк отзывает у проштрафившейся организации лицензию.
Далее вкладчики, по идее, должны получить свои деньги назад от АСВ (Агентство по страхованию вкладов). Но АСВ действует на основании реестра, а в реестре пострадавшие вкладчики отсутствуют. Следовательно, вернуть свои деньги они не могут. Сейчас с подобными случаями что-то удалось решить, но не исключено, что за свои деньги многим пострадавшим гражданам придется судиться.
Страхование вкладов – это один из столпов российской банковской системы. Граждане знают, что даже в случае разорения или закрытия банка деньги им вернет государство (хотя максимальная выплата и ограничена суммой 1,4 млн руб.). Создатели схемы «вклады в тетрадке» поставили под угрозу саму банковскую систему России, подорвав доверие к ее надежности. Теперь люди опять станут опасаться, что могут потерять свои вклады.
Предоставляем право читателям «Улицы Московской» самим решить, чью сторону принять – Эльвиры Набиуллиной или Анатолия Короткова.
Для тех же, кому для этого пока не хватает аргументов, напомним еще раз: Коротков собирается в ближайшие недели еще раз выступить в интелпарке «Академия».

Прочитано 1132 раз

Поиск по сайту